Газета "Наш Мир" br> Газета «Наш Мир»
Заседание
"большой восьмерки" в итальянской Аквиле останется в истории кучей
интересных подробностей.
Во-первых,
накануне саммита сексуальные скандалы вокруг его хозяина и главного
организатора — премьер-министра Сильвио Берлускони достигли такого накала, что
над всей Европой пронеслось предложение вообще исключить Италию из
"восьмерки" и взять на ее место Испанию. Где сексуальных скандалов
такого уровня не бывает (или почти не бывает).
Во-вторых, мировым
лидерам, всё же доехавшим до разрушенного землетрясением итальянского города,
пришлось жить чуть ли не в казармах, где единственным VIP-удобством был
кондиционер. Лидеры изначально кочевряжились и вообще хотели перенести саммит в
Рим. Не случайно нагнетались слухи о том, что как раз во время заседания G8 в
Аквиле снова начнется полноценное землетрясение, и человечество рискует
остаться без руководства. Но открыто заявить о неприятии казарменного быта
никто из лидеров так и не решился. Саммит остался там, где и планировался, — на
свежих руинах. В-третьих, стало ясно, что Президент США и
по совместительству председатель Земного шара Барак Обама интересуется не
только собственной женой. В хорошем смысле, разумеется. Слишком уж
красноречивые взгляды он бросал на хорошеньких сотрудниц аппарата саммита — и
даже на отдельные части их итальянских тел.
В-четвертых,
Карла Бруни, певица и фотомодель, француженка и итальянка одновременно, жена
французского лидера Николя Саркози, едва ли не оскорбила чувства собравшихся,
отказавшись от общей программы посещения музеев и памятных мест. А всё потому,
что недавно, когда не в меру остроумный Сильвио Берлускони сказал что-то про
"хороший загар" Барака Обамы, Карла Бруни публично ответила:
"Как хорошо, что я больше не итальянка". Кто-то смертельно обиделся,
Карла Бруни, наверное, тоже. Газеты, принадлежащие Берлускони, сделали из
уклонизма мадам Саркози маленький, но громкий скандал. В-пятых, некое
фотографическое агентство — то ли немецкое, то ли, опять же, французское —
распространило фотографии, на которых Президент РФ Дмитрий Медведев выглядит
изрядно пьяным. И не падает на шаткую землю Аквилы лишь потому, что его крепко
держат: с одной (понятно, левой) стороны — Берлускони, с другой — Саркози.
Вскоре
выяснилось, что фотографы немного нажульничали, а российский лидер был
кристально трезв. Но осадок неприятный остался. Некоторые конспирологи
предположили, что Медведева таким образом пытается дискредитировать всемирно
известная "кровавая гебня", запустившая свои щупальца уже и в
европейскую репортажную фотографию. С таким же успехом можно было бы подумать,
что против российского Президента работает алкогольное лобби: недавно Медведев
намекнул, что пришла пора меньше пить, а подобное направление развития русской
истории устраивает далеко не всех. Вот и показали ему: прежде, чем начинать
новую антиалкогольную компанию, задумайся, как можешь выглядеть на простой
фотографии.
Но более всего
запомнится яркая шутка Барака Обамы. Который в самом конце саммита заявил, что
встреча в Аквиле была "исключительно продуктивной". Скорее всего, это
была шутка. Просто никто — даже подчеркнуто легкомысленный Берлускони — не
догадался вовремя засмеяться.
ТЕРРАРИУМ
ВСЕМИРНЫХ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ
На самом же деле,
участники саммита договорились ровно о трех вещах:
Первое. Выделить
очередные 20 млрд. долл. на новый раунд вечной борьбы с голодом в Африке —
профессиональным специалистам по утолению голода будет где разгуляться.
Второе. Принудить
Иран начать переговоры по его ядерной программе до конца сентября — не раньше,
чтобы переговорщикам не пришлось сокращать традиционные летние отпуска; сам
Иран уже поспешил заметить, что он, в принципе, — не против: пока переговоры
идут, ядерная бомба как раз будет уже готова.
Третье. Передать
все прочие и иные вопросы на рассмотрение саммита "группы двадцати"
(G20), который состоится осенью в американском Питтсбурге.
И во всех этих
прочих и иных вопросах временные жители казарм Аквилы зафиксировали, в
основном, труднопреодолимые разногласия.
