Жан Кальвин относится к числу наиболее крупных и неоднозначных фигур
в истории христианства. Взгляды этого религиозного реформатора оказали
огромное влияние на формирование так называемой протестантской этики в
Европе, способствовавшей бурному развитию промышленного и
экономического прогресса, о чем писал социолог Макс Вебер. С другой
стороны, именно Кальвин породил тот дух нетерпимости и фанатизма среди
европейских протестантов и их единомышленников в Северной Америке,
который сделал нарицательным слово "пуританизм". На счету
последователей Кальвина многочисленные случаи преследования
инакомыслящих, в том числе сожжение богослова и ученого Мигеля Сервета
в Женеве, а также знаменитые Салемские процессы над ведьмами в
североамериканских колониях Англии XVII века.
Вниманию читателей предлагается взгляд представителя современного
российского протестантизма на Жана Кальвина. Понятно, что для русских
протестантов характерно стремление выделить положительное наследие
крупнейших фигур Реформации. Однако не следует забывать и об оборотной
стороне медали в деятельности Кальвина, ставшей наглядным примером
того, что духовные искания, наряду с высочайшими завоеваниями ума и
души, подчас приводят к подлинным человеческим трагедиям.
В конце первой половины XVI века бурное развитие Реформации вступило
в новую фазу. Первоначально реформационные движения за духовное
обновление Церкви несли ярко выраженную национальную окраску. И в
Чехии, и в Германии, и в других странах умы реформаторов занимала идея
достижения полной независимости своих соотечественников от папского
Рима. Реформаторы, таким образом, пополняли ряды национальных героев.
Когда же Реформация, выплеснувшись за пределы Германии, стала
охватывать широкое европейское пространство, то появилась необходимость
в духовных вождях иного, более универсального склада. К тому же для
закрепления принципов и доктрин Реформации нужны были не только
зажигательные проповеди, но и стройная организация новых Церквей и
тщательно продуманная научно-богословская система протестантского
вероучения. Эта неимоверно тяжкая и ответственная миссия выпала на долю
великого женевского реформатора Жана Кальвина.
"В бездне заблуждений"
Будущий реформатор родился 10 июля 1509 года в католической семье.
Его отец был государственным чиновником довольно высокого ранга во
французском городе Нуйаоне. Вечно занятый на службе отец воспитанием
детей почти не занимался. Мать Жана умерла очень рано, и опеку над
талантливым мальчиком взяло одно аристократическое семейство. Высокие
покровители дали ему первоначальное образование, привили утонченные
изысканные манеры. Этот аристократизм резко отличал впоследствии
Кальвина от его немецкого предшественника Мартина Лютера.
Юный Кальвин успешно обучался в различных школах, коллегиях и
университетах Франции. Однако среди сокурсников Кальвин чувствовал себя
чужаком. Они смотрели на него как на белую ворону. Объяснялось это тем,
что Кальвин, несмотря на юный возраст, был человеком набожным, вел
тихую сосредоточенную и уединенную жизнь. Часто серьезный и строгий не
по годам, Кальвин отпускал по адресу студиозусов суровые замечания. А
это, естественно, вызывало неприязнь и насмешки. В отместку за
нравоучения студенты наградили юного моралиста прозвищем Аккузатив, то
есть "винительный падеж" по-латыни.
У Кальвина рано выявились наклонности к гуманитарным наукам. Он
изучает философию, юриспруденцию, богословие. Пишет блестящие трактаты
и научные работы по античности.
Несмотря на приверженность строгой христианской морали и религиозное
воспитание, Кальвин не сразу воспринял идеи Реформации. Духовный
переворот совершался в нем постепенно. Но был и особый момент, когда
Кальвин пережил необычное духовное озарение. "Когда я понял, в какой
бездне заблуждений, в какой глубокой тине погрязла душа моя, тогда, о,
Боже, я сделал то, что было моим долгом, и со страхом и слезами,
проклиная свою прежнюю жизнь, направился по Твоему пути", – писал он
позже.
Жан отказался от светской карьеры, от многих заманчивых предложений
и после долгих молитв и раздумий присоединился к сторонникам
Реформации, чтобы стать проповедником нового учения.
Первые проповеди в реформаторском духе Кальвин начал произносить в
большой лавке одного парижского купца. По примеру своих
предшественников молодой проповедник смело обличает нерадивых и
невежественных пастырей Католической Церкви, бичует тягу духовенства к
непомерной роскоши, призывает Церковь вернуться к идеалам первых
христиан. Мало-помалу лавка купца становится очагом духовного брожения
в Париже. Послушать юного проповедника собираются люди, охваченные
духом Богоискательства и обеспокоенные плачевным состояние церковной
жизни.
