Газета "Наш Мир" Газета «Наш
Мир»
На днях Турция, уже многие десятилетия
настойчиво стучащаяся в двери Евросоюза, получила сразу два
обнадеживающих сигнала от руководящих структур этой крупнейшей
организации континента. В ходе однодневной встречи ЕС – Турция в Праге
о «принципиальной поддержке» усилий Анкары заявили глава МИДа
председательствующей в ЕС Чехии Карел Шварценберг и еврокомиссар по
вопросам расширения Олли Рен. Как заметила в связи с этим
пресс-секретарь чешского МИДа Зузана Оплеталова: «Мы не видим
препятствий для членства Турции, хотя ей остается выполнить ряд важных
условий…» Одновременно в ходе своего визита в Анкару в пользу турецкой
заявки на членство в ЕС высказался шведский премьер Фредерик Рейнфельд.
А Швеция, между прочим, будет председателем Евросоюза во второй
половине года.
Означает ли все это, что Турция, наконец, пожнет
плоды своих долголетних усилий? Конечно же, нет, ибо подобные сигналы
неоднократно поступали и в прошлом. И сегодня в Европе примерно поровну
как сторонников, так и противников вступления Турции в ЕС. Прежде чем
приступить к изложению различных аргументов «за» и «против»,
представляется целесообразным обратить внимание на
культурно-религиозные различия, существующие между европейскими
странами и мусульманской Турцией.
С давнейших времен в Европе существует некоторая общая
идентичность. Именно здесь сформировались идеи прав человека и
гражданина, личной свободы, плюрализма и демократии. Именно Европа
породила гуманизм и секуляризацию, современную науку и современный
капитализм. Что касается общей европейской культуры, то она базируется
на греко-римских элементах.
В целом идея создания «единой Европы» восходит к средневековой
идее «христианского мира». В ХХ-м же веке, о чем ныне по понятным
причинам предпочитают умалчивать, об объединенной Европе впервые
заговорили гитлеровские идеологи. /Как, в частности, писал уже после
войны генерал СС, бельгиец Леон Дегрелль: «… мы стремились к
грандиозному, общеевропейскому идеалу… Европа, объединенная в
материальном, моральном, военном и дипломатическом ключе, и сильная
сопряжением трех элементов – западной цивилизации, германского мотора и
славянских человеческих ресурсов – должна возродиться на новом
качественном уровне. И ее не смогут остановить, как в 1945-м…». – В.
П./. Помимо религии, философии, науки, литературы, музыки, архитектуры
и живописи, европейская идентичность охватывает политическую культуру,
основанную на идеалах достоинства и свободы личности, так же как и
равных правах. Это культура государства всеобщего благосостояния,
стремящегося к социальной справедливости.
В то же время, если проанализировать статистические данные,
становится очевидно, что утверждение о том, что Европейский Союз
является своего рода христианским клубом, - неверно. Среди населения
стран-членов ЕС не более 30% христиан, активно участвующих в
религиозной жизни. При этом в Евросоюзе проживает свыше 20 млн.
мусульман. Таким образом, ислам – вторая по значимости религия среди
европейцев. Помимо этого, в ЕС почти 2 млн. иудеев и около миллиона
буддистов и приверженцев иных конфессий.
Тем не менее ни для кого не секрет, что в Европе преобладают
антимусульманские настроения, усиленно поддерживаемые как церковью, так
и сионистскими организациями. В определенной степени, вероятно, это
объясняется тем, что темпы рождаемости среди мусульман вдвое /а иногда
и больше!/ превышают те же показатели у немусульманского населения.
Таким образом, демографические проблемы Европы не позволяют ей вступать
в слишком тесные отношения с чересчур быстро размножающимся исламским
миром без риска утратить свое цивилизационное единство. Большинство
европейцев не желает смириться с тем фактом, что доминирование их
христианской общности начинает уступать разнородному и многоэтническому
населению, представленному в первую очередь мусульманами.
Продолжающаяся иммиграция, в том числе и из Турции, ведет к тому, что в
самом Евросоюзе коренные европейские народы могут в один прекрасный или
не очень прекрасный день стать национальными меньшинствами. По данным
организации Human Rights Watch, в настоящее время в Германии и Франции
проживают примерно по 4 млн. мусульман, в Англии – почти 2 млн., в
Нидерландах – свыше полумиллиона.
Поэтому здесь уместно вспомнить, что в свое время канцлер Германии
Гельмут Коль отмечал, что идеологией европейской интеграции являются
общие европейские ценности и религиозное единство. А папа Римский Иоанн
Павел II даже неоднократно призывал включить в проект Евроконституции
упоминание о христианских корнях европейской культуры. Согласно мнению
приверженцев такой идеи, вторжение в это пространство носителей иных
ценностей допускается лишь при условии, что они будут признавать
первичность европейской христианской этики, культуры, местных
политических институтов, отказавшись от тех элементов своей традиции,
которые им противоречат.
