Газета «Наш Мир»

     Признаюсь, и меня тоже ошарашивает широко распространенная в последнее время сентенция про тучные годы, которые были да прошли. Потому что в эти тучные годы у меня было две-три работы. Я вкалывал по 12 часов в сутки, мало спал, ел на скорую руку. Тратил в два раза больше денег на бензин (чтобы успеть на две-три работы). Изнашивал в два раза больше ботинок (то есть и на ботинки тратил в два раз больше). В два раза больше болел простудой (потому что в два раза больше общался с больными политологами) и, соответственно, в два раз больше пролетал на лекарствах, которые лечили симптомы, но не болезни.

      В рестораны, театры, кино в счастливые тучные годы я не ходил. Не было ни времени, да и опять же лишних ресурсов. Когда их зарабатываешь с таким трудом, клоунам не отнесешь. Но общепит в течение дня все-таки подъедал у меня хорошую часть заработанного. Именно так: общепит - подъедал, хотя должно было бы наоборот.

      Еще в поздние тучные годы я отказался покупать бестселлеры в магазинах – даже и для меня это стало слишком дорого, так что и слово «бестселлер» у нас тоже означает что-то специфичное, как слова «демократия», «выборы», «суверенитет» и прочее.

      А потом эти счастливые «тучные годы» кончились, накрылись две-три работы, не надо больше тратить на бензин, перестали изнашиваться ботинки, я стал меньше болеть, больше спать, больше внимания обращать на редких ощипанных птичек, серое московское небо, грязный снег, пожухлую траву.

      И так будет, может быть, будет пять последующих лет, может, двадцать, а может – и все 50. Так сказал Кудрин, которого тоже надо благодарить за счастливые тучные годы. Но через 50 лет, мне будет 100, и я, согласно статистике, будут лежать на кладбище. И отчего у русских всегда такое плохое настроение? Это было лирическое отступление.

      В какой-то степени развеять пессимизм пробовал вице-премьер РФ Игорь Шувалов.

      На прошлой неделе он заявил, что экономика страны достигла дна падения, следовательно, все, что будет после – будет подъемом. Это же просто великолепно, когда подъем детерминирован дном! Однако на память тут же пришли строчки из школьного сочинения: «В самом названии пьесы «На дне» уже заложен огромный смысл. Люди, которые попали на дно, уже никогда не поднимутся к свету, к новой жизни…» Так учат в школе.

      О школе. Путинская эпоха, начавшаяся с кризиса и заканчивающая кризисом, так же начиналась съездом учителей, а заканчивается съездом ректоров, на котором говорят все то же самое, что и десять лет назад.

      О том съезде я однажды уже писал: «…новая администрация России начала сразу с того, что провела съезд. Бьюсь об заклад, что вы не вспомните какой. Съезд учителей. И продекларировала на нем грандиозную по значимости мысль, что через реформу образования мы поднимем экономику, поскольку правильно образованные люди лучше работают и меньше воруют. А подняв экономику, вытянем и всю страну в третье тысячелетие». На нынешнем съезде, девять лет спустя, говорят ровно то же самое. Что государство, устремленное в будущее, должно больше заботиться об образовании своих граждан, не допускать утечки мозгов, потому что точно так же считает про нас и ЦРУ. Про ЦРУ поведал Пушков в субботнем «Постскриптуме».

      Но кое-что все-таки с тех пор изменилось. В 2000 году государство все еще оставалось социальным и образование было бесплатным, сегодня власть в лучшем случае обещает в каком-то смысле мораторий на рост платы за обучения, а ректоры продавливают превращение учебных учреждений в рыночные предприятия, с тем чтобы продавать на рынке якобы имеющиеся там научные разработки крепостных студентов, бог им судья.

      Мораторий на рост какой-либо платы за что-либо – это, безусловно, прогрессивное, гуманное и антикризисное, начинание, поднимающее настроение. Однако игра, как легко заметить, теперь ведется с нового качества. Была же девальвация и все такое. И когда правительство обещает удержать инфляцию в диапазоне 13 процентов (теперь это всех уже страшно радует, а раньше огорчало), то эти 13 прибавятся к тем 30, которые уже имели место в связи с девальвацией. Но иначе получилось бы и странно: 13 процентов были у нас и в тучные годы, 13 процентов - и в мировой кризис. Чем же тогда кризис отличается от тучных лет?

