Знаменитое высказывание Уинстона Черчилля: “Политик думает о следующих выборах, государственный деятель - о следующем поколении” остается недосягаемым идеалом для современной политики. Даже политические и финансовые аналитики, не говоря уж о самих политиках и финансистах, привыкли думать в категориях даже не лет - недель и месяцев.

На принцип Черчилля ориентируются немногие лучшие. Но ведь “следующее поколение” для истории - краткий миг. Исторический процесс измеряется много более продолжительными отрезками времени - но именно от таких глубинных, тектонических процессов в конечном счете зависит та социальная и экономическая реальность, в которой живет конкретное поколение. Без учета этой тектоники ни политик, ни политический мыслитель не только оказываются неспособными понять окружающую действительность, они не способны даже хоть как-то ее изменить.

Большинство кризисных процессов в современной политике и экономике связаны с тем, что мы приближаемся к моменту смены экономико-политической формации в мировом масштабе, смены цивилизационно-экономической парадигмы, которая будет сопровождаться перемещением центров концентрации капитала из одной географической точки в другую. Неожиданного и принципиально нового, впрочем, в этом ничего нет - такие смены происходят в мировой истории регулярно. Можно сказать, что это историческая закономерность. Мы не в состоянии вскрыть причины этой закономерности, но, наблюдая за ходом истории, мы можем прийти к выводу, что она действительно существует.

Если взглянуть на историю западного полушария с “высоты птичьего полета”, то мы увидим (естественно, следует учитывать крайнюю схематичность и неизбежные упрощения изложения), такую динамику: две тысячи лет назад ведущий цивилизационно-экономический центр мира находился в Римской империи. Одновременно существовали центры в Индии и Китае. Связь между всеми ими была очень слаба. Затем центр переместился в Византийскую империю, затем в Арабский халифат. Одно время на роль такого всемирного центра претендовала цивилизация кочевых государственных образований центральной Евразии. Русский исследователь Владимирцев назвал присущий ей строй “кочевым феодализмом” [Б.Я. Владимирцов. Общественный строй монголов. - Л., 1934.]. Термин этот нельзя признать совершенно точным и удачным, но для нашего рассмотрения сейчас главным является то, что им обозначен особый тип организации социальной и экономической жизни, присущий этому миру. Этот центр начал формироваться в великом Тюркском каганате, затем Хазарском каганате - достигнув своей высшей точки в империи Чингисхана - в Золотой Орде - крупнейшем государственном образовании в истории человечества. Золотая Орда соединила впервые западный и восточные экономические центры Западной ойкумены (западного полушария) - от Китая до западной Европы (глобализационные процессы - отнюдь не только прерогатива современной эпохи, но об этом чуть ниже). Однако из-за драматических изменений природной среды - усыхания степей - жизнь центрально-евразийского цивилизационно-экономического центра была недолгой. Также начался процесс прогрессирующего отставания Индии и Китая от западных регионов.

Потом была Оттоманская империя, и постепенно цивилизационно-экономический центр стал перемещаться в Западную Европу. Дальнейшие географические подвижки происходили уже в пределах этого региона. Пиренейский полуостров, Испанская и Португальская империи, затем торговые республики Северной Италии, потом центр стал перемещаться на север, сначала в Антверпен, Голландию, затем в Англию, и, наконец, в последние сто лет происходит процесс становления Соединенных штатов Америки как ведущей мировой силы. После Второй мировой войны и центр деловой экономической деятельности окончательно переместился в США. Впрочем, более точно говорить о едином американо-западноевропейском центре при ведущей роли США и сохранении значимой роли Великобритании.

Каждой смене центра экономической активности соответствует и смена цивилизационной и религиозной парадигмы. Мы имеем дело не только с теми или иными экономическими изменениями, но и с изменениями типа цивилизации и мировых религий. Каждому из этих центров была присуща своя собственная господствующая религиозно-культурная модель. Современному этапу соответствует либеральный тип религиозности, сложившийся в Новое Время, - отделение религии от политики. В споре о том, кто главнее - религия или государство, последнее окончательно берет верх, служители культа из закрытой, экономически автономной и развивающейся по своим законам касты хранителей традиции превращаются в наемных работников и т.д.

Однако нет никаких оснований предполагать, что ход исторического процесса остановился - ибо конец истории наступит лишь в момент воскрешения мертвых в “конце дней”. Более того, процесс географического перемещения цивилизационно-экономического центра и, соответственно, смены религиозно-культурной парадигмы идет и сейчас, только процесс этот проходит с намного большей скоростью, чем в предыдущие эпохи. Если раньше центр находился в одной точке как минимум на протяжении нескольких столетий, то сейчас все процессы ускорились. Речь идет уже об изменениях в пределах менее, чем сто лет.

Другое принципиальное отличие современного состояния связано с тем, что любая точка мира теперь находится практически рядом с нами. Византийская империя перед началом арабских завоеваний не только не имела ни малейшего представления о том, что назревает рядом с ее границами, на Аравийском полуострове, но если бы даже и имела, - не могла бы ни отследить ход самого процесса, ни предпринять действий, которые бы блокировали возникновение ислама. Ситуация сейчас явно иная. Соответствующие структуры, аналитики, силовые ведомства могут отследить событие с самого момента его возникновения, при наличии адекватного понимания происходящего они могут распознать и спрогнозировать дальнейший ход процесса и предпринять эффективные меры по его блокировке.

Естественно, Западный мир менее всего заинтересован в потере своей ведущей роли. Речь идет не просто о судьбе тех или иных международных корпораций, не только об увеличении или уменьшении уровня доллара - но о полной перемене исторической участи.

Поэтому можно предположить, что сознательные усилия по корректировке исторического процесса станут в ближайшем будущем (или стали уже сейчас) такой же реальностью, как и корректировка процессов природных.

Речь идет о типе современной цивилизации. В случае перемещения центра капиталов речь идет о смене парадигмы и те люди, которые стоят за этой парадигмой относятся к этому серьезно и будут отстаивать ее сохранение всеми возможными способами. Именно эта борьба и будет составлять (точнее, уже составляет) суть идущих сейчас политико-экономических процессов.

Одним из следствий такого положения - гуманитарные знания и гуманитарные технологии неизбежно станут (если еще не стали) столь же охраняемыми и закрытыми, что и знания в области ядерной физики, культурология - такой же военной наукой, что и баллистика.

О том, насколько эффективными могут быть попытки остановить этот географический “дрейф” цивилизационно-экономического центра мира, когда и как именно они проводились и на основе каких существующих незападных религиозно-культурных моделей возможно его становление - мы поговорим в следующей статье.