Давно хотелось поделиться печальным наблюдением относительно нашей популярной музыки. Никого, наверное, не удивит утверждение в том духе, что популярная музыка превратилась сегодня в бездарный и бездушный инструмент для зарабатывания денег на сексуальных инстинктах и т.д., однако это же утверждение предстает в совсем ином свете, когда познакомишься с этой самой музыкой поближе. Очень рекомендую вообще каждому, кто не видит в ней ничего плохого, считает заурядным явлением, сходить на концерт какого-нибудь нынешнего звездуна. Впечатлений хватит очень надолго, особенно если смотреть беспристрастным взглядом взрослого человека. Я не так давно по приглашению знакомого пошел на концерт некой певицы Максим. Его две дочери любят эту певицу, ну а он чтобы не было скучно, пригласил и меня с уговором после зайти в какой-нибудь ресторанчик. То, что я увидел в этом полуторачасовом шоу, запомнится надолго. Выступление было похоже на какое-то шаманское камлание первобытных людей перед пещерой, освещаемой тусклым светом костра. На сцене постоянно находились пять или шесть полуголых женщин, делавших странные движения с эротическим подтекстом, иногда на нее выбирался какой-то лохматый молодой парень в обтягивающем костюме и начинал приставать к певице - невысокой 20-25-летней девушке, одетой в нечто, напоминающее балетную пачку. Она то прогоняла его, то приближала к телу, держала за руку и т.д. У всего этого опять же был не совсем мне понятный подтекст. Почти вся музыка состояла из трех-четырех нот, в словах не было ни такта, ни какой-то вразумительной рифмы. Было ощущение, что или у самой певицы или у тех, кто писал ей тексты была задача написать как можно более бессмысленные слова, или для нее русский - второй язык, и она родилась где-нибудь на Ямайке и до сих пор не слышала ни единого русского слова. Особенно запомнилось: "Красные облака вечером дарят в спину" или "Ветром по щекам будет где-то осень целовать, жаль наверно ветер не умеет так нежно", "пульс его теперь в твоих глазах, не потеряй его и не сломай".

Однако, вся эта никчемная музыка с примитивными и бессмысленными словами вызывала в публике, преимущественно состоявшей из подростков, потрясающую реакцию. Кто-то вопил что-то на весь зал, кто-то продирался к сцене с прижатыми к груди плюшевыми игрушками, кто-то рыдал в голос. Двух молодых людей, залитых слезами, вывели, еще одного - потерявшего сознание парня в средних рядах, буквально вынесли на руках. Это, однако, ни на секунду не остановило концерт. Запомнились10-20 девочек, которые из первых рядов продрались к металлическому ограждению и все полтора часа концерта стояли, вцепившись в него побелевшими пальцами и буквально все время прыгали в такт музыке, повторяя, видимо, известные им наизусть слова песен. В зале также половина публики не сидела, а стояла или скакала. В задних рядах два раза завязывалась драка. После концерта я заметил одну из этих девочек, что стояли у барьера - она прошла мимо нас с расширенными стеклянными глазами, взлохмаченными волосами и приоткрытыми белыми губами. Ее вела ее мать, в руку которой девочка вцепилась так, как, очевидно, до того держалась за ограждение, и по выражению какой-то безнадежной отчаянности на лице матери видно было, что для нее увлечение дочери давно уже стало тяжким крестом. И мне и знакомому моему (к чести его дочерей, концертом они также были немало удивлены в нехорошем смысле), стало очень жалко эту женщину.

О фабрике по изготовлению вот таких вот проектов - конкурсе "Новая волна" - ниже: Четыре вечера подряд в конце прошлой недели второй телеканал мучил телезрителей помпезным конкурсом молодых исполнителей «Новая волна» в Юрмале. Возможно на очередную «ярмарку тщеславия» можно было бы и не обращать внимания. Однако сама продолжительность этого действа вскрыла некоторые особенности как нынешнего шоу-бизнеса, так и «культурной политики» российской правящей группировки. Именно российской, ибо совершенно ясно, что такой конкурс в начисто обанкротившейся Латвии мог финансироваться только из Москвы.

Итак, что бросилось в глаза. Прежде всего то, что выступали прежде всего члены жюри и гости. Естественно, все «выдающиеся», «прославленные», коих мы и без всяких юрмал видим на телеэкране чуть ли не каждый день. Один концерт этих давно потухших и протухших «звезд» еще можно было бы перенести без страстного желания метнуть в телеэкран утюг или, по крайней мере ботинок. Но когда одни и те же «знаменитости» вылезали на сцену три дня подряд, это был уже явный перебор.

При столь массированной атаке особенно отчетливо подтвердилось, что подавляющее большинство «кумиров публики» - безголосые. Все они старательно мяукали или остервенело рычали, закатывали глаза или бились в искусственной истерике. Но главного для певца - голоса, практически ни у кого не обнаружилось. За исключением, разумеется, грандов советской эстрады - Л.Лещенко, И.Кобзона, С.Ротару.

Примечательно, что участников самого соревнования-конкурса каждый вечер задвигали на самый конец, на время после полуночи. Увидеть и услышать их мог только тот, кто решил пожертвовать сном, чтобы убедиться в том, что если не в России, то в мире талант ливые молодые исполнители еще есть.

