После СССР: центробежные процессы продолжаются

Наиболее старой интеграционной структурой на постсоветском пространстве, возникшей на просторах бывшего СССР по результатам Беловежских соглашений, стало Содружество Независимых Государств. 20 июля исполняется 16 лет с момента ратификации Россией устава СНГ. В настоящее время из 15 республик СССР в СНГ входят девять, за исключением Прибалтики, Украины, Туркмении и Грузии, которая официально покидает СНГ с августа 2009 года, а реально вышла год назад по итогам «маленькой победоносной войны».

В постсоветский период тяготение постсоветских республик к другим центрам силы - Китаю, ЕС, Турции, Ирану - стало естественным сценарием, который реализуется сам собой, если Россия ничего не будет предпринимать. Но если мы исходим из того, что Россия имеет внешнеполитические интересы, потенциал интеграции и ещё не растеряла политической субъектности на карте мира, значит этот сценарий стоит пытаться менять. Тем более что над прочими постсоветскими республиками в силу их малого политического и экономического веса довлеет лишь стратегия адаптации к сильным мира сего.

В аналитическом прогнозе отечественных экспертов: «Мир вокруг России: 2017» отмечается двойственный характер развития отношений стран внутри постсоветского пространства в среднесрочной перспективе: «В какой-то момент российское руководство, видимо, признает очевидное: постсоветское пространство не является больше главным внешнеполитическим и внешнеэкономическим приоритетом Москвы». С другой стороны, эксперты отмечают, что, «несмотря на общую тенденцию к снижению экономической роли постсоветского пространства, ряд факторов, делающих самоустранение России невозможным, сохранится и в ближайшее десятилетие». Причинами тому, по оценкам экспертов, являются острая конкуренция за энергетические коммуникации и месторождения, ликвидные производственные активы; необходимость защиты российских инвестиций и контроля над потенциально конфликтным политическим пространством, поскольку сохраняется опасность втягивания страны в двусторонние и региональные кризисы. Последнее ограничивает её политический и экономический потенциал и в регионе, и на мировой арене.

Экономическая динамика постсоветского пространства также негативна. Например, экспорт/импорт отечественных товаров в дальнее зарубежье превышает оборот торговли России со странами СНГ почти в 6 раз. О падении плотности экономических связей свидетельствует и неуклонное сокращение доли внешнеторгового оборота России, приходящегося на страны СНГ: с 24,5% в 1995 году до всего лишь 14,5% в январе - апреле 2009 года. Препятствует экономической интеграции СНГ и другой фактор - структура реального импорта/экспорта, когда Россия и страны СНГ оказываются по большинству позиций прямыми конкурентами на глобальном рынке. В редуцированном виде программа внешнеторгового оборота России с дальним зарубежьем и СНГ в настоящее время выглядит как «сырьё в обмен на автомашины и продовольствие».

На уровне двусторонних экономических связей России приоритет снова остаётся не за странами СНГ. В 2007 году в общем объёме российского экспорта на долю Нидерландов приходилось 12,1%, Италии - 7,8%, Германии - 7,5%, Турции - 5,2%. В то время как на наиболее активных экономических партнёров из постсоветских республик пришлось: Белоруссия - 4,9%, Украина - 4,6%, Казахстан - 3,4% отечественного экспорта.

В российском импорте также преобладали поставки из дальнего зарубежья: из Германии - 13,3% и из Китая - 12,2%. В то же время на Украину пришлось 6,7%, Белоруссию - 4,4%, Казахстан - 2,3%. Как отмечает известный экономист Владислав Иноземцев, «за 16 лет не удалось создать даже Таможенного союза и общего пространства безопасности, не говоря уже о введении в оборот единой валюты. У Содружества нет общего голоса на международной арене и ясного плана развития. В его рамках пытаются ужиться ОДКБ и ШОС, ЕврАзЭС и ГУАМ. Участники каждого решают свои задачи, но какой бы аспект интеграции мы ни взяли, её интенсивность от года к году только ослабевает».

Симуляция интеграции

Следует честно признать необратимость разрыва исторической, социальной, экономической, культурной непрерывности, поддерживаемой Российской империей и СССР. Бывшие союзные республики всё более неодновременны в своих центробежных тенденциях. Среднеазиатские республики тяготеют к периферии капиталистической миросистемы, в то время как Прибалтика стремится найти своё «место с конца», но зато в центре этой системы. Остальные государства, в том числе и Россия, оказываются в лучшем случае полупериферией глобальной экономики. 

Сам по себе расширяющийся разрыв культурно-экономических укладов бывшего СССР не ведёт автоматически к образованию новых наций и обществ. Происходит своего рода перепрошивка, или, в биологической метафорике, «привитие», новых элементов в привычную социальную ткань. Поэтому серьёзные социальные изменения и экономические кризисы, как в современной России, могут не сопровождаться громкими публичными потрясениями и сменой политического строя и элит. Или наоборот - красочные «цветные революции» в Киргизии, на Украине и в Грузии при всей политической риторике перемен ничего в обществе принципиально не меняют, за исключением передела сфер влияния и экономических активов элитарных кланов, контролирующих государство.

Красноречив долгоиграющий пример наиболее перспективного двустороннего партнёрства на пространстве СНГ - между Россией и Белоруссией, подписавшими 8 декабря 1999 года Договор о создании Союзного государства. За десятилетие, прошедшее с той знаменательной даты, не было сформировано ни одного общего пространства - информационного, правового, экономического, валютного. Более того, Россия и Белоруссия скорее отдалились друг от друга в ХХI веке вследствие непрекращающихся споров вокруг льготных нефтегазовых тарифов, с одной стороны, и заградительных таможенных пошлин на ввоз российских товаров в Белоруссию - с другой. Таким образом, в масштабах СНГ не сложилось даже пресловутого «интеграционного ядра», к которому в случае успеха могли бы присоединиться остальные участники.

Поэтому в настоящее время стратегия России фактически сводится лишь к ресурсной поддержке пророссийских политиков, банальной покупке политической и экономической лояльности новых национальных элит в бывших советских республиках. Россия так и не смогла предложить странам СНГ нечто большее и долгосрочное, чем банальную схему «деньги в обмен на лояльность». Но дело в том, что условием становления постсоветских государств является формирование национальных элит, преследующих эгоистические национальные интересы новых стран - Украины, Белоруссии, Казахстана и т.д., а не играющих на стороне США, ЕС или России. Поэтому стратегия подкупа и обеспечения прихода к власти «пророссийских элит» неизбежно оборачивается проигрышем, как показал пример ряда «цветных переворотов».

Молдавия, Грузия и украинские западенцы по примеру Прибалтики мечтают о вступлении в ЕС и НАТО, в то время как в Центральной Азии - Киргизии, Казахстане, Узбекистане, Туркмении и Таджикистане - усиливается геополитическое влияние Китая, Ирана и Турции. Между этими группами бывших советских республик существует только общее прошлое в виде Российской империи и СССР, но нет реального настоящего и, видимо, будущего. Экономические связи близки к нулю, а политические векторы сходятся лишь на фигуре всеобщего соседа - России, которая до сих пор не предложила общей интеграционной основы для стремительно расходящихся к другим центрам силы кусков империи.