Да и самоубеждение творит чудеса с любым событием минувших лет. В своем прошлом мы предстаем большими, красивыми и умными. Находим запоздалые объяснения ошибкам, забываем неприятности. Наверное, такие особенности памяти и позволяют выживать.

Но «закон памяти» не работает при внесении корректировок в широко известные документы, книги, фильмы. Оригинал же остается. Он волнует и зудит, подчас вызывая далеко не детский накал страстей.

«Семнадцать мгновений весны» и «В бой идут одни старики» были выпущены в один год. В 1973 году одновременно с ними на экраны вышли цветные «Иван Васильевич меняет профессию», «Калина красная» и первая часть 19-серийной киноэпопеи «Вечный зов».

Почему во время расцвета цветного кино режиссерами был выбран черно-белый вариант? Разные причины.

Леонид Быков мечтал снять фильм о войне в цвете. Но считался несерьезным творцом, комиком, да и музыкальная трагикомедия о войне не вызвала восторгов у чиновников. Цвет ему не дали.

Обратная ситуация была у Татьяны Лиозновой. Фильм - госзаказ, причем не только от министерства культуры - высшее руководство дало особое добро. При большом бюджете можно было попросить даже иностранную пленку «Кодак». Черно-белая же была выбрана сознательно, чтобы слить воедино документальную хронику и художественный вымысел.

Согласился бы Быков на колоризацию - открытый вопрос. Но то, что осуществили его изначальную мечту, - факт. Взялись бы раскрашивать «Мгновения» без разрешения Лиозновой - тоже открытый вопрос. Но разрешение было взято.

Разрешение и широко декларируемое активное участие Лиозновой - то, что в первую очередь говорят авторы колоризации, и то, обо что спотыкаются противники цветной версии. Для пущей убедительности в конце каждого двухсерийного блока показывают «приветственную речь» режиссера.

Что руководило Лиозновой - одинокой, 1924 года рождения, пережившей инсульт и операцию по удалению опухоли, с парализованными ногами, нищенской пенсией, живущей практически в забвении, кроме нескольких дней в году перед очередным праздничным показом эпопеи про Штирлица? Желание осовременить фильм, дав ему новую жизнь и зрителей, получить прибавку к пенсии, еле хватающей на лекарства, снова оказаться «в работе», почувствовав себя нужной, или желание простого человеческого внимания, наконец?

Думаю, мы никогда не узнаем истиной причины. Так же, как и никогда не узнаем, понравился ли ей окончательный результат.

«Семнадцать мгновений весны» много дал, но многое и забрал. Более семи лет Лиозновой не давали снимать, чтобы режиссер легенды не дай бог не снял крамолу. Почти десять лет не утверждали ставший впоследствии таким же народным фильмом «Карнавал» с Ириной Муравьевой. Неясно, как Лиознова жила тогда, не имея возможности работать и зарабатывать любимой профессией, как живет сейчас.

Если уж и копаться в этом вопросе, то не в том, почему разрешила, а почему предложили.

Как написано на сайте телеканала «Россия», «черно-белые картины стали восприниматься как анахронизм». А руководитель проекта Александр Любимов добавляет в многочисленных интервью: «На первой встрече с Татьяной Михайловной я объяснил ей свои мотивы. С 1970-х годов технические стандарты качества изменились, и фильм стал потихоньку уходить на дециметровые каналы. Большие вещатели не могут позволить себе поставить его в прайм-тайм».

Какая глупость! Немые фильмы Чаплина, довоенных «Веселых ребят» можно крутить по телевизору, а для «Семнадцати мгновений весны» не те параметры? Что же нам тогда показывали почти по всем каналам на праздник в прошлом году?

Черно-белое изображение - анахронизм? А почему на торрентах многотысячные скачивания черно-белой классики кинематографа? Почему в цифровой век все стали повально фотографировать на черно-белую пленку? Средняя цена за ролик, между прочим, 150-170 рублей, плюс проявка 90 рублей и сканирование от 200 до 1000 рублей, если не купил свой пленочный сканер за тысячу долларов. Всего за 36 кадров против тысяч снимков на флешку без дополнительных затрат!

Это не причины, а рекламные слоганы. С каких пор подделка стала цениться и восприниматься лучше, чем антиквариат? Давайте сделаем 3D-голограмму «Моны Лизы» и заменим уже эту устаревшую, потрескавшуюся картинку Леонардо. Раскрасим все гравюры XVI века, выстроим новый, каменный Манеж вместо деревянного. Впрочем, последнее уже сделано.

В середине 80-х в Голливуде был запущен проект по колоризации старых фильмов. 120 картин от «Касабланки» и «Кинг-Конга» до «Гражданина Кейна» были подвергнуты насильственному раскрашиванию, вызвав огромное негодование как режиссеров и актеров, так и зрителей. Но время показало несостоятельность идеи. Зритель отверг цветной вариант, покупая для домашней коллекции черно-белые оригиналы.

Зачем нам наступать на те же грабли? Или мы действительно отстаем на 20 лет и нам нужно самим набить шишки? Опять вопросы.

Впрочем, мы не наступали на те же грабли. Ведь фильм не просто колоризирован и отреставрирован (что, несомненно, самое лучшее во всей этой затее). Он изменен!

