Существует ли на свете такая вещь, как Европейский Союз? В Вашингтоне Госдепартамент ищет телефонный номер этого субъекта со времен Генри Киссинджера. В Москве ЕС - это всего лишь телевизионный реквизит. Со времен советского министра иностранных дел Андрея Громыко режимы приходят и уходят, но остается уверенность в том, что значение имеют лишь классические державы: Соединенное королевство, Франция и, главное, Германия, давно ставшая политическим карликом, но всегда бывшая экономическим гигантом. Что же касается историков, то они не уверены: отношения де Голль-Аденауэр и Миттеран-Коль нельзя назвать долгосрочными и успешными, а размолвки Лондона с Парижем и Бонном (а затем Берлином) десятилетиями были поводом для разговора. Перед лицом мирового кризиса разобщенность Европы очевидна.

Изначальное Европейское экономическое сообщество, состоявшее из шести стран, смогло преодолеть атавистические и идеологические расхождения лишь сконцентрировавшись на ограниченных, но решающих вопросах, из которых самыми важными были два: сопротивление сталинистскому расширению и желание покончить с экономическими войнами, которые приводили к мировым конфликтам. Неужели сегодня эти начинания заброшены? Заветным 'общим ценностям' Европы наносится серьезный ущерб, когда бывший канцлер Германии Герхард Шредер назначается главой российской газовой компании 'Газпром' спустя всего лишь месяц после ухода с поста канцлера. В этом январе половина Европы мерзла из-за энергетического шантажа Кремля, но нет никаких доказательств, что Шредер протестовал, когда его новые боссы пригрозили отключить газ (через Украину) его согражданам; он был слишком занят, зарабатывая свои миллионы.