| Газета "Наш Мир"
Сегодня любая страна, в которой проживает хоть какой-то процент мусульманского населения, сталкивается с новыми вызовами со стороны все более активизирующей роли Ислама в социальной и политической жизни общества. Основная проблема, которая встает при этом перед властями, заключается в том, как направить эту энергию в созидательное, конструктивное русло. Для того, чтобы эта энергия работала не на социальную напряженность, а на укрепление социальной стабильности и социально-экономическую и политическую модернизацию.
Уникальным опытом в осуществлении масштабного проекта в данном направлении обладает Малайзия. Но и ей на этом пути пришлось сталкиваться с некоторыми непреодолимыми проблемами, большинство из которых знакомо и остальным мусульманским обществам.
От мусульманских купцов до Махатхира
Ислам впервые появился на малайском полуострове только в XV веке через мусульманских купцов. Вначале его приняла только малайская аристократическая верхушка, но со временем он начал все больше распространяться среди остального населения полуострова. И к XIX веку, когда большое количество немалайцев начало переселяться в Малайзию, Ислам уже являлся основным идентификационным отличием коренного населения от мигрантов.
Весьма существенным этапом в развитии Ислама в этой стране является период исламского возрождения в 1970-х годах, который наиболее известен по деятельности движения «Даква» (от слова «да’ава» - «исламский призыв»). Движение «Даква» стремилось сопротивляться давлению вестернизированной модернизации, подрыву традиционных устоев общества, откровенно выступало против империалистических притязаний западных стран, а также выступало за духовное оздоровление нации.
Некими катализаторами этого исламского возрождения явились массовые беспорядки 1969 года и основание несколькими месяцами позже Движения мусульманской молодежи Малайзии (ABIM). ABIM обеспечивало молодых мусульман широкими возможностями для осуществления исламского призыва через университеты, другие учебные заведения, а также через публичную сферу. Основным последствием этого исламского возрождения, или нового утверждения религии в публичном пространстве малазийского общества, стало то, что Ислам начал рассматриваться как один из основных столпов малайской идентичности.
Внешние силы и события, такие как иранская революция и движение «Даква» в соседней Индонезии, вдохнули новую жизнь в малазийскую ветвь движения «Даква». Весьма значимым событием стало также назначение Махатхира Мухаммада на пост премьер-министра страны в 1981 году.
За период своего 22-летнего правления произошла впечатляющая трансформация Малайзии из отсталого аграрного общества в индустриально развитое, экспортно-ориентированное государство. Стоит отметить, что Малайзия сегодня входит в число 10 крупнейших торговых партнеров США.
Этот период коренных трансформаций общества и экономических реформ еще требует более пристального изучения для выявления особенностей борьбы малазийского руководства за душу и новое утверждение Ислама. Махатхир Мухаммад, несомненно, с самого начала своего правления являл верность Исламу, как цивилизационному выбору своего народа.
В первый же год своего премьерства он основал несколько комитетов в сфере права, образования, экономики, науки и технологий в русле «Концепции развития в Исламе». Другие шаги, предпринятые в данном направлении, включали декларацию о реструктуризации малазийской экономической системы, согласно исламским принципам.
Кроме того, сюда же стоит отнести основание таких исламских экономических институтов, как Исламский банк и Исламский экономический фонд. Он же постоянно обещал привести национальную правовую систему в большее соответствие с исламским правом и поддерживать исламскую направленность эфирного наполнения радио и телевидения.
Более кратко суть его политики можно выразить так, что Махатхир Мухаммад старался не допустить того, чтобы экономическое развитие страны осуществлялось за счет оставления духовного развития нации. К середине 1990-х годов становилось все более очевидным, что Ислам в политике Махатхира выступал основным движителем социальных и экономических преобразований в стране.
Махатхиру удалось добиться впечатляющих результатов. В стране были осуществлены масштабные преобразования. Символами новой Малайзии и ее успеха стали самое высокое здание в мире, огромный аэропорт и одна из самых дорогих в мире столиц.
Однако, согласно многим аналитикам, по мере реализации своей политики Махатхир Мухаммад сталкивался со все более нарастающим количеством проблем и вызовов. В стране нарастали социальные проблемы, не удавалось победить коррупцию, стимулирование исламского возрождения приводило к разделению малазийского общества, к подрыву его единства и ее имиджа «прогрессивной» страны.
Как ожидалось, новая концепция «Ислам хадари», выдвинутая новым поколением малазийских политиков, должна была смягчить эти проблемы развития страны.
|
Сила и слабость «Ислам хадари»
По словам следующего малазийского премьера Абдуллы Бадави, «Ислам хадари», предполагающий актуализацию и раскрытие цивилизационной составляющей Ислама, не являлся некоей новой версией мусульманского вероучения. Он являлся попыткой на новом историческом этапе вновь освежить в сознании уммы понимание того, что является истинной сутью Ислама.