Во-первых, изменился весь текст на экране - от титров до заставок «Информация к размышлению». Личные дела истинных арийцев были пересняты, превратившись в 3D мультипликационно открывающиеся папки. Не без ошибок в немецком тексте - Reichssicherheitshauptumt вместо Reichssicherheitshauptamt.

Во-вторых, хронометраж серий сократился с 70 минут до 51 минуты. Выкинули около 200 минут во всем фильме! «Новые авторы» дали себе право «ускорить» закадровый текст Капеляна, вырезав из него смысловые паузы, сократить хронику и даже диалоги.

Например, диалог пастора Шлага и провокатора Клауса подвергся «церковной» цензуре (жирным выделено вырезанное):

- Прекрасно. Так вот, до ареста я был журналистом, я вам об это рассказывал. И вот мои корреспонденции запрещали нацисты и церковь одновременно.

- Что касается церкви, она, очевидно, была против вас, потому что вы неверно трактовали человека. Слишком жестоко, что ли...

- Нет, я не трактовал человека! Я показывал миру воров и проституток! Так вот, гитлеровцы считали это клеветой на высшую расы, а церковь - клеветой на человека.

- Я не боюсь правды....

- Боитесь. Ну хорошо, не вы. Так ваши коллеги. Я показывал несчастных, падших, которые стремились попасть в церковь. Но церковь их отталкивала. Потому что паства не хотела принимать в храмах падших. А пастырь никогда не шел против паствы.

- О, пастору трудно идти против паствы. Но и идти за паствой тоже ему не следует. Я ведь не осуждаю вас за правду, я расхожусь с вами в прогнозе на будущее человека.

В-третьих, само изображение. Для создания современного широкоформатного масштаба 16:9 фильм обрезали где сверху, а где снизу на 20-25%. Авторы проекта утверждали, что телевизионный формат 4:3 обрезал с боков изначальную версию, снятую на 35мм, и обещали вернуть потерянные места.

Опустим, что у большинства телезрителей (если брать всю Россию, а не только Москву) телевизоры не плоские широкоформатные новинки технического прогресса и обещанного они не увидят. Фильм снимался как телесериал. Оператор и режиссер были в курсе формата 4:3, изначально выстраивая сцены под него.

И наконец, сам цвет. Удовольствие не дешевое - полторы тысячи долларов за минуту в России и три тысячи в США. Три года работы, 600 высокооплачиваемых сотрудников, более 800 минут хронометража. Умножайте сами.

Огромный и, несомненно, тяжелый труд, который нельзя не уважать. Но почему так гуляет цвет? На крупных кадрах хорошая, детальная прорисовка. На массовых и динамичных - цвет широкими мазками, иногда опаздывающий за движением.

Не удалось избежать и главной проблемы колоризации. Для съемки черно-белого изображения и цветного ставится разное освещение. Контрасты не совпадают, ведь в цвете контраст не только тональный, но и цветовой. Это невозможно изменить и просчитать, отсюда получается слишком яркое изображение, почти пересвет кадра. Поэтому часто лицо становится белым, а в другом кадре - как после солярия.

Раскрашенный интерьер вылез дешевыми декорациями, пошлыми цветочками на ковриках, превратив телефильм в телеспектакль. Ранее не отвлекающий фон стал выпирать бурноцветием и нелепостью.

Хроника не осталась черно-белой. Чтобы сгладить границы, ее тонировали. Где в синеватые цвета, где в коричневатые.

Всё вышеперечисленное не критика, а лишь констатация фактов. Было так, стало вот так. На вопрос «Тварь дрожащая или право имею?» каждый голосует сам - кнопкой на телевизионном пульте. Лично я переключила на идущий по другому каналу черно-белый «Щит и меч». Он мне всегда больше нравился.

Впрочем, цветной Штирлиц действительно привлек всеобщее внимание. Его смотрят, обсуждают, и не только активные интернет-пользователи, но и бабушки на скамейках. Возможно, поднятая шумиха добавила зрителей из молодых, которые, заинтересовавшись, могут скачать или купить черно-белую версию. Ведь оригинал никуда (пока) не делся.

9 мая покажут «В бой идут одни старики». Там не было изменений, сокращений, обрезания кадра. Его просто раскрасили, причем не в Корее и Индии, как Штирлица, а на знаменитой американской студии Legend Films.

Примет ли его зритель, или возникнет такой же ожесточенный спор, или, высказавшись о Штирлице, не останется запала? Посмотрим.

Волна анекдотов, карикатур, фотоколлажей про раскрашенного Штирлица подтверждает интерес. Но является ли этот интерес доказательством принятия и любви? А также какой вариант зритель предпочтет в дальнейшем - покажет время.

Главное всё же одно - оригиналы и рукописи не горят, в воде не тонут и краски не боятся.

***

Новые анекдоты про Штирлица:

«Мюллер, вы еврей?» - «Нет, Штирлиц, я цветной».

«Штирлиц, а какого цвета у вас трусы?» Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, ведь он всегда носил черно-белые, а теперь они стали красными.

«Впервые за 36 лет Штирлицу приснился цветной сон».

«Кто это Вас так разукрасил, Штирлиц?» - сочувственно спросил Мюллер, разглядывая штандартенфюрера.

«Никогда еще Штирлиц не видел в подвалах гестапо столько цветных».

«А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться ненакрашенным».