Вскоре слово Кальвина о необходимости переустройства Церкви на
евангельских началах прозвучало на всю Францию. Кальвин придумал для
провозвестия реформаторского учения довольно неожиданный способ. Он
уговорил своего друга и единомышленника ректора Парижского университета
Николая Копа произнести перед многочисленной аудиторией и
распространить в письменном виде речь "О христианской философии". Текст
выступления был полностью составлен Жаном Кальвином. Речь Николая Копа
вызвала большой переполох среди ортодоксального духовенства и в
государственных сферах. Ведь текст Кальвина изобиловал почти
неприкрытыми призывами к решительному устранению злоупотреблений в
церквах, к признанию равенства всех людей перед Богом.
Доносчики и недоброжелатели мигом сообщили власть имущим, кто был
автором речи. Друзья вовремя предупредили Кальвина о неминуемых
преследованиях. И когда к дому проповедника явилась королевская стража,
Кальвин успел незаметно выскочить через окно, пробраться на окраину
города и оставить Париж.
Через некоторое время Кальвин вынужден был покинуть и родную страну.
По всей Франции уже пылали костры, на которые возводили ревностных
защитников Реформации.
"Всюду господствовал хаос"
В поисках убежища Кальвин странствовал по городам и весям Европы.
Однажды он решил остановиться в Женеве на одну ночь. Ночь эта оказалась
судьбоносной. Не успел утомленный странник расположиться на краткий
отдых, как тут же к нему явился неожиданный посетитель. Это был
знаменитый Вильгельм Фарель, пламенный проповедник Евангелия.
С необыкновенным усердием Фарель начал дело Реформации в Женеве. Он
выходил неизменным победителем на всех публичных диспутах с
противниками Реформации. Деятельность Фареля продвигалась успешно, и в
1536 году Генеральная ассамблея граждан Женевы официально признала
главенствующие идеи и учение реформаторов. Фарель испытывал острую
нужду в помощнике, который обладал бы организаторскими способностями
для устроения жизни на принципах Реформации. Фарель был уверен, что Бог
посылает ему такого соработника в лице Жана Кальвина.
Кальвин был смущен и сильно колебался. Он же искал покоя, уединения,
кабинетной тишины для серьезных занятий богословием. Пылкий Фарель не
принимал никаких возражений. "А, ты выставляешь предлогом свои занятия,
но именем Всемогущего Бога я объявляю тебе: Божественное проклятье
постигнет тебя, если ты откажешь нам в содействии и будешь заботиться
более о себе, чем о Христе", – возбужденно заявил неугомонный Фарель.
Пророческий тон местного реформатора до глубины души взволновал
Кальвина. Он был потрясен, обескуражен и в конце концов дал свое
согласие.
Кальвину сразу бросилось в глаза, что жизнь большинства реформатских
церквей Женевы носит следы упадка и крайней неорганизованности. "Когда
я впервые увидел эту церковь, она представляла нечто бесформенное, –
отмечал Кальвин. – Верующие только разыскивали идолов и сжигали их – и
в этом заключалась вся Реформация. Всюду господствовал хаос".
Кальвин настойчиво и планомерно делает первые шаги для устроения
должного порядка в церквах. Он читает специальные лекции в соборе
Святого Петра о сущности новозаветной веры, составляет краткий
вероисповедный катехизис для обучения народа основным библейским
истинам, неукоснительно требует, чтобы граждане Женевы приносили
присягу в соблюдении правил веры. Новый реформатор настаивает на
обязательном введении церковного отлучения за греховные деяния. Особое
внимание Кальвин предлагает обратить на тщательную подготовку членов
церковной общины к обряду причащения.
Городской совет Женевы придавал всем нововведениям Кальвина
юридическую силу. В городе явно наметилось движению к христианскому
образу жизни. Совет, следуя указаниям проповедников, запретил шумные
публичные увеселения, азартные игры, ношение дорогих украшений и
сверхмодной одежды. Новые предписания не делали исключений никому,
бедные и богатые были одинаково равны перед законом. Случалось так, что
даже высшие сановники вынуждены были приносить публичное покаяние за
участие в танцах.
Естественно, не всем пришлись по душе новшества Кальвина. Строгие
правила и жесткая регламентация жизни вызвали бурный протест и
отторжение у противников реформ. Враги Кальвина не преминули разыграть
национально-патриотическую карту. Они настраивали местное население не
слушать этих французов, не подчиняться иностранцам. Группы недовольных
собирались в кабачках, на площадях. А иные прямо под окнами кабинета
Кальвина орали во все горло: "В Рону этих проповедников, в Рону!"
Масло в огонь подлили жаркие публичные споры между богословами
Женевы и Берна по поводу совершения обряда причастия. Кальвин и его
единомышленники не хотели ни в чем уступать старым обычаям, и тогда
противники реформ потребовали изгнания проповедников из Женевы. Даже
Городской совет не смог защитить реформаторов, и Кальвин вместе с
Фарелем удалились в Страсбург.
