Газета "Наш Мир" Газета «Наш Мир»
Несколько дней назад вернулась с "Кинотавра", насмотревшись нашего
нового кино, и до сих пор пребываю в некотором смятении. С одной
стороны, вроде побывала на празднике: Сочи, море, солнце, увлекательные
дискуссии, творческое общение. С другой - словно заглянула в бездну. На
экране по неустроенной, убогой, Богом забытой земле бродят бесприютные,
разучившиеся любить не только друг друга, но и себя люди без роду, без
племени. И ни церковь, ни кабак - ничего не свято. Нет, ребята, все не
так. Все не так, ребята. Если голливудское кино времен Великой
депрессии давало людям надежду на лучшее, то наше предкризисное и
кризисное кино убеждает: оставь надежду всяк здесь живущий. И лучше, не
дожидаясь конца света, сам себя похорони за плинтусом.
И вот что
удивительно: это беспросветное кино снимают очень молодые люди. Откуда,
казалось бы, у них столь черный взгляд на жизнь? Почему их
представления о действительности столь безотрадны? Глядя на них,
купающихся в море, флиртующих с девушками и выпивающих спиртные
напитки, подобного не заподозришь: жизнь как таковую во всех ее
радостных проявлениях они явно любят и ценят. Но кино снимают
кардинально противоположное - вымороченное, больное. Почему? Для кого?
Это
направление творческой мысли, мне кажется, задало наше телевидение, на
которое волей-неволей ориентируются молодые кинорежиссеры, особенно не
рассчитывающие на широкий прокат. Сознайтесь, читатель, когда в
последний раз вы видели в телевизоре обычного человека? Не политика, не
звезду, не чудика, не маньяка, а нормального человека, устроившего свою
жизнь, может, и не благодаря, а вопреки обстоятельствам, но худо-бедно
ею довольного? Вспомнили?
То-то и оно! Не могу вспомнить и я,
положившая свою жизнь на бесконечный отсмотр телепродукции, отчего
некоторые мои сердобольные читатели предлагают сверх зарплаты давать
мне молоко за вредность. И не за мою собственную, а за вредность того,
что приходится потреблять в промышленных масштабах, не особенно надеясь
на какие-либо перемены.
Вот впечатления последних дней.
Документальный фильм "Домострой. Предел терпения" решил поведать
зрителям о насущнейшей проблеме - насилии в семье. О масштабе явления
говорят претендующие на метафору постановочные кадры, прослоившие
фильм: многоквартирный дом, светящиеся в нем окна. Вот опять окно, где
опять не спят. Может, пьют вино, может, так сидят? Или просто рук не
разнимут двое? Отнюдь нет. В каждом из этих окон - рукоприкладство,
сцена обыденной якобы жизни: в одном мужик таскает женщину за волосы, в
другом - что-то орет и размахивает руками перед лицом подруги.
А
в кадре исповедуются жертвы насилия. Так, актриса, побывавшая в
подругах жизни у актера и супермена Алексея Макарова, с ужасом
вспоминает о побоях, которые тот нанес ей в припадке ревности (я тотчас
вспомнила этого героя на пляже "Кинотавра", где он, ничуть не смущаясь
присутствия людей и старших заслуженных коллег, нежно целовал ножку
новой подруги). Сам ревнивец тоже присутствует в кадре, уверяя, что
по-прежнему любит избитую им актрису. Чудеса, да и только.
В
домашнем насилии над собой признаются еще несколько героинь фильма,
причем выпускница "Фабрики звезд", пострадавшая от возлюбленного ею
продюсера, теперь мучается в сомнениях: правильно ли она поступила,
сделав свою историю достоянием гласности, или нужно было проявить
мудрость и продолжать строить отношения со своим мучителем в надежде на
то, что он исправится и больше так не будет.
Вывод, который
делают авторы фильма, потрясает глубиной и новизной: бьет - не всегда
значит любит. На всякий случай отложите в укромный уголок документы на
себя и ребенка, чтобы, если уж совсем будет невмоготу, сбежать от
изверга-мужа. Огромная проблема благодаря легковесности подхода
превращается в неприятный случай из жизни очередной звезды. А настоящим
жертвам домашнего насилия - утешение. Если уж таких гламурных девушек
мужики не щадят - что уж жаловаться нам, простым смертным. Не убивает
же - уже счастье. Да к тому же - в каждом доме, друг, есть окно такое.
