Газета "Наш Мир" br> Газета «Наш
Мир»
В России ругаются все - от профессоров до слесарей. При этом
употребление мата по-прежнему ассоциируется с социальным
неблагополучием. И изменить отношение к нецензурным словечкам можно,
лишь радикально улучшив жизнь большинства россиян.
Владимир
Жириновский призвал легализовать мат. «Это народный язык, он
выработался в условиях крепостной России, это форма протеста, наш
нормальный язык, - заявил главный либерал-демократ страны, продолжив: -
Это языковая революция, через язык они пытаются выразить свой протест».
«Высшие чины - в сауне, бане, кабинете, когда они один на один, - с
удовольствием друг друга посылают куда подальше», - развил Жириновский
свою мысль, повинившись заодно в сквернословии и сам, хотя добавил
почему-то, что «от нецензурных словечек надо отказываться».
Жириновский,
конечно, шут, но, как всякий хороший шут, в своих скетчах он говорит о
серьезных проблемах. Глубокой аналитики от него не дождешься -
например, что вообще значит «легализовать»? Убрать нецензурную брань из
статьи «Мелкое хулиганство»? Разрешить ее на ТВ? Позволить матюкаться
президенту? Или самому Владимиру Вольфовичу? Но все же нерв Жириновский
чует точно: ругань в России табуирована гораздо сильнее, чем имело бы
смысл при таком ее распространении.
В каком-то смысле проблемы,
конечно, нет. Резонно спросить: зачем вообще легализовать мат? Мало ли
мы делаем гадостей, которые распространены повсеместно, но которые не
следует поощрять? Давайте легализуем взятки, пьяную поножовщину, снимем
щеколды в общественных туалетах. Однако такой взгляд все же упрощает
проблему, которая проходит скорее по разделу неоднозначных вопросов
вроде легализации марихуаны или однополых браков.
На Западе к
табу подходят более взвешенно. Плохие слова не звучат в дневном эфире -
точно так же, как в нем не показывают девушек топлес или отстреленные
головы. В том же английском есть своя жесткая лексика - C-word или
T-word. Однако составители словарей не делают вид, что этих слов не
существует, в то время как в словаре Ушакова не найти даже невинной
«ж...ы». А главное английское слово f*ck давно потеряло свой ужасный
ореол и стало обычным средством для выражения сильных эмоций.
Собственно,
похожие процессы идут и в русском. «Х...» или «б...» без стыдливых
отточий давно пробрались в литературу, которая, впрочем, ими обычно не
злоупотребляет. Да и в жизни уже не такой малый процент россиян, даже с
высшим образованием и достойным доходом, не видит греха в том, чтобы
назвать м...ка именно м...ком, а не «нехорошим человеком». Ведь и в
самом деле, положа руку на сердце, у каждого из нас в жизни регулярно
бывают моменты, которые трудно прокомментировать, даже прибегая к
эвфемизму «блин», так зачем же и прибегать к нему?
В
действительности ситуацию осложняет не ханжество одних и не
распущенность других. Проблема в социальном аспекте ругани. Он,
собственно, есть у обсценной лексики в любом языке, просто в России
общественные противоречия особенно серьезны, поэтому и проблема стоит
так остро.
Спокойно к мату относится средний класс, который
вообще не склонен напрягаться. Интересно, что он же изобрел и олбанский
язык, который тоже вольно обращается со «словарным» русским и тоже
пользуется популярностью, несмотря на все недовольство пуристов, потому
что «преведы» и «кросавчеги» - не более чем ирония, которая не отменяет
ни любви к родному языку, ни, как правило, знания грамматики. Однако
говорить о преобладании в РФ среднего класса не решается даже Росстат.
А у доминирующего в России социального слоя, придавленного нищетой, как
при царе-батюшке, отношения с матом совсем другие.
Ругань в
России слишком часто стоит в одном ряду с пьянством, раболепием перед
начальством, ксенофобией, шансоном, уголовной романтикой и привычкой
прилюдно орать на своих детей. А то, что мат не используют - на нем
говорят, является следствием той атмосферы презрения к законам и
правилам, которая приводит к тотальному воровству и вечному «начальник,
давай договоримся».
Увы, не подчинившись этой атмосфере, во
многих местах нашего обширного и могучего государства слишком сложно
выжить. К слову, Жириновский, вступившись за мат, ориентировался вовсе
не на средний класс, а именно на бедняков, маргиналов и в меньшей
степени работяг - свой главный электорат, с которым Жириновского
говорит на одном языке, в том числе и вполне буквально.
Употребление
мата остается в России социальной стигмой. Уже не всегда, но коннотации
- вещь живучая, и еще долго скверное словцо будет наводить на мысли о
самом низе социальной лестницы. Изменить это можно, только изменив
жизнь самих россиян, а пока страна не сдюжила этот геркулесов подвиг,
мы обречены метаться из крайности в крайность между ханжеством и
распущенностью. Хоть это и печально, б...дь.
|