Например, все
хотят к 2050 году сократить вредные выбросы в мировую атмосферу на 80%. Кроме
России. Русские хотят коптить небо по-прежнему, чтобы никто не мешал их
экономическому росту. Правда, аргумент о неостановимом росте для страны, где
наблюдается стабильное падение производства на 15-17% в месяц — это тоже такой
тонкий юмор. В духе Барака Обамы, которому теперь все стремятся подражать.
А вот лидеры
Великобритании и Франции считают, что нужно административным путем ограничивать
спекулятивный рост цен на нефть. Чтобы — как признали участники саммита — этот
исконно русский вид топлива не слишком выходил за пределы коридора $70-80 за
баррель. Но руководители остальных развитых стран Гордона Брауна и Николя
Саркози в этом вопросе не поддержали. Особенно возмущался, конечно, Дмитрий
Медведев. Ведь развитые страны привыкли жить в условиях рыночной экономики, а
тут предлагается просто какой-то казарменный социализм. Видимо, Аквилой
навеяло.
Немного эксцентричный французский Президент —
видимо, дополнительно расстроенный тем, что его эталонно красивая супруга не
участвовала в мероприятиях с другими высочайшими женами — стал зачем-то
вспоминать про новые мировые резервные валюты. И про то, что политически
многополярному миру должен соответствовать "экономически многополярный
мир". Но остальные
коллеги Николя Саркози совершенно не поддержали. Наверное, потому, что идея
многополярного мира им не так уж и нравится — хорошо, когда есть гарант
всемирных правил игры в лице США. И плохо, когда такого гаранта нет. Так что
даже российские представители сказали, что уже не стремятся найти замену
доллару. Такой заменой может стать разве что юань, да и то лет через 15-20.
Если за это время Земля не столкнется с управляемым астероидом или не найдет
другого способа положить конец бесплодным дискуссиям о ее (Земле)
фантастическом будущем.
Кстати, о юане.
Председатель КНР тов. Ху Цзиньтао в Аквилу вообще не приехал, хоть и был
настойчиво приглашен. Его больше привлекли волнения уйгуров в Урумчи, на
северо-западе его собственной страны. И не то чтобы хорошо заточенные китайские
войска не смогли бы подавить волнения без личного присутствия верховного
главнокомандующего. Просто председатель Ху дал понять: лететь 10 часов на
мероприятие, где не решается ничего, — слишком тяжело для здоровья. Как-нибудь
в другой раз, дамы и господа, в другой раз. А помочь голодающим Африки Китай и
сам как-нибудь сумеет.
Еще мировые лидеры
приняли очередное заявление против протекционизма. Хотя тут же, в кулуарах
аквилейских казарм, выдающиеся экономисты и финансисты признавались, что в
обозримом будущем протекционизм будет только нарастать: богатые страны станут
все больше субсидировать своего производителя живыми деньгами и приравненными к
ним средствами, а бедные — закрывать таможенные границы, ибо другого живого
способа выстоять у них нет. И этому глобальному горю никакими декларациями не
поможешь. Саммит завершился
церемонией фотографирования — чтобы еще раз напомнить и Обаме, и Медведеву, и
хозяину Берлускони, истерзанному ненасытными папарацци, какое из искусств —
важнейшее в наши дни. Нет, не кино и даже уже не цирк.
Главы стран G8 и
многие высокие приглашенные, кажется, неплохо провели время. А время — провело
их.
МНИМЫЕ ВЕЛИЧИНЫ
Большая
восьмерка" — это вообще ошибочный перевод. В английском оригинале собрание
развитых стран называется куда скромнее — всего лишь "Группа восьми"
(Group of Eight).
Так вот,
в 1975 году, когда это самое сообщество развитых стран — тогда еще "Группа
шести", без скоро присоединившейся Канады и нескоро рухнувшего СССР —
создалось в подпарижском замке Рамбуйе, на ужине у французского Президента
Валери Жискар д'Эстена, было, в общем, понятно, зачем оно нужно и кому
адресовано.
Группа ведущих
держав Северного полушария (не случайно Канаду очень скоро туда позвали, из
чего и родилась на много лет неизменная G7) должна была:
— обозначить
принципиальную разницу между процветающим Севером и отсталым Югом человечества;
— сформулировать
и обобщить набор ценностей Севера, в первую очередь — вывести на авансцену
исторический тандем "демократия + общество потребления",
сопротивляться которому, в сущности, бесполезно;
— послать
народам, все еще живущим за "железным занавесом", отчетливый сигнал:
дни коммунизма сочтены, готовьтесь делать выбор, куда пойдете из-под красных
знамен — на Север или на Юг.
