Газета "Наш Мир" Газета «Наш Мир»
Вязкость сознания традиционного представителя этого региона, его
погруженность в прошлое, в мифологизированную архаику не позволяют
сегодня говорить ни о каких перспективах модернизационных процессов в
этом мире.
Однако, Восток не всегда был таким. Некогда он породил великую
культуру, заложил основы блистательной цивилизации. Но только в
состоянии бодрствования своего сознания, раскрепощения духа и
высвобождения рациональной мысли. Проблема же заключается в том, что
вывести его из его летаргического сна удавалось только настоящим
титанам, вышедшим из самого этого народа, являвшимся плотью от плоти
его и оттого не стеснявшимся в средствах для принуждения своего народа
к модернизации.
Энтропия Востока
На момент же развала пусть и эфемерного, но все же сохранявшего некий
потенциал к единству, исламского политического пространства и
формирования на его руинах новых национальных государств, исламское
гражданское общество, как организованное и мобилизованное сообщество
свободных и ответственных представителей уммы, находилось в очень
слабом и деморализованном состоянии.
После системного кризиса, поразившего весь исламский мир, практически
во всех отраслях – науке, политике, экономике, военном деле, после
столетий колониальных войн, истощивших его внутренние силы, исламское
гражданское общество (умма) находилось в упадке, как и все
остальные составляющие исламской нации. Таким образом, сегодня,
наблюдая крах очередного модернизационного проекта в этом мире, мы
можем констатировать наличие следующих неразрешимых пока проблем на
Большом мусульманском Востоке:
1. Отмирание и исчезновение в мусульманском мире гражданского
самосознания, ответственности за судьбу общества, страны и нации, что и
является основной причиной расцвета коррупции, местничества,
безынициативности, тотальной гражданской лености и апатии.
2. Историческая, политическая, правовая, культурная и религиозная
безграмотность, что приводит к политической слепоте, фанатизму,
ограниченности, невежеству, обвинению других в своих несчастьях и
бедах, нетерпимости к иным.
3. Отсутствие навыков совместной, коллективной мобилизации, организации
и активности, что порождает полный паралич любых гражданских инициатив,
невероятную гражданскую разобщенность в конструктивном русле при
одновременной способности к взрывной сиюминутной мобилизации на основе
инстинктов толпы – ярости, мести, жажде разрушения.
Если раньше всю эту массу разноязыких, разнокультурных племен
организовывало и упорядочивало государство и институты исламского
гражданского общества – широчайшая сеть мечетей, университетов, учебных
центров, профессиональные и социально-политические ассоциации свободных
горожан, корпорация независимых и даже оппозиционных власти ученых,
правоведов и судей, организованные общины людей Писания – христиан и
иудеев, то в условиях ослабления и того, и другого мусульманский мир
погрузился в полный в хаос.
После оккупации и ухода западных оккупационных властей оказалось, что в
исламском мире нет никакой силы, способной организовать и
контролировать весь этот массив племен, родов и народов, кроме жесткой
авторитарной государственной власти, будь то светской, как в Сирии,
Ираке и Турции, или религиозной, как в Саудовской Аравии, странах
Залива и Иране. Весь этот огромный регион от Инда до Атлантики
превратился в невероятно рыхлую, дезорганизованную и взрывоопасную
социальную массу, которую можно было организовать только с помощью
грубого принуждения.
Невосточный Кавказ
Несмотря на то, что Северный Кавказ довольно рано оказался в культурной
орбите исламской цивилизации, он никогда не был Востоком в полном
смысле этого. Более того, на протяжении почти всей своей истории он
оставался и продолжает сегодня оставаться уникальной
культурно-цивилизационной моделью. Тем не менее, тот факт, что Кавказ
14 веков находился под интеллектуальным, политическим и экономическим
влиянием сначала арабов, затем персов и тюрок, оказал самое мощное
влияние на формирование мировоззрения горцев, их социальной и
политической культуры, культуры власти, мира и войны.
Следующий фактор, который невозможно игнорировать при приближении к
проблемам региона – это совершенно очевидный факт, что пик
деисламизации и секуляризации мусульманского общества пройден, как для
самой уммы, так и для отдельных кавказских народов.
Сегодня по всему миру наблюдается мощный всплеск военно-политической
активности Ислама. Если в остальном, более широком исламском мире еще
как-то, с большими оговорками, возможно удерживать эту активность в
ненасильственном, политическом русле, то на Кавказе, судя по развитии
ситуации в Дагестане, Чечне и Ингушетии, эта активность еще некоторые
годы будет пробиваться через вооруженные конфликты. Если об этом
говорить, как о предопределенной тенденции, то причиной тому ряд
факторов:
1. Менталитет и психология кавказцев, которые более, нежели многие
народы Востока, склонны браться за оружие в конфликтных ситуациях.
