За последнее десятилетие совокупная доля военных расходов в бюджетах всех государств мира увеличилась на 37%. Только за 2007 год мировые военные расходы составили $1,2 трлн. В пересчете на душу населения получается, что каждый житель планеты тратит на оружие $184.

Расходы на финансирование оборонного комплекса РК резко возрастают начиная с 2000 года. Если в 1999 году они составляли 14,283 млрд тенге, то в бюджете 2009 года запланировано уже $1270 млн, что составляет примерно 1,2% ВВП.
Общепризнанно, что никакое государство не может существовать без армии, нужной, по большому счету, для двух вещей: чтобы воевать и чтобы войны предотвращать. Военная же доктрина Казахстана оставляет тяжелое впечатление расплывчатостью формулировок, ссылками на «многовекторную политику» и убеждением, что в случае чего «заграница нам поможет». В экспертной среде существует подозрение, что мало кто из политических и военных руководителей Казахстана осознает: в случае внешней угрозы безопасности государству казахстанцам придется защищаться самим.
«Давать экспертную оценку уровня боевой готовности Вооруженных cил РК трудно, – считает российский независимый военный аналитик Олег Маслов, – в связи с большой закрытостью данных по всему комплексу вопросов, затрагивающих обороноспособность Казахстана». 
Какие-то данные, конечно, доступны. Это касается примерной численности ВС, их состава и вооружения. Однако для анализа общего состояния военно-промышленного комплекса этого мало, ибо отсутствует информация военно-политического характера, а также экспертные оценки, заменяемые обтекаемыми декларациями официальных лиц. К тому же объективно устарели и многие данные о количестве и качестве вооружения ВС.

Гонка вооружений

Казахстанская армия потребляет относительно немного финансов. Расходы на ВС РК прошлых лет в размере 1,2-1,3% ВВП были существенно меньше, нежели подобные показатели других милитаризованных государств. К примеру, в прошлом году военный бюджет Казахстана составил $1,2 млрд, однако показатель расходов на оборону остался 1,2% от ВВП.
Казахстанская армия занимает прочную позицию где-то в середине списка постсоветских государств и по условным расходам на одного военнослужащего. В связи с этим траты на оборону в Казахстане никак не назовешь чрезмерными. Тем более что, если верить цифрам, повсюду в бывшем Советском Союзе идет тихая гонка вооружений.
Почему она происходит в связанных локальными военными конфликтами в Грузии, Армении и Азербайджане, понять можно. Труднее объяснить, чем вызваны резкие скачки военных бюджетов в реальном выражении в Казахстане или Узбекистане.
Еще труднее объяснить, на какие нужды в Казахстане тратят такие немалые деньги. Ведь если посмотреть на структуру расходов военного бюджета, то окажется, что самые капиталоемкие в любой армии мира отрасли, например разработка и заказ новых видов вооружения, в казахстанском бюджете занимают ничтожную долю.

Направление главного удара

Впрочем, как обоснованно замечает российский военный обозреватель Илья Крамник, чтобы оценить адекватность вложения средств в те или иные статьи военного бюджета, особенно если это касается закупки вооружения, необходимо достаточно точно знать потенциального противника и не менее точно – своих союзников. И вот тут у военно-политического руководства большие проблемы. Дело в том, что из-за пресловутой «многовекторности», а проще говоря, попыток усидеть на нескольких стульях сразу, состав партнеров, с которыми Казахстан дружит больше всего, постоянно меняется. Казахстанские власти готовы и к созданию совместной с Россией системы ПВО СНГ, и к плотному сотрудничеству с США и НАТО, что упомянутую систему полностью дезавуирует, и, помимо прочего, активно декларируют участие в ОДКБ и ШОС.
Между тем любой более-менее честный анализ военно-промышленного потенциала РК и стран – потенциальных противников показывает, что армия Казахстана может вступить в реальный вооруженный конфликт только с двумя сторонами. Это Узбекистан, с которым у РК имеются определенные трения и демографическая ситуация которого может внушать опасения полномасштабного конфликта. И пресловутый «международный терроризм». Прочих потенциальных противников Казахстана (Россия, Китай, НАТО) рассматривать с точки зрения самостоятельного военного противостояния несерьезно.
В связи с этим очень странно выглядит декларируемый приоритет приобретения Казахстаном ЗРК (С-300, С-400) и приобретение израильской техники с соответствующей технологией ее производства середины 70-х годов XX века. То же можно сказать и о приобретении американских вертолетов UH, относящихся к тому же времени (вероятно, и по ресурсу), и об участии нашего контингента в иракской операции. Хотя, быть может, этот контракт являлся вынужденной мерой, своеобразной платой за лояльность.
Кроме того, не ясно, действительно ли в Казахстане производятся (из собственного сырья и комплектующих) патроны (7,62х54, 5,45х39, 9 мм), как ранее? Или верно сообщение, что армия явочным порядком переводится на натовский стандарт, а большая часть амуниции, камуфляжа и прочего уже поступает от западных партнеров.