Таков общий фон ведущихся в Европе религиозно-культурных споров
относительно вступления Турции в ЕС. Хотя эта страна является членом
НАТО, Совета Европы, СБСЕ и Европейской сети исследований и разработок
для индустрии, двери Евросоюза по-прежнему остаются закрытыми для нее.
Такая ситуация вызывает негативную реакцию Анкары. «Я исхожу из того,
что ЕС – это не культурное, религиозное или экономическое объединение,
а сообщество государств, объединенных общими ценностями», - отмечал
премьер-министр Турции Р. Т. Эрдоган.
Согласно его мнению, европейские лидеры придерживаются двойных
стандартов в вопросе о вступлении Турции в Евросоюз. Он утверждал, что
в его стране последовательно проводятся реформы с целью соответствия
европейским эталонам, и что она является образцом реальной демократии в
исламском мире.
С этим утверждением турецкого премьера, по-видимому, можно вполне
согласиться. Однако, хотя еще со времен Ататюрка эта страна является
светской, и сам ее основатель жесточайшим образом расправлялся как с
мусульманским духовенством, так и с верующими, полной деисламизации
Турции достичь не удалось. Республиканская идеология, лишив ислам
цементирующей роли, увеличила разрыв между различными слоями общества.
Ислам наводил мосты между многочисленными социальными группами, так как
он служил общим языком для высших и низших классов. Поэтому после
основания Турецкой Республики ислам не исчез из общественного сознания,
он лишь ушел в подполье. После окончания Второй мировой войны, и
особенно с начала 80-х, он начал заметно возрождаться. Об этом
свидетельствует постоянное возрастание числа турецких граждан,
совершивших хадж, учреждение исламских партий, возобновление изучения
Корана и арабского языка, растущий интерес молодежи к религии, в том
числе к совместной молитве, увеличивающееся число женщин с покрытой
головой. Требования разрешить ношение исламской одежды и обучение в
религиозных школах также свидетельствуют, что значительная часть
населения Турции – верующие, соблюдающие религиозные предписания.
Несомненно, что Турция – одна из наиболее самобытных стран мира,
страна с собственной культурой и идентичностью, на которые наложило
отпечаток прошлое кочевников Центральной Азии, ислам, традиции древних
народов Малой Азии. Несмотря на то, что она всеми силами старается
представить себя светским государством, менталитет ее общества остается
мусульманским. Образ жизни, культура общения, традиции, трудовая этика
и принципы социальной жизни турок сильно отличаются от европейских.
Туркам присуща патриархально-клановая структура семьи и зависимость от
общины. Но общинный образ жизни, понятно, ограничивает индивидуализм,
который является основным принципом европейского самосознания. Практика
показывает, что турки в Европе живут в своих общинах и плохо
интегрируются с местным населением. Это – одна из причин враждебности к
ним, усилившейся в связи с глобальным финансовым и экономическим
кризисом.
Тем не менее Турция, во главе которой ныне стоит партия умеренных
исламистов, продолжает вести мощное дипломатическое наступление на
Европейский Союз и добиваться вступления в него. Европейские политики
оказались расколотыми: одни говорят, что присоединение Турции придаст
Евросоюзу новые возможности, другие же отмечают, что эта большая
мусульманская страна просто-напросто подомнет под себя дряблую старушку
христианскую Европу. Если одни проводят массовые кампании в поддержку
Турции, то другие не менее громко выражают протесты против смешения
ценностей.
Рассмотрим главные аргументы сторонников и противников вступления
Турции в ЕС. Заметим, что к числу первых принадлежат главным образом
левые, либералы и умеренно консервативные силы. Они заявляют, что,
приняв Турцию, построившую светское государство и демократическое
общество, Европа докажет беспочвенность обвинений в том, что Запад
враждебно относится к исламу. Одновременно тем самым можно будет
удержать Анкару от сползания в исламизм. Бывший председатель
Еврокомиссии Романо Проди /к слову сказать, в Италии против него
выдвигались обвинения в связях с КГБ. – В. П./ утверждал, что Турция
поможет Европе достичь мира и безопасности. Благодаря ее
преимущественно мусульманскому населению и перспективам на Среднем
Востоке эта страна в будущем сможет обеспечить действительно
международную роль ЕС, который станет весомым игроком на Ближнем
Востоке, расширит свое геополитическое влияние в Азии. А некоторые
официальные лица ФРГ говорили, что необходимо теснее сотрудничать с
Анкарой, поскольку Турция может стать не только мостом между Западом и
мусульманским миром, но также служить образцом для ряда стран Ближнего
и Среднего Востока.