И как любое исламское движение или реформаторская инициатива, где бы то ни было еще, эта концепция предполагала возрождение и усиление мусульманского сообщества. «Ислам хадари» был основан на десяти главных принципах:
1. Вера в Аллаха и богобоязненность.
2. Справедливое правительство, заслуживающее доверия.
3. Свободное и независимое гражданское общество.
4. Совершенство знаний.
5. Сбалансированное и всеобъемлющее развитие экономики.
6. Высокий уровень качества жизни.
7. Защита прав представителей меньшинств и женщин.
8. Культурная и моральная целостность.
9. Защита окружающей среды.
10. Сильная оборона.
«Ислам хадари» до некоторой степени является логическим развитием социальных, политических и исламских реальностей самой Малайзии. Здешнее правительство долго делало упор на таких категориях, как умеренность и экономическая справедливость для того, чтобы сохранить мир между малайцами-мусульманами, которые составляют около 60% населения страны, и остальными группами населения, в особенности, довольно крупными по размеру китайскими и индийскими меньшинствами, большинство из которых не являются мусульманами.
Проблемы самих малайцев, тем не менее, всегда являлись центральными для государственной политики. Объединенная малайская национальная организация (UMNO), которая управляла страной сорок с лишним лет, продвигала идею более привилегированного положения малайцев еще с момента обретения страной своей независимости. Уже на момент своего создания UMNO представляла Малайзию, как малайскую страну, под управлением малайцев и где малайцам будут представлены специальные права и привилегии.
UMNO продолжала выступать за программу большего упора и внимания к проблемам малайского большинства. Эта же программа требовала признания и особой роли Ислама в стране, поскольку в Малайзии быть малайцем означает быть мусульманином. И при всем этом «Ислам хадари» делал основной упор на терпимости в отношении всех малазийцев.
Тем не менее, концепция «Ислам хадари» была изначально создана с этой предельно политизированной нагрузкой, и за короткое время своей реализации показала UMNO свою определенную эффективность в достижении некоторых из поставленных политических целей.
Эта концепция впервые была представлена публике за несколько месяцев до парламентских выборов в 2004 году, когда Абдулла Бадави озвучивал свои обещания взяться за решение проблем коррупции и дальнейшее продвижение по пути реформ именно в прогрессивном исламском направлении. К примеру, Национальный фронт, ведомый UMNO, добился достижения лучших результатов в истории, завоевав 90,4% мест в малазийском парламенте из 219 мест, и 64% на выборах, наголову разбив своего оппонента Панмалазийскую исламскую партию (PAS). Но «Ислам хадари» не должен восприниматься просто, как политический инструмент.
Большинство экспертов сегодня ставят вопросы о том, насколько эффективной оказалась попытка реализации этой концепции в деле сдерживания нарастающей волны малазийского консерватизма и радикализма. Стоит отметить, что большинство попыток продвижения «Ислам хадари» осуществлялись через семинары, государственные СМИ и речи премьер-министра.
Принципы «Ислам хадари» не были положены в основу какого-либо закона или официальной политической практики. Кроме того, некоторые специалисты утверждают, что и политика самого Бадави часто шла вразрез с принципами «Ислам хадари».
Не смог Бадави искоренить и некоторые глубокие пороки малазийского общества, такие как коррупция и социальная поляризация. Свобода печати в его правление также оставляла желать лучшего, поскольку многие журналисты отмечали, что правительство стремится к ограничению свободы слова даже в Интернете.
Стоит признать, что большинство малазийцев с большим трудом могли бы назвать хотя пару из десяти пунктов «Ислам хадари». Для среднего жителя «Ислам хадари» так и остался довольно неопределенной и невнятной концепцией. Но некоторые обозреватели утверждали, что именно эта размытость «Ислам хадари» как раз и являлась сильной стороной концепции по формуле – быть неопределенным, значит включать многое. Кроме того, на судьбе реализации концепции не могло не отразиться то, что она являлась концепцией, «спускаемой» в народ сверху, с правительственного уровня.
Сегодня, согласно приходящей из Малайзии информации, новое правительство страны Наджиба Разака собирается отказаться от «Ислама хадари» как стержня своей политики.
Практика показала, что движения, появившиеся в результате низовой гражданской инициативы, в противовес правительственной, такие как «Нахдат уль-уляма» и «Мухаммадийя» в Индонезии, с их десятками миллионов последователей, оказались более эффективными в продвижении идей умеренности и терпимости в исламском обществе.
|
|
Газета 