И последнее - петь всем им (по крайней мере российским участникам) было нечего. Бессмысленно-тоскливые наборы звуков и слов (которые по нынешней моде называются даже не песнями, а «проектами») настолько обрыдли, что организаторы конкурса решили пойти по самому простому, но безошибочному пути: всем было велено петь мировые и российские (читай, советские) хиты. Однако великая музыка мирового и советского прошлого спасала с трудом - слушать безголосое жеманное мяукание и видеть кривляние «звезд» было невмоготу.

Они не только безголосые, но и бездушные. Истасканные, способные петь только под фонограмму. Именно поэтому как глоток чистого лесного воздуха было воспринято выступление Санди Сандоро - самородка из Индонезии. Невзрачный на вид, без малейших признаков артистической вальяжности, этот паренек выдавал в своих песнях такую искренность и страсть, что зал буквально ревел от восторга. Прекрасно пели две украинки (с не вполне украинскими именами Джамала и Мила Нетич), отличным, хотя и не сильным голосов обладала конкурсантка из Китая. Контраст был убийственный для бездарных «звезд», захвативших сцену (и лучшее телевизионное время) до них. Видно именно поэтому конкурсантов показывали только за полночь.
Между тем стремление российских «звезд» заполонить телеящик вполне объяснимо. Зритель должен постоянно видеть их на экране и верить, что других просто нет. Не потому, что их нет в природе. Иногда из зарослей шоу-бизнеса появляются (например, в воскресной дневной программе Л.Казарновской) исполнители с великолепными голосами и прекрасным репертуаром. Но это лишь партизанские вылазки песенного искусства, загнанного в подполье. А так в телеящике доминирует до зубной боли знакомая публика. Смысл этой навязчивости прост: заставить обывателя покупать диски и кассеты «любимых артистов», ежедневно светящихся на экране. Музыкальные редактора теле и радиоканалов участвуют в этом заговоре, пуская «своих» и не пуская чужих. Разве что за очень большие деньги. А откуда они хоть и талантливых, но дебютантов...

Мы имеем дело с малоощутимым, но очень опасным для общества явлением - приватизацией и монополизацией эстрадного искусства. Метод приватизации, разумеется, отличается от того, как он происходил, например, в нефтянке. Никаких «формальностей». Однако весь шоу-бизнес оказался в руках одних и тех же людей. Кто они? Посмотрите в течение недели вечерние развлекательные программы и вы всех их увидите.

И это не просто жажда славы. Это такой же инструмент извлечения баснословных доходов, как и нефтяная скважина. Отсюда наглая, показная роскошь подмосковных дворцов и стиля жизни «звезд» в стремительно нищающем обществе. При этом они - важный элемент чиновничье-олигархического правящего класса. Они не часть этого класса. Они - обслуга. Но играющая более важную роль, нежели горничные, повара, шофера или охранники.

Эта бесовщина - часть идеологической машины нынешней власти. Они защищают правящую группировку, как некий «духовный ОМОН». Только методы их охранительной деятельности другие. Деятели шоу-бизнес - это поставщики социального наркотика. Это санитары, вкалывающие обезболивающее. Человек, уставший от передряг нынешней жизни, от угрозы потери работы или от безнадежных поисков этой работы приходит домой, включает «ящик» и вдруг обнаруживает, что жизнь вокруг него кипит и искрится. Хлеба нынешняя власть дать не может, а вот зрелищ - сколько угодно. Причем с доставкой на дом и в самое лучшее время. Но народ дол жен потреблять то блюдо, которое ему дают.

И эта обслуга особая. Она временами диктует условия своим классовым хозяевам. Любопытно наблюдать за самыми престижными концертами, к коим традиционно относится концерт в День милиции (10 ноября) и, с недавних пор, День госбезопасности (20 декабря). Милиция всегда сама формировала концерты, исходя из пожеланий своих сотрудников. Однако в последние годы эти крепкие мужики, основательно недолюбливающие разнообразных «неформалов» типа Бориса Моисеева, вынуждены в мрачном молчании глотать варево, коим их кормят со сцены. Примерно то же самое происходит и 20 декабря. Так что даже «силовики» лишены ныне права голоса в выборе своих предпочтений. Власть в этом закулисном мире находится в руках некой «музыкальной хунты», которая гнет свое, нисколько не интересуясь истинными потребностями нации.

Суть этой политики сформулировал один из недавних начальников российской культуры в формуле «русский фашизм страшнее немецкого». Если наши «фашизма» страшнее гитлеровского, то его нужно нещадно истреблять. Чем «духовные вожди» и занимаются при молчаливом согласии руководителей государства. Идет культурный геноцид. У народа атрофируется вкус к прекрасному, к самобытному, талантливому. Ему навязываются насквозь гнилые стандарты западного шоу-бизнеса. И в «конкурсе» в Юрмале за блеском нарядов таилась такая духовная нищета, которую трудно найти даже в беднейших странах третьего мира.

Культурная политика нынешней российской «элиты» рассчитана на отупение мозгов, чтобы сделать людей неспособными на социальный протест. Однако на самом деле такая «политика» является приговором для власти. Более убедительный признак загнивания этой власти, а, значит, и ее исторической бесперспективности, нежели действо, называвшееся «Юрмала-2009», трудно себе представить. Этот «конкурс» показал нежизнеспособность чиновничье-олигархического режима не менее беспощадно, нежели цифры падения производства и роста безработицы.

Уже не раз замечено в истории, что правящие группировки впадают в особо буйное веселье незадолго до своего краха. Ощущение такое, что нечто подобное происходит сейчас и в России.