Газета «Наш Мир»

 

Цена нефти перешагнула очередную знаковую отметку: 70 долларов за бочку. Первый раз это случилось в 2005 году, на ожиданиях, что ураган Катрина нанесет повреждения нефтяным промыслам в Мексиканском заливе. Цифра казалась невероятной: от уровня 1998 года рост в семь раз! После почти 150 долларов летом 2008 года 70 долларов впечатляют не сильно. Хотя, как в 1998-99 годах, вновь став знатоками и наблюдателями нефтяных проблем и цен, хорошо понимаем: при 70 долларах экономика России будет если не в шоколаде, то в порядке. Но вот удержатся ли 70 долларов надолго? Или мрачные предсказания пессимистов о 20 долларах за бочку - к ним осенью 2008 года принадлежал и автор этих строк - продолжают висеть как Дамоклов меч над миром?

Пока рост нефтяных цен не имеет здоровой основы. Во-первых, снижается добыча: 2009 год идет на уровне 99,5% к предыдущему. Немного - но она и не падает значительно: колебания цен в разы бывают даже при неизменном уровне. А снижение добычи - это итог недостаточного спроса, то есть кризисного состояния экономик мира. Во-вторых, цены золота и зерна - важных биржевых товаров - также растут после осеннего значительного падения. При этом спрос на золото - не со стороны производства: выпуск всех видов машин и оборудования упал. Зерно также не стало более востребовано пищевой промышленностью. Объяснение - спекулятивные инвестиции. Неудивительно: производственный и потребительский кредит стоит, правительства накачивают экономику ликвидностью. Рынок не может не вздуваться в каком-то месте. А ведь именно уход спекулянтов обрушил цену нефти в июле-сентябре 2008 года почти в два раза. Если начнет подавать признаки жизни «вторая волна», спекулянт из нефти массово выбежит. Размер очередного падения не предсказать, но его немалая вероятность - налицо.

Однако спекуляции спекуляциями, а существенно другое: ожидать ли повторного долгосрочного роста общего уровня цен нефти по выходе из кризиса? Есть основательные сомнения. Цена на нефть и ее «производные» - бензин и солярку - в долгосрочном плане отражает определенную производственную структуру экономики. При существующем наборе промышленных и бытовых технологий (оборудования) и численности населения существенно изменить нефтяную составляющую ВВП невозможно. Если имеет место систематическое завышение цен на нефть (их стремительный долгий рост - злокачественная разновидность этого), предприятия-потребители нефти теряют в прибыли. И даже те, кто может переложить возросшие издержки на покупателей путем повышения собственных цен, проигрывают: более высокая цена при прочих равных означает сокращение продаж. Граждане, переплачивая за бензин и солярку, на величину переплаты также сократят спрос на другие товары. В любом из трех случаев итог - подавление роста. Собственно, и нынешний кризис - в немалой мере последствие названной совокупности воздействий на экономики мира сверхвысоких нефтяных цен. А если производство падает или растет недостаточно быстро, нет причин и для долгосрочного роста цен на нефть.

Между тем население Земли растет. Должны расти и спрос, и цены. Выходов из порочного круга два: удешевление добычи и снижение удельного потребления нефти за счет нововведений. Урок 1970-х годов: в основе выхода из стагфляции было технологическое и структурное приспособление экономики Запада к новому уровню затрат на нефть, что привело к снижению удельного потребления нефти и уровня ее цен. При всем уважении к волхвованиям Павла Волкера вокруг учетной ставки ФРС и к договоренностям Рейгана с саудовскими правителями, это были поводы, но никак не причины почти тридцатилетнего экономического роста. Теперь гигантское увеличение населения и циклопическая индустриализация в Азии исчерпали возможности, созданные существующими технологиями энергосбережения. Поскольку надежды на открытие легкодоступных месторождений невелики, новый виток технологического прогресса - единственный путь обеспечения энергией долгосрочного экономического роста. Но технологии, основанные на использовании нефти, имеют физический предел. Для перемещения одного килограмма на один метр требуется один джоуль энергии. Даже при КПД в 100% меньше чем двумя с небольшим граммами нефти обойтись невозможно. Если не найдут способ обойти закон сохранения энергии.

Итак, в среднесрочном плане технологически-ценовой нефтяной тормоз будет давить на экономический рост. Заливая кризис деньгами, получим стагфляцию, как на Западе в 1970-х, если только причины, оставленные за рамками рассуждений, не уподобят ее депрессии 1930-х. В долгосрочном плане инновации, если повезет, удешевят энергию - но тогда цена на нефть также не будет существенно расти. Не исключен и сильно инфляционный экономический рост. Тогда инфляция будет отъедать львиную долю выгоды от повышения цен нефти, как в 2000-х: покупательная способность доллара с 1999 года упала раза в два с лишним, если не в три, по отдельным товарным группам - самим нефтепродуктам, например, - и больше. Куда ни кинь, грустное предвидение Кудрина, что «золотой век» нефтедобытчиков позади, имеет основания. И хотя что будет в долгосрочном плане - в котором, как цинично заметил Кейнс, мы все покойники - лично заботит далеко не всех, было бы нечестно по отношению к внукам и правнукам продолжать уклоняться - раньше полагая, что денег и так полно, теперь под предлогом расходов на борьбу с кризисом - от серьезных действий по переводу экономики на инновационные рельсы. И в первую очередь - от увеличения в несколько раз бюджетных инвестиций в естественно-техническое образование и науку.