      Игра с нового качества – метод, и ее можно обнаружить на сайте правительства. Там опубликован антикризисный план и предлагается устроить его всенародное обсуждение. Это уже как бы демократия на марше. Хотя, если по правде, ВСЕ УЖЕ ПРОИЗОШЛО и ТЕПЕРЬ ЗАСТЫЛО, что же тут обсуждать? Сменить модель развития с нефтяного роста на инновационный – кто ж не будет обеими руками «за»?

      Написав это, я был неправ. Вот и первые не «за». Бывший демократ, а теперь единоросс Николай Гончар и единоросс Олег Морозов в очередной раз новаторски изобретают препятствия для иномарок в РФ. Вряд ли инновационному развитию страны поможет постоянный протекционизм, например, АвтоВаза. АвтоВаз ведь не собирается произвести с нуля инновационный автомобиль будущего, скорее уж, заморозить Россию в плену устаревших технологий.

      Разгадку парадокса обнаружила Натали Осс из Газеты.ру. Ей молодой депутат разъяснил в трех словах: «А если завтра война?» Тогда, мол, все иномарки встанут из-за отсутствия запчастей и бензина хорошего качества, а автовазовская продукция будет как-то шевелиться и доставлять патроны на линию фронта.

      Не надо смеяться! Ту же самую ситуацию прогнозировал в семидесятых годах прошлого века знаменитый американский фантаст Айзек Азимов в трилогии «Основание». Действие там происходило в далеком будущем и глубоком космосе. В фантазиях Азимова космическая Империя распространяла на варварской периферии некую страшно важную штуку, которая заправлялась только в метрополии, тем Империя и держалась. Идее – лет пятьдесят.

      О войне и империи. Если завтра будет война, встанут, на самом деле, не только иномарки, но и плазменные панели телевизоров, пылесосы, да и те же электробритвы. Так что любой здравомыслящий гражданин скажет: не нужно войны! Но Дума – не собрание здравомыслящих. 19 марта она принимает воинственное заявление "О десятилетней годовщине начала военной операции НАТО против Союзной Республики Югославии", в котором обнаруживает так же и любопытную диалектику. Оказывается, что эта операция НАТО предопределила войну России и Грузии в 2008 году. А значит, и нашу победу!

      Самым воинственным во время обсуждения был депутат от КПРФ Коломейцев. Наши коммунисты в отличие от своих исторических прототипов всегда крепят оборонную мощь отечественной буржуазии и не ищут поддержки из-за рубежа. «Я утверждаю, - говорил коммунист, - если мы в этом зале не начнём адекватно воспринимать действительность, не начнём давать адекватные поручения и выставлять требования правительству и президенту, то НАТО продолжит душить нас так называемой петлёй анаконды».

      Президент и правительство – что ж – они прислушиваются к народу и не дают душить анаконде.

      Секретариат Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) завершил подготовку проектов законодательной базы по Коллективным силам оперативного реагирования (КСОР), созданных на февральском саммите ОДKБ. А на расширенном заседании коллегии Министерства обороны 17 марта Д. Медведев пообещал, что потенциал этих сил не будет уступать силам быстрого реагирования НАТО. И вообще, первая задача российской армии – это повышение боеготовности войск, причём прежде всего за счёт стратегических ядерных сил. Рассказывая об этом мероприятии, Пушков в «Постскриптуме» с гордостью добавил: а еще и новую форму пошьют.

      По всему дело получается хорошее. Россия крепнет и в кризисе. Но тут оказия, другое президентское ведомство к саммиту большой двадцатки подготовило предложение о введение новой единой наднациональной резервной валюты, эмиссию которой, естественно, будут осуществлять глобальные наднациональные зарубежные институты. То есть, говоря по-простому, институты наших врагов.

      Если бы это предложение было не глюком, Россия в сумме оказалась бы в одном месте за частоколом ядерных сил, а банки с инспирированной ею же резервной валютой – в другом. Вышло бы почище, чем у Азимова.

      Арабески строятся на повторении и умножении одного или нескольких фрагментов узора.