$IMAGE1-right$ Газета «Наш Мир»
Последний семинар Центра стратегических исследований (ЦСИ) «Россия-Исламский мир» был посвящен теме: «Центральная Азия как ключевой элемент мировой политики». По мнению президента ЦСИ «Россия-Исламский мир» Шамиля Султанова, на сегодняшний день существует масса факторов, которые делают привлекательным этот регион для всего остального мира. Среди них - газ, уран, транзитные территории.
Именно Центральная Азия, с точки зрения геополитики, сегодня стала точкой столкновения интересов России, Китая, США и Европы, что грозит региону новыми крупными потрясениями. По мнению президента ЦСИ, вскоре мы станем свидетелями борьбы мировых держав за сырьевые ресурсы Афганистана, Таджикистана, Узбекистана, Казахстана и др.
Почему Центральная Азия?
- Сегодня, - рассказал Султанов, - потенциал сырьевых ресурсов Туркменистана обогнал по всем позициям Иран. В Афганистане же еще советскими геологами были обнаружены огромные запасы газа. Кроме того, регион Центральной Азии (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Туркменистан) обладает редкоземельными металлами, которым особое внимание уделяют европейцы. Еще один фактор, – это то, о чем мы часто забываем: Тянь-Шань - один из самых богатых по запасам урана.
Регион Центральной Азии (ЦА) также привлекателен транзитными территориями и для газопроводов, и для нефтепроводов и для торговых путей. Фактически воспроизведение великого шелкового пути возможно лишь здесь, через территорию Центральной Азии.
Очередной фактор усиления борьбы за центральную Азию – это то, что не Россия вообще, а именно ЦА с точки зрения геополитики является фактором соединения территорий. И если мы посмотрим на нынешнюю ситуацию в регионе, то увидим, что там сталкиваются интересы Китая, США, ЕС. В то же время это бесспорно исламская цивилизация.
В общем, нигде, ни в каком другом регионе мира, такого потенциального места конфликта интересов не наблюдается.
Запад и контроль над регионом
Я хотел бы, прежде всего себе задать такой провокационный вопрос, почему Запад после развала Советского Союза не взял под политическо-экономический контроль ЦА? Я объясняю это себе таким образом.
С одной стороны – это головокружение от успеха. Американцам было не до этого, и, скорее всего, они думали, что ЦА никуда не денется. Второй момент в том, что в 90-е годы прошлого столетия считалось, что осуществлять жесткий контроль над центрально-азиатской зоной не имеет смысла, ведь правящий тогда режим Ельцина и так рассматривался как ручной, подконтрольный.
Третий момент заключается в том, что тогда еще не так остро стояла сырьевая проблема для Запада. После развала Союза Запад получил возможность пользоваться ресурсами и потенциалами бывших республик. За 2 года с 1992 - 1994 гг., например, 85% стратегических запасов вольфрама, которые были накоплены в советский период, были проданы на Запад.
Позже, уже в 2000-е, началась война в Афганистане, затем в Ираке, Ливане, в Палестине обострилась ситуация, поэтому ЦА отошла на второй план.
Следующий момент - это многолетняя политика центрально-азиатских стран, которая особенно определилась за последние 10 лет, когда руководство ЦА стран играло на противоречиях между великими державами. И последний фактор, почему Запад до сих пор не получил контроль над регионом – это активизация России и Китая, стратегическое партнерство между ними, создание Шанхайской организации сотрудничества.
При всем при этом главный итог последних 20 лет – это фронтальное столкновение с Исламом. И Запад здесь проиграл, потому что Ислам сохранился как стратегический противник. Сейчас же, с моей точки зрения, меняется линия борьбы.
Удар в сердце исламского мира
Почему в рамках такого расклада ключевым регионом становится ЦА, кроме того, что я уже говорил?