Вот
опять окно. В программе "Пусть говорят" Андрея Малахова. Там некогда
родные люди не поделили квартиру и перегородили ее кирпичной стеной. В
одной половине квартиры, где окно с балконом, осталась одна часть
семьи. Во второй - с дверью - другая. Теперь все мучаются. Типичная
история? Возможно. Но почему-то на экран попадают в качестве типичных
только такие, где человек человеку волк, и никакая сила (кроме
телевидения) не может заставить близких людей хотя бы поговорить
по-человечески. Так, лишь возможность участия во всероссийском шоу
подвигла затворницу выйти из-за кирпичной стены, метафорически
названной здесь "берлинской", и приехать в студию. Ради этого к балкону
подогнали кран, и женщина спустилась на грешную землю. Впрочем,
никакого диалога не получилось. Враги остались врагами, вылив на головы
друг друга и ни в чем не повинных зрителей ушаты грязи. Эта стена,
возведенная в границах одной квартиры, оказалась куда как крепче
Берлинской. Да и примирения участников противостояния никто не ожидал,
ведь чем скандальнее шоу, тем привлекательнее для зрителя. Секрет
прост. Это своего рода психотерапия от противного. Зрители, наблюдая
грязные склоки и разборки участников телешоу, начинают ценить
собственную жизнь, пусть и не богатую на события, пусть рутинную, пусть
лишенную адреналина, но нормальную, человеческую. А адреналина в
избытке они получают от телевидения.
Программа "Очная ставка" на
канале НТВ и вовсе специализируется на человеческих аномалиях. Перед
зрителями вереницей проходят педофилы, торговцы людьми,
изверги-родители - словом, всякая человеческая мразь, место которой за
решеткой или в психушке, но никак не на телеэкране.
На минувшей
неделе "Очная ставка" обратилась к учителям, совращающим своих
малолетних учеников. Героини, что особенно чудовищно, - женщины,
любительницы юного тела. Что характерно - все они на свободе. И что еще
характерно - их жертвы, мальчики из старших классов, шли на соитие со
своими наставницами сознательно: одни для того, чтобы получить хорошую
оценку, другие - из-за денег и подарков, которыми их одаривали
великовозрастные сожительницы, о чем эти милые мальчики откровенно и
рассказывают. В одном случае факт преступного прелюбодеяния даже
снимала на видеокамеру мать одного из них - и отнюдь не ради того,
чтобы получить улику для будущего следствия, а просто для прикола.
Снимает и смеется за кадром: "А вам не стыдно целоваться на глазах у
матери?" И никто, включая распутных сеятельниц разумного, доброго,
вечного, не закрывает от камеры лица. Видимо, быть на всю страну
ославленными для них равносильно подлинной славе. А впрочем, кто его
знает - реальные это люди или подставные, как некогда в программе
"Окна"? Однако ж это сути не меняет. Простодушные в массе своей зрители
все показанное на телеэкране принимают за чистую монету, не разделяя,
где правда, а где ее имитация.
Поток подобных антигероев на
телеэкране столь велик, что создается впечатление: вся страна состоит
сплошь из уродов, а жизнь - опасна и беспросветна, если забыты не
только нормы приличия, но и божьи заповеди, если нормой становится
аномалия, ибо норма на экране редкость, а аномалия - постоянный и
почетный гость. И что же тогда на молодых кинематографистов пенять,
коль рожа общества настолько крива? Они лишь в доступной им форме
отражают эту кривизну!
Смею утверждать: да, некоторые
искривления наблюдаются, но не в таких катастрофических масштабах. Смею
даже предположить - не кривее, чем всюду. Просто надо иметь особый угол
зрения, чтобы во всем видеть лишь дурное и грязное, а точнее -
специально это дурное искать в соответствии с установкой теле- и
кинопродюсеров: зритель любит погорячее.
|
