Газета "Наш Мир" Газета «Наш
Мир»
Сионистская утопия об исключительно еврейском государстве препятсвует миру на Ближнем Востоке
Теперь
это трудно представить, но в 1944 г., шесть лет спустя после
Хрустальной ночи (волны еврейских погромов в нацистской Германии),
глава Американского совета за Иудаизм Лессинг Розенвальд не постеснялся
приравнять сионистские идеалы еврейской государственности к «концепции
расистского государства - концепции Гитлера». На протяжении большей
части прошлого столетия принципиальная оппозиция сионизму была очень
распространена среди американских иудеев.
Даже после создания израильского государства антисионизм не мог
считаться еретической позицией. Интегрированные в западное общество
иудеи-реформисты, вроде Розенвальда, были убеждены, что Иудаизм должен
оставаться в рамках религии и не переходить на политику; наиболее
консервативные и ортодоксальные из них видели в еврейской
государственности нечестивую попытку «управлять рукой Всевышнего»; а
евреи-марксисты – в числе которых были и мои деды – воспринимали
сионизм и все виды национализма как попытку увильнуть в сторону от
более серьезных вещей, таких как классовая борьба.
Антисионизм – это нетерпимость?
Как меня научили еще в детстве, быть евреем – означает воспринимать
себя членом народа, который снова и снова подвергается гонениям,
жестокому обращению, убийствам.
Тысячелетия притеснений так и не дали нам родины или права на
справедливую самооборону. Если нам и предлагали нечто исключительное,
это было сделано с перспективой дальнейшего угнетения или из
соображений обязательства, связанного с пророческими традициями, –
защищать угнетенных и бороться с угнетателем.
В течение последних десятилетий, однако, было совершенно невозможно
бороться с израильским государством, не получив клейма антисемита, или
еще хуже. Подвергать сомнению не только действия, но даже и сионистские
идеи, на которых основано это государство, издавна воспринималось как
страшное богохульство.
И все же невозможно продолжать с честной совестью убеждать себя, что
плачевные условия, в которых живут и умирают палестинцы в Газе, стали
результатом политического курса, действий лидеров или партий двух
сторон этого тупика. Проблема здесь фундаментальная – создание
современного государства с одной исключительной национальной или
религиозной идентичностью на территории, изначально многонациональной и
мультирелигиозной, неизбежно ведет к политике дискриминации
(представьте концлагерь площадью 139 кв. миль, в который превратилась
Газа!) или массовым этническим чисткам. Проще говоря, проблема здесь –
сионизм.
Ведется много споров о том, что сионизм – анахронизм, пережиток
идеологии, оставшийся от романтического национализма XIX века, неудачно
вписавшийся в геополитическую картину века XIX. Но сионизм не просто
устарел.
Даже до 1948 г. одно из его основных «упущений» уже стало очевидным –
наличие палестинцев в Палестине. Это привело к тому, что некоторые из
известнейших еврейских мыслителей прошлого века, преимущественно
сионистов, стали отвергать идею чисто еврейской государственности.
Движение «Брит-Шалом» (ивр. букв. - «мирный договор»),
основанное в 1925 г. и поддерживаемое в разное время Мартином Бубером,
Ханой Арендт и Гершомом Шолемом, выступало за светское, двунациональное
государство в Палестине, в котором евреи и арабы были бы наделены
равными правами. Их озабоченность была как моральной, так и
прагматической. Создание еврейского государства, как опасался Бубер,
означало бы «преднамеренный общенациональный суицид».
Судьба, которую предрекал Бубер, все-таки постигла нас. Мы имеем нацию,
живущую десятилетия в состоянии войны; четверть миллионное арабское
население со статусом «второсортного»; и более 5 млн. палестинцев,
лишенных основополагающих человеческих прав, политических прав.
Если два десятка лет назад сравнения с южноафриканским апартеидом
казались гиперболой, то теперь они представляются вполне оправданными.
Белый южноафриканский режим апартеида, при всех его многочисленных
преступлениях, никогда не совершал таких набегов на бантустаны, как
Тель-Авив на сектор Газа в минувшем декабре и январе, когда более 1300
палестинцев были убиты, треть из которых – дети.
Два или единое государство?
Израильская политика сделала когда-то очевидный и неизбежный выход из
кризиса в форме создания двух государств гораздо менее осуществимым.
Годы строительства израильских поселений на Западном берегу и в
Восточном Иерусалиме методично уменьшали жизнеспособность палестинского
государства. Новый премьер-министр Беньямин Нетаньяху вообще отверг
идею о независимом палестинском государстве.
Все это привело к возрождению идеи «Брит-Шалом» о едином светском
двунациональном государстве, в котором евреи и арабы имеют равные
политические права. Препятствий для этого, конечно, немерено.
Сюда относится не только болезненная израильская привязанность к идее
исключительно еврейского государства, но и ее палестинский аналог –
идея об исключительно арабско-мусульманском государстве. Обеим сторонам
надо дать гарантии взаимной безопасности.
Какую именно форму должно принять такое государство – строгую
демократию или более сложную федеральную систему? Уйдут годы на
проблематичный переговорный процесс, понадобятся более мудрые
руководители, чем имеются на сей день, а также бескомпромиссная
поддержка этой идеи со стороны остального мира, в частности,
Соединенных Штатов.
Антисионизм
В то же самое время мнение об антисионизме как эпидемии, более опасной
чем антисемитизм, раскрывает лишь несостоятельность позиции, которую
вынуждены занимать защитники идеи исключительно еврейского государства.
Столкнувшись с осуждением международного сообщества, они пытаются
ограничить обсуждение этого вопроса, возвести стены, очерчивающие
границы дозволенных и недозволенных разговоров.
Толку от этого мало. Противостояние сионизму – не антисемитизм и не
радикализм. Это требует самостоятельного беспристрастного исследования,
чтобы, как говорится в книге Амоса, не «превратить справедливость в
горькую полынь и швырнуть на землю благодетельность».
Создание светского плюралистического демократического правительства на
израильской и палестинской территории означает отход от мечты
сионистов. Но это также означает оживление иудейских идеалов о
справедливости, которые уходят корнями к пророку Иеремии.
|
