Глобальный финансово-экономический кризис затронул одни государства сильнее, другие слабее, констатирует обозреватель Handelsblatt Андреас Ринке, и, чем дольше продлится кризис, тем очевиднее будет его конечный эффект: расстановка сил на мировой финансово-политической карте.

Смещение экономических центров неминуемо повлечет за собой и политические подвижки. "Почти через год после краха Lehman Brothers мир находится в ожидании появления новых крупных геополитических игроков", - уверен Ринке. В некоторых странах на новые тенденции начинают реагировать политики: президент США Барак Обама взял в привычку консультироваться со спецслужбами относительно политических последствий финансового кризиса. ООН собралась в конце июня на первый саммит, посвященный драматическим последствиям кризиса в развивающихся странах, а Федеральная разведывательная служба Германии (BND) занялась исследованием того, какие страны имеют наилучшие шансы выйти из кризиса с наименьшими потерями и каким политическим последствиям это приведет, говорится в статье.

Неожиданная нехватка капитала, продолжает журналист, дискредитировала в развивающихся странах необходимые болезненные реформы последних лет и загнала государства в новую долговую спираль. В результате экономического кризиса официальные власти в таких неспокойных государствах, как Пакистан или Йемен, утратили и без того хрупкое доверие населения.

"Но еще более яркими геополитические перекосы становятся при взгляде на основные ядерные и главенствующие державы: США, Китай и Россию, поскольку эта троица в отличие от ЕС имеет еще и реальные международные стратегические амбиции. Анализу настоящего и будущего этих стран и посвящает большую часть своего анализа Андреас Ринке. Начинает он с США.

Еще сравнительно недавно, в 2003 году, Америка воспринималась мировой "империей", пишет он, и многие сломали себе голову над возможными последствиями однополярного мироустройства. Однако на сегодняшний день государственный долг США достиг головокружительной цифры, и теперь журналист сравнивает Америку скорее со колоссом на глиняных ногах - а точнее, на двух тонких ножках: одна из них представляет собой растущую финансовую зависимость от иностранных инвесторов, другая - слабость реального сектора экономики.

В этой связи, продолжает автор, "открытость и новые инициативы Барака Обамы, направленные на привлечение нескольких сторон, можно рассматривать не как личный стиль американского президента, а как нечто совершенно иное: он соответствует объективной потере власти США". Вашингтон вынужден протягивать руку, чтобы другие страны продолжали покупать государственные займы с низкими процентами. Поскольку, полагают в Вашингтоне, только путем увеличения задолженности можно справиться с экономическим кризисом. Таким образом, получается замкнутый круг: желанный выход из кризиса приводит к росту зависимости от таких иностранных инвесторов, как Китай. По мнению главы BND Эрнеста Урлау, это в будущем может привести к потере политической и военной мощи - уже сегодня Россия и Китай требуют замену доллару в качестве мировой резервной валюты.

Россия, пишет автора публикации, пострадала от кризиса сильнее, чем США и Китай. Год за годом, благодаря росту спроса и, как следствие, цен на энергоресурсы Россия держалась на мировой арене все увереннее. Однако теперь становится очевидным, на каком зыбком фундаменте основывалось новое российское самосознание: в то время как США представляют собой колосса на тонких ножках, Россия напоминает гиганта на одной некрепкой ноге - доходах от экспорта сырья.

Кризис, продолжает издание, серьезно подточил валютные резервы России, а капиталы олигархов сократились в общей сложности более чем на 100 млрд долларов.

"Дефицит государственного и частного капитала, - утверждает Ринке, - сделал Россию скромнее и в политическом плане: более сдержанные выступления Москвы связаны не в последнюю очередь с тем, что она нуждается в европейских партнерах сильнее, чем казалось в последние годы".

А вот Китай, продолжает автор материала, можно объективно считать государством, выигравшим от кризиса. Объем экспорта сократился и здесь, кроме того, отмечается рост социальной напряженности на фоне растущей пропасти между богатым востоком и бедным западом, но, тем не менее, инвестиционная программа в Китае работает лучше и быстрее, чем в других странах, - хотя бы потому, что авторитарное правительство не нуждается в многочисленных дискуссиях по ее поводу. Согласно исследованию BND, Китай выйдет из кризиса с наименьшими потерями, что связано, в том числе, и с ориентированными на будущими конъюнктурными пакетами: то, что США инвестируют в спасения банков и автоконцернов, Китай тратит на выстраивание современной инфраструктуры.

В отличие от Индии, Китай владеет более чем 2 триллионами валютных резервов - располагая капиталом для того, чтобы в период выгодных цен скупать компании и природные ресурсы. При этом, отмечает журналист, авторитарная, отличная от демократической, государственная структура в данном случае является скорее преимуществом: в условиях кризиса она дает возможность оперативно действовать внутри страны и за ее пределами и направлять политику в соответствии с экономическими потребностями.

В то время как Америка и Евросоюз, руководствуясь демократическими принципами, ужесточили тон в отношении Ирана после подтасовки результатов президентских выборов и давления на оппозицию, Китай, воспользовавшись сложившейся ситуацией, получает доступ к богатым иранским месторождениям нефти и газа, отмечает издание.

Растет влияние Китая и на африканском континенте: не в пример странам Запада, требующим в обмен на финансовую помощь политические реформы, борьбу с коррупцией и правовое государство, Китай становится более привлекательным партнером для черного континента. Это не может не отразиться на результатах гонки за ресурсы, указывает автор статьи.

Как резюмирует журналист, в геополитическом плане кризис воспринимается так, как будто активизировалось новое магнитное поле: актеры на мировой арене стали больше ориентироваться на Восток.

Помимо Китая, в последние годы важным международным игроком становится Бразилия. Благодаря эффективной авиапромышленности и будучи крупным автомобильным центром, она уже давно является серьезным конкурентом для западных и азиатских производителей. Кроме того, страна обладает огромными сырьевыми ресурсами, замечает автор.

В этой связи такой формат, как G8, выглядит устаревшим: с какой стати согласованность позиций с Италией или Канадой целесообразнее, чем с Китаем или Индией, задается вопросом автор статьи. Далее он оптимистично замечает, что появление новой супердержавы - Китая - и растущая мощь других развивающихся стран не обязательно обозначают мрачный сценарий угасания Запада. Несомненно, о прежних доминантных ролях придется забыть, но, с другой стороны, чем лучше США и Европа справятся с последствиями кризиса, тем крепче останется их позиция. А это возможно, прежде всего, в том случае, если Запад останется центром технологических инноваций и оплотом свободы и демократии - духовных ценностей, которые могут изменить общества во всем мире, заключает автор.