Тут пора вспомнить несколько исторических моментов. ЦА занимает особое место в сакральной истории Ислама. Во многих трудах мусульманских ученых отмечается именно ЦА – Афганистан, Бухара, Самарканд, Герат. Это места, где появлялись великие исламские ученые, имамы суфийских тарикатов в огромном количестве. Достаточно привести в пример Руми, Раббани, Накшбанди и много других. Поэтому с сакральной точки зрения удар по ЦА – это удар в сердце исламского мира.
Официально это подтверждает заявление вице-президента Джозефа Байдена, который высказался о том, что ЦА находится в зоне национальных интересов США. В другой своей известной мюнхенской речи он заявил, что Америка не признает особых интересов России на постсоветском пространстве. Иначе говоря, новая администрация Барака Обамы объявляет новый раунд столкновения в районе ЦА.
Новая политика США
Окончательно новая американская политика пока не сформулирована, но определенные моменты уже проглядываются, и я хотел бы их концептуально осветить. Первый пункт – это лидерство, вместо гегемонии. Если администрация Буша стремилась к гегемонии и к однозначному руководству, то команда Обамы говорит о лидерстве определенной коалиции.
Второй пункт – не разрешение конфликтов и кризисов, как пыталась сделать администрация Буша в Афганистане или Ираке, а управление ими. Это возвращение к концепции, которая была у американцев в 80-е годы.
Уход от прямой силовой конфронтации с Исламом. Заявление госсекретаря Хиллари Клинтон о том, что в новом лексиконе нет такого выражения как «борьба с терроризмом», подтверждает это.
Кроме того, на данный счет указывает стремление США разжечь цепь конфликтов в периферийных от Персидского залива регионах. Это очень важный момент, на котором я хотел бы остановиться в связи с упоминанием Афганистана.
Афганистан – ключевая страна
Почему Афганистан является ключевым компонентом для администрации Б. Обамы? Еще будучи в Госдуме, мне довелось общаться с американцами, в том числе с представителями Госдепартамента, с разведчиками. Они прямо заявляли о том, что были втянуты в конфликт Советским Союзом. Они сейчас воют в Афганистане, там гибнут их солдаты, а Россия потирает руки. Мне об этом говорилось как представителю РФ.
Более того, когда американцы просят нас об оказании содействия в деле, в котором заинтересованы, как они считают, мы сами, то Россия еще и спекулирует на этом. То же самое касается и проблемы Ирака. Американцы жаловались мне на то, что теряют там сотни людей, десятки миллиардов долларов, а Москва лишь пользовалась тем, что цены на нефть возросли до 120-130 долларов.
США, которые пригласили на конференцию по Афганистану и Россию, и Иран, и Китай, и представителей среднеазиатских республик, дают ясно понять о своем желании быть лидером. Сейчас они предпринимают последнюю попытку «присмирить» талибов. А вот если у них этого не получится, то США сделают все, чтобы остальные заинтересованные страны разделили с ними ответственность.
Я думаю, что к концу этого года, не смотря ни на что, американцы свои войска из Афганистана начнут выводить. Далее они скажут: вы заявили о том, что у вас есть силы быстрого реагирования, поэтому берите на себя ответственность за север Афганистана.
А все военные аналитики исходят из того, что после вывода американских войск талибам потребуется от 6-9 месяцев для того, чтобы установить контроль над всей территорией страны. Если это произойдет, то российские войска, или, скажем, войска Узбекистана, Казахстана, на территории Афганистана станут оккупационными.
Это будет означать, что Россия опять вернулась в Афганистан, а американцы выйдут оттуда, но будут обеспечивать контроль над ситуацией. Так, США уже сейчас говорят, что они готовы к сотрудничеству с талибами, не выдвигая никаких критериев, типа, кого из них считать умеренными.
Территория хаоса?
Есть еще один сценарий управления ЦА – превращение его в территорию хаоса. Это будет означать, что попытка проникновения России в регион, возможности Китая укрепить свои позиции (для Киргизии сейчас КНР, например, уже является главным партнером), приведет к конфликту между Пекином и Москвой.
Т.е. среднесрочная задача американской политики состоит в том, чтобы столкнуть Россию, Китай и страны центрально-азиатского региона. А после сделать этот хаос управляемым, как это реализовывалось на Балканах после развала Югославии.
