Газета "Наш Мир" Газета «Наш Мир»
Вчера в Кремле глава КНР Ху Цзиньтао и президент Дмитрий Медведев
подписали совершенно эпохальное соглашение. Они подписали контракт на
двадцать лет на поставку Россией Китаю 300 млн тонн нефти общей ценой
100 млрд. дол. Учитывая, что в тонне нефти 5,7 баррелей, это означает,
что Россия в течение двадцати лет будет поставлять Китаю нефть по цене
57 дол. за баррель. Это означает, что Россия отныне – сырьевой придаток
Китая.
Президент Медведев справедливо назвал этот контракт
сделкой века, а также выдвинул предложение отменить доллар как мировую
валюту. В ответ Ху Цзиньтао сердечно поблагодарил Россию за помощь во
время ликвидации последствий землетрясения в Сычуани. Насчет доллара
глава КНР промолчал, тем более что контракт китайцы предусмотрительно
деноминировали в долларах.
57 долларов за баррель – это та цена,
которую первый вице-премьер Игорь Сечин публично объявил
«справедливой». Теперь мы знаем, что такое справедливая цена – это
цена, по которой Россия продает нефть Китаю.
Для того, чтобы
продавать эту нефть, надо построить нефтепровод в Китай – ВСТО.
Нефтепровод до Дацина, который хотел строить ЮКОС, стоил по плану около
4 млрд. дол. Заявленная в марте 2008-го года общая стоимость ВСТО – 29
млрд. дол. При таком положении дел транспортировка нефти по этому
нефтепроводу будет окупаться при цене нефти свыше 80 дол. за баррель.
Мы подписали по 57.
Когда государство продает что-то себе в
убыток, это не является ни случайностью, ни геополитикой. Это является
совершенно другим, конкретным поступком, за который, кстати, в Китае
дают «вышку».
Если Кремль планирует впечатлить Запад контрактом,
по которому мы будем нести несколько миллиардов долларов убытков в год,
то Запад, конечно, будет впечатлен. Но не совсем в том смысле, на
который надеялись в Кремле.
Если Кремль считает, что некоторых
нефтетрейдеров, через которых государство продает нефть, могут на
Западе взять за задницу, поэтому удобней решать такие вопросы с
китайцами – это верно только до поры до времени.
Если что и
можно сказать после этого контракта — это то, что потеря Дальнего
Востока стала неизбежной. Просто потому, что с левой стороны Амура
стоит скособочившийся Благовещенск, а напротив него — растут небоскребы
Хэйхэ. Просто потому, что Кремль добивает Дальний Восток, запрещая то
экспорт леса-кругляка, то импорт иномарок, а Китай считает, что
обогащение бизнесменов есть национальная задача. Совершенно не исключен
в обозримом будущем серьезнейший конфликт с Китаем — когда Кремль,
сообразив, что он надел на себя нефтегазовую удавку, начнет, по
обыкновению, плеваться, лягаться и устраивать «газовые» или «молочные»
войны, тем самым только глубже затягивая удавку на шее.
Нетрудно
заметить, что стратегия Кремля по отношению к Китаю полностью повторяет
то, что делал бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский. С одной только
разницей.
Если вы строите нефтепровод за 4 млрд. дол, осваиваете
месторождения и продаете нефть по рыночной цене — это означает создание
мощнейшего экономического района в Восточной Сибири, района, где
происходит рыночная диффузия России и Китая так, что экономика обеих
стран оказывается спаяна, как сиамские близнецы, и война между Россией
и Китаем автоматически становится невозможной, потому что принесет
обеим сторонам слишком много ущерба.
Если вы строите самый
дорогой в мире нефтепровод за 29 млрд. дол., если вы заключаете
контракты в убыток государству (а прибыль – кому?), если ваша
деятельность по освоению месторождений Восточной Сибири при этом
сводится к отъему лицензий у добитого ЮКОСа — то потеря этих территорий
— не обязательно в ходе войны — автоматически становится неотвратимой.
|