Менталитет горцев-кавказцев всегда был таким, что они, как правило,
вместо долгого диалога и поиска взаимных выгод, готовы «взорваться» и
«порваться пополам», но, чтобы обязательно сию минуту, и, чтобы как
можно с большим уроном для оппонента.
2. Историческая память о Большой войне за мусульманскую душу Кавказа.
Несомненно, за советские годы эта память несколько приглушилась, но
расползание боевых и диверсионных акций по всему Кавказу показывает,
что в регионе у части активной молодежи произошла практически полная
перезагрузка этой памяти на новом историческом этапе.
3. Полной неразвитостью институтов гражданского общества, отсутствием
опыта и навыков политической организации, пусть даже и под исламскими,
лозунгами. Здесь имеются в виду даже не столько западные, либеральные
гражданские институты, а скорее традиционные горские и исламские, такие
как съезды народов, сети мусульманских общин, политически мобилизованные
родовые союзы, межплеменные ассоциации и объединения, исламские и
маслиатские суды, мощная сеть мечетей, медресе и исламских вузов,
благотворительные и иные социальные исламские организации и фонды,
союзы и советы ученых.
На исламском Востоке некоторые из институтов исламского гражданского
общества и отчасти система взаимоотношений между ними сохранилась,
несмотря на годы колонизации и попытки построения светских и даже
социалистических режимов. Эти институты оказывают огромную роль на
формирование общественного мнения, на канализацию общественных
ожиданий, предпочтений, активности и даже финансовых пожертвований в
том или ином направлении.
На Кавказе же вся эта система была практически полностью уничтожена
советской властью. И сегодня нет никакой силы, которая бы
канализировала, или хотя бы номинально влияла на направленность
активности мусульман.
4. Полное отсутствие не то, что ярких и талантливых политических
лидеров мусульман, но полное отсутствие хотя бы частично годных для
этого. Если в начале бурного возрождения национального и исламского
сознания народов региона после краха Советского Союза пара десятков
лидеров на весь Кавказ существовали, то они в скором времени сошли с
арены по разным причинам.
Наиболее яркие лидеры, которые потенциально могли вдохновить,
организовать и повести за собой на созидательное усердие молодых
кавказцев, и которые предпринимали даже к тому усилия, были выдавлены
за пределы региона, а иногда и более широкого легитимного поля на
общероссийском уровне. Оттого сегодня, если какие-то попытки
социально-политической мобилизации и модернизации и предпринимаются на
Кавказе, то они концентрируются на двух очень далеких друг от друга
полюсах – официально-государственном и неофициально-протестном, а
иногда даже и подпольном.
5. Низкий уровень общего, всестороннего образования у горцев Кавказа.
Сегодня в идеологически поляризованном регионе в режиме худого мира
сосуществуют два варианта образованности – светская образованность,
практически полностью оторванная от традиционной и мусульманской
культуры и интеллектуального наследия, а также исламская
образованность, также практически полностью оторванная от достижений
светской гуманитарной науки и ценностей демократической культуры.
Тектонический сдвиг
Российский Кавказ, как и их Восток, еще ждет своего глубинно-тектонического
толчка, способного вывести его из затянувшейся социально-политической
летаргии. Таким толчком, несмотря на все стремления западного мира, уже
не сможет стать распространение в среде этих народов либеральной
культуры и демократических ценностей. Поскольку даже тот импульс,
который придала либеральная культура традиционным обществам Востока,
привел здесь совершенно к иным результатам и приобрел совершенно иные
характеристики, нежели ожидалось.
Население исламского мира, сознания которого коснулись западные призывы
к свободе личности, ответственности за свою судьбу и судьбу нации,
активному участию в политической жизни государства, восприняло отчасти
все эти призывы, но совершенно с другой полярностью – не
либерально-демократической, а исламско-обновленческой. Опять-таки, это
произошло из-за чрезвычайной внутренней силы исламской традиции,
которую за годы колонизации и секуляризации этих обществ так и не
удалось подавить.
А если эта традиция и была в какой-то мере подавлена, то она была
подавлена в первую очередь самими мусульманами в период закрытия врат
иджтихада, рационального научного поиска в вопросах мусульманского
гражданского права и отхода от научно-творческого и
гражданско-политического усердия и ответственности.
Западный же мир,
как это ни удивительно, своими либерально-демократическими заклинаниями
над исламским миром в попытках его социально-политической трансформации
на свой лад, совершенно неожиданно породил обратный эффект.