На официальном уровне существуют 3 геостратегических сценария развития ЦА с точки зрения западных аналитиков в период ближайших 3-7 лет.
Первый сценарий – это становление авторитарно-тоталитарного строя, сопровождаемое обнищанием основной части населения, сохранение коррупционных и клановых аспектов. Ключевым моментом станет управление Таджикистаном и Казахстаном. Я был несколько лет назад в Казахстане и разговаривал с их политиками, они говорили о том, что проблема передачи власти от руководителя Казахстана преемнику – очень остра. Та же ситуация в Таджикистане. То есть провокация авторитарного состояния.
Второй сценарий с одной стороны повторяет первый, в провокации, но с преобладанием силовой антагонистической кампании: активизация радикальных политических исламских организаций - ответные репрессии - участие в конфликте внешних сил.
И третий сценарий объединяет различные модели постепенного и последовательного реформирования. Вопрос лишь в том, какое именно это реформирование.
Центральный объект борьбы мировых держав
Заканчивая, я хотел бы отметить следующее. Конфликт за сырьевые ресурсы ЦА будет усиливаться, и тут Вашингтон готов к активной борьбе и с Китаем, и с Россией, и с Ираном. Тегеран в ближайшее время может получить статус региональной супердержавы, и, безусловно, его влияние на тот же Таджикистан усилится.
В этом смысле ЦА впервые становится таким центральным объектом борьбы мировых держав за последние 100 лет.
Второй вывод состоит в том, что США будут делать ставку на то, чтобы не сохранять существующие госструктуры, может быть за исключением Казахстана, с которым у США особые отношения. Но что касается Узбекистана, Туркменистана и т. д., то возможной становится югославская модель. Дело в том, что Соединенные Штаты делают ставку на долгосрочное управление кризисом. Я буду рад, если ошибусь.
Есть ли выход?
Я, как человек, который родился в Узбекистане, могу сказать, что сегодня центральной проблемой стала проблема самоидентификации населения ЦА. Она до сих пор не решена. Кто мы? Люди западной глобальной цивилизации, либо мы наследники исламской традиции, либо мы, условно говоря, создатели новой евразийской цивилизации. Это ключевой вопрос, который требует решения.
Я думаю, что здесь альтернатив нет, и это моя точка зрения. Общая тенденция - усиление исламских чувств, исламской самоидентификации.
Эта ситуация напоминает мне турецкую в 30 - 40 гг. прошлого века. Аналогичная проблема существовала в турецком обществе. Там было сильное стремление со стороны реформистских кругов разорвать с исламской традицией. Дело доходило до того, что офицер турецкой армии мог зайти в мечеть с бутылкой водки, там же выпить ее, куском свинины закусывая. Но в 60-е гг. ситуация приняла обратный характер. А в 90-е, это же продолжается до сих пор, процесс реисламизации стал необратимым.
У исламского мира существует несколько конкурирующих проектов развития – саудовский, малазийский, иранский, турецкий и т. д. И, возможно, самым оптимальным вариантом для ЦА является создание своей среднеазиатской модели на основе «умеренного Ислама», которая могла бы в определенной степени реализовать лучшие качества турецкого подхода или, во всяком случае, использовать его положительные моменты.
Это очень сложно, потому что модернизированного класса с исламскими корнями в ЦА мало. Самой Турции понадобилось 2 поколения для того, чтобы сформировать такую элиту, с одной стороны, политически ориентированную, а, с другой, опирающуюся на Ислам.
И третья проблема в том, что ЦА не ощущает себя сегодня субъектом. Она волей-неволей является объектом. Объектом давления Китая, ЕС, России, США. Но ключевой момент заключается в осознании себя, как субъекта. В Иране это произошло в 60-70 гг. XX в., Турции тут понадобилось гораздо больше времени. Для этого ЦА необходима система долгосрочных сценариев.
Записала Басира Нурмагомедова
|