Помимо того, кое-кто из сторонников принятия Турции уверял, что
эта страна может стать стратегическим форпостом Европы в регионе, где
процветает исламский фундаментализм, а ее пример вдохновит остальной
мусульманский мир на развитие демократии, что станет существенным
вкладом в победу над международным терроризмом. Приняв Турцию,
Европейский Союз подтвердит, что исламскому обществу могут быть присущи
не только светское государство, но и нормы теперешней либеральной
демократии. В результате в Европе укоренится современный, умеренный и
демократический ислам в противовес радикально настроенным арабским
диаспорам. Ясно, что, поддерживая вступление Турции в состав ЕС,
европейские страны по-прежнему видят в ней некий буфер между Европой и
нестабильными регионами Азии.
Всем вышеназванным аргументам активно противостоит подавляющее
большинство населения ЕС, которые видят в Турции прежде всего огромную
мусульманскую страну, имеющую весьма впечатляющую историю военных
завоеваний. Как откровенно и недвусмысленно высказался еще несколько
лет тому назад Жискар д’Эстен, Турция неевропейская страна и ее
вступление в ЕС было бы концом Европы. По его словам, «люди,
поддерживающие принятие Турции, - противники ЕС, ее столица лежит за
пределами Европы, 95% ее населения живет вне Европы». «Наши законы и
наша система управления привычны для европейцев, Турция же страна с
другой культурой, другим стилем жизни и другим подходом к решению
проблем. Принятие такой страны в Союз неизбежно породит внутренние
коллизии, а наша задача сейчас – интеграция, а не решение внутренних
проблем, - считает Жискар д’Эстен. – Кроме того, в случае вступления
Турция за счет своих демографических показателей станет самым большим
государством-членом ЕС, а это значит, что у нее будет больше всего мест
в Парламенте, и мы снова придем к противостоянию Востока и Запада».
В странах Европейского Союза все чаще слышны мнения, что членство
Турции в этой организации будет неодолимым бременем для Европы. Но
главная проблема заключается в том, что для многих европейских
политиков, особенно правого толка, появление в рядах ЕС исламской
Турции означает крах самой европейской идеи. Ведь в результате 30%
населения Евросоюза будут мусульманами. Широкую известность получил так
называемый «Манифест Жака Делора», одного из проектантов
общеевропейской конституции. В нем особо отмечалось, что все
культурные, политические и иные традиции Турции идут вразрез с самим
духом Европы, который зиждется на христианстве. /Папа Бенедикт XVI, еще
в свою бытность кардиналом Ратцингером, заявлял, что в случае
вступления Турции ЕС потеряет европейскую идентичность. По его словам,
Турции не место в ЕС, так как всю свою историю она была европейским
противником, которым останется и в будущем. – В. П./. Бывший глава
французского правительства Жан-Пьер Раффарен также сомневался в том,
что государства Европы готовы к тому, что «в светское русло вольется
поток ислама».
Консервативные круги и правые политические силы усматривают
непреодолимые цивилизационные различия между христианской Европой и
мусульманской Турцией. К тому же, они всерьез опасаются того, что
иммигранты из Турции способны заполонить все европейское сообщество. В
результате они создадут изолированные мусульманские общины, что может
стать основанием для раскола в обществе государств, их принявших.
Население Евросоюза уже убедилось в том, что турки и особенно курды,
переселившиеся в Европу, почти не поддаются ассимиляции и часто
представляют собой источник для создания криминальных структур.
Вместе с тем события на Ближнем Востоке ставят Старый свет перед
важным выбором. Европейским лидерам необходимо, наконец, решить, что
предпочтительнее: единый, преимущественно христианский ЕС без Турции
либо ЕС, охватывающий Европу, Ближний Восток и часть Азии,
представленные Турцией. Выбор в пользу последнего значительно усилит
влияние Евросоюза в регионе. Но руководству ЕС придется, по-видимому,
учесть и мнение граждан своих стран: согласно последним опросам
общественного мнения, от 70 до 90 процентов европейцев не хотят видеть
турок в европейской семье.
Однако европейским политикам нельзя, очевидно, не считаться и с
тем фактом, что если они оттолкнут Турцию и она уйдет в сторону
радикального исламизма, то в ее лице Запад утратит буфер между
исламским фундаментализмом и Европой. Как заметил турецкий президент
Абдулла Гюль: «Если мы не хотим столкновения цивилизаций и хотим
добиться примирения, то Турция должна занять свое место в ЕС». Но
опять-таки: разве не станет такой шаг равносилен самоубийству Европы?!
Принимая во внимание все вышесказанное и примерное равенство
аргументов «за» и «против», можно довольно смело предсказать, что
ситуация с вступлением Турции в ЕС, несмотря на те или иные сигналы,
поступающие от руководства этой организации, вряд ли претерпит
какие-либо серьезные изменения в обозримом будущем.
|