Он пробудил в мусульманах, уже забывших, кто они есть, прежнюю
историческую память и невероятной энергетики готовность полностью
перезагрузить исламскую цивилизационную модель на новом историческом
витке. В итоге вся светская социально-политическая и политико-правовая
система, возведенная Западом путем огромных финансовых, политических,
временных усилий на руинах прежних исламских политических образований и
конструкций начала рушиться, как карточный домик.
Вынужденная модернизация
Несомненно, Большому мусульманскому Востоку, центральноазиатскому исламу и российскому Кавказу нужна
глубинная, тектоническая трансформация и модернизация. Ждать, пока это
произойдет само собой – мочи нет. Ни у Запада, ни у пылких сыновей
самого Востока, Центральной Азии и Кавказа. А поскольку силовые варианты
экспресс-модернизации региона, как в социалистическом, так и в
либерально-демократическом формате, доказали свою полную
неэффективность, речь сегодня может идти о целенаправленном, терпеливом
и ориентированном на долгую перспективу стимулировании модернизационных
процессов в этом мире. Это возможно:
1. Через увеличение социальной мобильности (горизонтальной и вертикальной) в традиционном мусульманском обществе;
2. Через увеличение социального разнообразия и плюрализма этого же самого общества;
3. Через стимулирование социальной конкуренции;
4. Через создание успешной альтернативной модели развития в сердце исламского мира, каковой в свое время для ГДР выступала ФРГ, для КНДР
сегодня выступает Южная Корея, а для мусульман Юго-Восточной Азии –
Малайзия. Кавказ еще ждет своей альтернативной модели, которая на сегодняшний день просто отсутствует.
5. Через создание и популяризацию привлекательных моделей социального
поведения выходцев из традиционных обществ нового типа, например,
успешных бизнесменов новой конкурентной экономики, независимых
журналистов, политиков и т. д.
Эти все методы при взвешенном подходе и умелом применении позволяют
целенаправленно управлять процессами социально-политической
модернизации больших обществ. Но, к сожалению, на сегодняшний день
увеличение социальной мобильности и конкуренции в традиционных
обществах региона происходит только в результате острых социальных
потрясений или войн. Именно подобное потрясение, к примеру, выбросило
палестинцев во внешний мир и позволило им стать самым образованным
народом арабского мира. То же самое произошло с чеченцами, первым
кавказским народом, густо засеявшим европейские просторы.
Волевой перехват
Что же касается модернизации, возрождения гражданской активности и
социально-политической мобилизации, питаемой энергией самого исламского
мира, то оно сегодня идет по двум направлениям. В странах с
авторитарными режимами и загнанными в полу-подполье обществами
происходит милитаризация исламских гражданских структур и их
превращение в боевые ячейки, диверсионно-подрывные группировки и
движения, наподобие «Исламского джихада» в Египте, «Исламского движения
Узбекистана». На российском Кавказе их аналогами являются джамааты
«Ярмук» в Кабарде и «Шариат» в Дагестане.
Что же касается открытых демократических обществ и правовых государств,
каковые мусульманские мигранты нашли только на Западе, там происходит
легитимная институционализация возрождающей исламской активности и там
же рождаются и реализуются смелые проекты собственной,
вызревшей изнутри мусульманских сообществ модернизации. Однако сегодня Кавказ не готов не то, что к
рождению собственного такого проекта, но и даже к заимствованию
наработанного опыта.
Отсюда, Москве, пораженной вспышкой исламского фанатизма на Кавказе,
как бы это ни было трудно и страшно, необходимо найти в себе силы
усмотреть в этой вспышке начало нового взрыва исламской активности,
мобилизации и попытки протестной, альтернативной модернизации
кавказского общества. Эту проблему не решить силовыми методами и
накачиванием региона дотационными деньгами. Следует осознать, что
Кавказ нуждается в тектонической мировоззреческой, ценностной,
культурной и цивилизационной перезагрузке.
Причем такой перезагрузке, которая повлекла бы за собой глубинную
трансформацию, реформацию и модернизацию всех его несущих
мировоззренческих, культурно-идеологических, политико-правовых и
социально-политических конструкций и систем. На этом пути любому,
желающему перехватить стратегическую инициативу, придется не только
оседлать эту энергию возрождения, не только стараться направить ее в
конструктивное русло, но и быть готовым принять некоторые
системообразующие социальные, политические, правовые, идеологические
элементы нового кавказского модернизационного проекта, несущие на себе
глубокую печать исламской культуры.
Кроме того, на определенном этапе придется решительно брать инициативу
в свою руки, поскольку без волевого стимулирования и даже принуждения к
социальной и политической модернизации кавказских обществ, погрязших в
коррупции, непотизме, местничестве, махровом национализме и
политической летаргии, дать дорогу свежей крови не получится.
|