Страсбург был своеобразным городом-убежищем для гонимых
представителей всех религиозных течений. Кальвина радушно приняли там,
дали возможность проповедовать, читать лекции, нести пастырский труд
среди французской общины.
Между тем к 1541 году сторонники Реформации вновь взяли перевес в
Женеве. Изгнанный реформатор стал получать приглашения от властей
Женевы с просьбой о возвращении туда. Городской совет издает
постановление: "Ради величия и славы Божьей употребить все средства,
чтобы иметь здесь Кальвина проповедником".
Последователи Кальвина в Нидерландах разрушали католические храмы, оправдывая эти погромы "борьбой с идолами".
Гравюра Франца Хогенберга. De Leone Belgico, 1588 г.
Христианская республика
Кальвин вернулся в Женеву и сразу же приобрел почти неограниченное
влияние. Он вновь с полной решимостью приступает к реформаторской
деятельности. Кальвин разработал новый церковный устав, установил
четыре разряда церковных служителей. Это проповедники, учителя,
старейшины и диаконы. Главная роль в духовном управлении принадлежала
проповедникам. Они, по уставу Кальвина, должны "возвещать Слово Божье,
учить, увещевать народ, раздавать Причастие и вместе со старейшинами
налагать церковные взыскания". Диаконы призывались заниматься
христианской благотворительностью.
Но самым важнейшим изобретением Кальвина была консистория. Это
учреждение сочетало в себе как чисто духовные, так и государственные
функции. Консистория надзирала за богословским учением проповедников,
моральными устоями общества, проводила судебные разбирательства.
Установления Кальвина регулировали работу государственных органов,
определяли должностные обязанности чиновников. Как юрист Кальвин
досконально разработал систему судопроизводства. Реформатор глубоко
вникает не только в церковные и гражданские дела, но даже занимается
мелкими деталями городского благоустройства.
Проповедник Евангелия и богослов пишет подробные инструкции для строителей, пожарников, ночных сторожей.
Под непосредственным попечением Кальвина духовная жизнь и городское
хозяйство Женевы вошли в строгий рабочий ритм как блестяще отлаженный
механизм.
Все трактирные заведения были закрыты. Государственные учреждения начинали свою работу с общей молитвы и слушания проповеди.
Женева при Кальвине превращалась в город духа, в христианскую
республику. Но в целом общественная атмосфера была все-таки далека от
абсолютного спокойствия. Самому Кальвину то и дело досаждали так
называемые либертины – сторонники вседозволенности. Молодым распущенным
повесам из богатых семей претила строгая дисциплина. В разных концах
города назло Кальвину они устраивали шумные пирушки и предавались
безудержному разгулу. Их штрафовали, наказывали, но они продолжали
искать любой повод лишь бы навредить реформатору, осыпать насмешками,
оскорблениями. А реформатор, несмотря на козни оппозиции и преодолевая
изнурительные болезни, продолжал свои труды денно и нощно.
Последнее наставление
Кальвин был видным богословом своей эпохи. Его творческое наследие
огромно. Все сочинения реформатора насчитывают примерно 57 томов.
Известны почти три тысячи одних только проповедей.
На протяжении всей жизни Кальвин вершил свой главный труд:
"Наставление в христианской вере", из года в год расширяя и углубляя
его. Эта работа представляет собой стройную и обширную систему
протестантского богословия и до сих пор служит классическим пособием
для ознакомления с основными доктринами протестантизма. Это
произведение к тому же чрезвычайно обогатило французский язык.
Ученые-лингвисты называют "Наставление" Кальвина образцовым памятником
французской прозы.
Благодаря трудам Кальвина протестантизм вышел далеко за национальные
пределы. Устройство Женевской Церкви стало моделью для организации
протестантских Церквей в последующие века.
Основные контуры здания европейской демократии, включая приоритет
закона, выборность правящей элиты путем свободного волеизъявления
народа, выросли на проектах Кальвина. Движимый духом библейского
благочестия, реформатор разработал принципы протестантской этики.
Она-то, как известно, в немалой степени обеспечивала развитие честного
предпринимательства, содействуя экономическому процветанию европейских
стран и Америки.
На Женевскую академию, открытую Кальвиным для подготовки
проповедников, ориентировались устроители западных университетов и
колледжей.
Незадолго перед смертью друзья упрашивали Кальвина дать отдых самому
себе. "Разве вы хотите, чтобы Бог, когда пошлет за мной, не застал меня
за работой?" – говорил сердобольным друзьям Кальвин.
27 мая 1564 года деятельный дух покинул измученное болезнями и трудами тело реформатора.
Уже при жизни Кальвина его учение получило широкое распространение и
прочно закрепилось в Нидерландах, Англии, Шотландии. Даже в
католической Франции к 1651 году образовалось более двух тысяч
реформатских общин. Сам дух кальвинизма вошел в плоть и кровь
большинства европейцев и американцев, на многие века определил
характерные особенности западной культуры.