Призрак ВПК

В советское время в Казахстане работало более 40 военных заводов. Ежегодно они выпускали продукцию – от спидометров до высокоточных торпед специального назначения – на $1-1,5 млрд по нынешним ценам. При этом доля продукции гражданского применения не превышала 15-20%, и многие заводы выпускали сугубо военное оборудование. В 90-х годах количество заказов устремилось к нулю, что привело к закрытию почти половины производств. Объем выпуска продукции упал до $170 млн в год. Примерно таким он остается и сейчас.
Тем не менее, министр обороны РК Даниал Ахметов считает, что военно-промышленный комплекс Казахстана способен самостоятельно производить современное вооружение. Неизвестно, правда, на чем основан оптимизм бывшего премьер-министра.
Ведь с тех пор, как начался процесс конверсии, иностранные инвесторы не вложили в казахстанскую «оборонку» ни одного доллара. Западные фирмы, ориентирующиеся на освоение минерально-сырьевых ресурсов Казахстана, не участвуют в конверсии ВПК РК, поскольку техническое перевооружение, например, машиностроительного завода, обходится очень дорого, а отдача может появиться только через 3-5 лет. Или не появиться совсем. Так что в настоящее время для казахстанских ВС ВПК производит только стрелковое оружие (пулемет НСВ-12,7 мм, год принятия на вооружение 1969).
Приобретение современного оружия для сегодняшнего Казахстана не представляется возможным: крылатая ракета или современный истребитель стоят от $30 до $50 млн. Управляемые авиационные ракеты класса «воздух-воздух», отнюдь не самые современные и дорогие, стоят от $5700 до $30120. Понятно, что даже в рамках «разумной достаточности» мало иметь две-три системы ракет или 10-15 истребителей.
При этом поставляемые вроде бы на вооружение казахстанской армии новые ракетно-артиллерийские комплексы «Айбат» и «Семсер» стоимостью $150 млн и ракетная система залпового огня «Найза» за $37,5 млн так называемого израильского производства, на деле представляют из себя не самую лучшую модернизацию устаревшей советской техники выпуска 50-х годов прошлого века, не прошедшую, кстати, соответствующих военно-полевых испытаний. При этом на них еще и установлены израильские компьютерные системы связи, которые абсолютно не совместимы со стандартами, принятыми в ОДКБ, о выходе из которой Казахстан не объявлял.
Конечно, ВВС РК сегодня располагают наиболее современной боевой техникой в регионе. Казахстан имеет даже превосходство в техническом оснащении ВВС и в их количестве над всеми своими соседями, кроме России и КНР, а по качественным показателям боевые самолеты РК (российского производства) превосходят китайские. Кроме того, Казахстан является участником программы НАТО «Азиатское партнерство во имя мира» и в течение 12 лет получает американскую технику, например, за участие казахстанского контингента в иракской операции.
Но возможности республики в закупке современного вооружения не бесконечны. И дело даже не в отсутствии средств. Например, Казахстан не может купить у России 300 новых танков пятого поколения Т-92, поскольку оборот техники военного назначения в мире строго регулируется. В частности, на территории бывших советских республик действует Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), согласно которому государства, в том числе Республика Казахстан, обязаны иметь определенное ограниченное число боевой техники (не более 1 тыс. танков, к слову). Существуют и более жесткие договоры, такие, например, как «Режим контроля за ракетными технологиями» (РКРТ), не говоря уж о «Договоре о нераспространении ядерного оружия» (ДНЯО).
А техника стареет. Еще, возможно, 10-15 лет боевые самолеты, вертолеты, бронетехника и средства ПВО ВС Казахстана будут соответствовать среднему уровню военной техники ближайших соседей, но углубляющийся системный кризис значительно подрывает оборонный потенциал страны. К этому следует добавить, что ВПК Казахстана всецело зависит от заказов и поставок запасных частей и комплектующих из России. В Казахстане отсутствует сколько-нибудь серьезная база ремонта вооружения и военной техники, и почти нет заводов, которые выпускали бы законченные виды вооружения.
Еще лет десять подобного военного строительства, и казахстанская армия может исчезнуть как серьезная военная сила в регионе, и тогда ее единственным реальным применением будет «стратегия генералов Саддама Хусейна».*