Группа Семи
предложила миру набор стандартов, который через полтора десятилетия после ужина
в Рамбуйе, в основном, победил. Во всяком случае, на уровне элит. Россию
позвали в этот "элитный клуб" только для того, чтобы она не
обижалась. А не по каким-то объективным экономическим основаниям. Казалось, что
конец истории по Френсису Фукуяме настал, и последний глобальный человек
вот-вот утвердит свою власть над всем миром, в каждой неоглядной дырке его.
Но с тех пор
прошли другие полтора десятилетия. И мы узнали о человечестве еще что-то новое.
Мы узнали, что,
хотя идеи общества потребления и стандарты потребления, установленные G7,
полностью овладели правящими элитами действительно по всей Земле, подавляющим
большинством населения за пределами G7 эти стандарты усвоены не были. Потому
что голод остался голодом, а нищета — нищетой. Пряников сладких, как всегда, на
всех не хватило. И даже на большинство. Вне сообщества "развитых
стран" минимальный стандарт потребления обеспечить не удалось. И в фавелах
Рио-де-Жанейро, и на священно-гнилостных берегах Ганга, и в вымирающих русских
деревнях одинаково работают застарелые телевизоры, которые доносят до их
зрителей идею великого потребления. Но только в действительной жизни этим
телезрителям нечего потреблять, кроме картинки. У разных стран одинаковые
фасады — в виде пятизвездочных отелей и бизнес-залов международных аэропортов.
Но фундаменты и перекрытия, стены и потолки — существенно разные.
И сверх того мы
удостоверились за эти полтора десятилетия, что, как бы ни был усвоен
повсеместными властителями G7-стандарт, качественные различия — а значит, и
противоречия — между цивилизациями сохранились во всей своей неизменности.
Китаец надевает европейский костюм и досконально заучивает американский
английский язык. Но при всем при этом остается китайцем. Всего лишь китайцем и
целым китайцем.
Всеобщая
недоступность даров потребления и взаимная трудносовместимость цивилизаций
обрушили конструкцию Фукуямы. И вызвали на поверхность Уго Чавеса с его
латиноамериканским социализмом. Махмуда Ахмадинеджада с его сельской ядерной
бомбой. Да, в общем-то, и Барака Обаму. Черного человека, который при этом даже
классическим афроамериканцем считаться не может, ибо отец его — свободный
кениец, а не потомок американских рабов. Этот Обама — не лидер "развитых
стран" и даже не Генеральный Представитель Запада. Он приходит как
Председатель Земного Шара, лицо, стоящее над цивилизациями и стандартами, выше
их разделений, чтобы сказать всем и каждому на этой Земле: в программе случился
досадный сбой, распространить ценности G7 на все человечество пока не удалось,
но мы сейчас как раз уточняем алгоритм, слегка переписываем программу, и…
Отсюда и
стремление расширить G8, включив в этот клуб без образования юридического лица
вообще все сколько-нибудь сильные и влиятельные страны мира: и Китай, и Индию,
и Бразилию, и Мексику, и ЮАР, и даже Египет. Хотя Египет, добавили, скорее, из
дохристианских суеверных соображений: чтобы было, в конечном счете, G14, а не
полусчастливое G13. В результате группа государств Севера, желающих нести миру
единый цивилизационный стандарт, становится просто клубом больших начальников,
которые потенциально могут договориться о каких-то серьезных решениях. Или не
договориться. Поскольку противоречия между начальниками — экономические,
социальные, религиозные, культурные, — слишком велики. А клубная форма — ни к
чему не обязывает. Съехались, сфотографировались, разъехались.
Саммит в
несчастной от землетрясения Аквиле показал, что "Группа Восьми" со
всеми ее чадами и домочадцами окончательно стала мнимой величиной. Точно так
же, как BRIC и всякие прочие альянсы, существующие только для целей статистики
и только на ноутбуках финансовых аналитиков. Тех самых, которые год назад
считали, что глобального кризиса нет и еще долго не будет.
Мнимая
"большая восьмерка" еще останется крупнейшим работодателем — не
только для журналистов и фотографов, но и для служб безопасности, перекрывающих
по случаю саммитов целые страны и континенты. Но на судьбы мира она уже никак
не повлияет. Эти судьбы решаются в других местах и при других обстоятельствах.*
|