Если бы “Российская газета” не являлась правительственным органом печати, появление такого интервью можно было бы объяснить стремлением оппозиционных сил “укусить” Кремль: мол, Кадыров-то отвязался полностью, теперь вас же и позорит, вот к чему привела ваша недальновидная политика в Чечне.

Но “Российская газета” выражает позицию государства, финансируется из госбюджета и вряд ли станет кусать хозяина.

Рамзан Кадыров, беседуя с журналистами, не следит за словами — это хорошо всем известно. Но лояльные власти СМИ, редактируя его выступления, всегда убирают из них то, что может послужить причиной скандала. Почему же на этот раз откровения президента Чечни не стали “приглаживать”?

“Если молодая девушка или разведенная женщина гуляет, то ее брат убивает и ее, и того мужчину, — рассказывает Кадыров о порядках в своей республике. — У нас очень суровые обычаи. Лучше женщине быть второй или третьей женой, чем быть убитой. Так что уверен: сегодня нам необходимо многоженство. Закона нет такого, но я всем говорю: у кого есть желание и возможность, надо брать вторую жену”.

Как такой подход сочетается с Уголовным кодексом РФ? Никак. То, что Кадырову видится нормальным ходом вещей, по Уголовному кодексу — тяжкие преступления.

И ведь он не просто обыватель, выражающий свое мнение. Он руководитель субъекта Федерации, которая живет по одной Конституции в едином правовом поле.

Рамзан Кадыров, однако, уверен, что Чечня — особенная республика, а чеченцы — особенные люди — “сильные, мужественные, духовные во всех отношениях”. “Это не в обиду другим национальностям”, — добавляет он.

Далее из интервью становится понятно, что другие национальности он все-таки не считает такими же сильными, мужественными и духовными, как чеченцы, потому что они не стали воевать за независимость от России. А чеченцы — стали. Силы мирового терроризма “вооружили и использовали нас против суверенного государства Россия. Но они нас не смогли сломить и поставить на колени”.

Здесь не очень понятно, кого имеет в виду Кадыров — кто не смог сломить чеченцев? Силы мирового терроризма их не ломали. Наоборот, поддерживали.

Ломали федеральные войска. Это, по общему мнению, удалось. Чечня осталась в составе России, хотя, судя по интервью президента Кадырова, является скорее независимым государством, чем субъектом Федерации.

Отвечая на вопрос о возможности отделения Чечни от России, Рамзан Кадыров объясняет, почему ему не нужен абсолютный суверенитет. “У нас маленькая территория, мало места, чтобы сеять и пахать, а рождаемость высокая. Нефть закончится, и что я буду делать?”

То есть, по признанию президента Кадырова, Россия нужна Чечне только для того, чтоб ее доить, вытягивать из нее деньги. Если бы запасы нефти в Чечне были бесконечны, тогда можно было бы обойтись без России — отделиться и жить на доходы, которые приносила бы нефть. Но запасы конечны, поэтому Чечня с нами и останется во веки веков, аминь.

Нефть — причина обиды президента Кадырова на федеральное правительство. Не на Путина, конечно, который для него “самый святой человек, где бы он ни находился, кем бы он ни был — слесарем, комбайнером...” На других членов кабинета министров, которые не желают передать республике право добывать нефть, продавать и перерабатывать.

Рамзан Кадыров касается этой проблемы вскользь, но видно, что это очень больной вопрос для него, который он никак не может решить в свою пользу.

Конфликт между Кадыровым и вице-премьером Сечиным, который выступает против передачи республике прав на нефть, зреет давно. Рамзан привык, что в конфликтных ситуациях Москва всегда встает на его сторону. Но Игорь Иванович Сечин — это не Мовлади Байсаров и не Сулим Ямадаев. Его не сдадут. Объективно он сильнее Кадырова.

Несмотря на это, чеченский президент продолжает добиваться того, чтоб нефть — или, как говорит он сам в интервью, “хотя бы проценты, которые нам положены” — оставалась в республике.

Можно предположить, что чересчур откровенное интервью в правительственной газете появилось именно из-за нефтяного конфликта. Некоторые силы в правительстве решили, что Кадырова пора “сливать”, и принялись собирать воедино все, что могло бы его скомпрометировать в глазах высшего руководства страны.

Обвинения в заказном убийстве Сулима Ямадаева, выдвинутые полицией Дубая в адрес Делимханова, правой руки Кадырова, в данной ситуации — лыко в строку.

Заметьте, когда Лондон обвинил в убийстве Литвиненко Лугового — Кремль и “Единая Россия” решительно за него вступились. За Делимханова в сходной ситуации никто не вступается.

Это, конечно, не значит, что позиции Кадырова пошатнулись. Но прежней ясности в отношении его у властей, по всей видимости, у же нет. Впрочем, ему на это начхать: “Политики, руководство — это мне вот (проводит рукой по горлу), а Всевышний — важнее”