Газета "Наш Мир" Газета «Наш
Мир»
В конце июля 2009 года нефтегазовый спор между Туркменистаном и
Азербайджаном получил новый импульс. 24 июля, выступая на заседании
туркменского правительства, президент этой страны Гурбангулы
Бердымухаммедов заявил, что вопрос об определении границы на Каспии с
Азербайджаном не решается в первую очередь из-за позиции официального
Баку. А потому Ашхабад считает необходимым отстаивать свои интересы в
Международном арбитражном суде. Президент Туркменистана дал
соответствующее поручение министру иностранных дел Рашиду Мередову.
Однако при этом Бердымухаммедов публично заявил, что примет любое
решение, которое вынесет Международный арбитражный суд.
В ответ
на инициативу туркменского лидера 27 июля 2009 года заместитель
министра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов заявил, что
Азербайджан намерен защищать свои ресурсы «всеми доступными средствами,
в том числе и дипломатическими. Что касается судебных процедур, то в
случае если возникнет такая необходимость, то мы готовы рассмотреть и
их». По мнению азербайджанского дипломата, сразу после распада
Советского Союза его страна провела все «необходимые исследования по
вопросам разработки месторождений, включая географические, физические и
правовые аспекты». Естественно, у представителей официального Ашхабада
иная точка зрения.
Азербайджано-туркменский спор из-за
каспийских месторождений является одним из наиболее продолжительных
холодных противостояний на территории бывшего Советского Союза.
Напомним, что в течение почти 70 лет только Иран и СССР были
прибрежными государствами Каспийского бассейна. После исчезновения с
карты мира страны размером в одну шестую часть суши на Каспии возникло
несколько новых государств (Россия, Азербайджан, Казахстан и
Туркменистан). Были обозначены претензии на свои участки акватории
Каспийского моря. Все новые образования Каспийского региона (кроме РФ
как правопреемницы СССР) отказались от формально-правовой базы по
статусу самого большого в мире озера (договоры между Ираном и Советским
Союзом 1921 и 1940 годов). Начался долгий процесс по инвентаризации
каспийского «имущества». На сегодняшний день Россия является
единственной страной на Каспии, определившей свои морские границы с
соседями.
Азербайджан первым из прикаспийских стран приступил к
разграничению акватории и определению пределов своего суверенитета.
Именно Азербайджанская Республика первой объявила о наличии своего
сектора в Каспийском море, закрепив это 20 сентября 1994 года
подписанием международного контракта («Контракт века») с западными
компаниями по модели РSA (production sharing agreement) - соглашения о
разделе продукции. Это же нашло отражение в основном законе
Азербайджана 1995 года.
Наверное, не будет преувеличением
назвать главной болевой точкой для азербайджанской политики в
Центральной Азии (в целом весьма успешной, если рассмотреть динамику
азербайджано-казахстанских, таджикско-азербайджанских,
азербайджано-узбекских двусторонних отношений) многолетний спор между
Баку и Ашхабадом по поводу делимитации Каспийского моря. Эта проблема
из спора хозяйствующих субъектов превратилась в политическое
противостояние, приведшее фактически к прекращению полноценной работы
посольств Туркменистана в Баку и Азербайджана в Ашхабаде (в последнем
случае речь шла о работе посла без дипломатического аппарата). По
справедливому мнению Рустама Мамедова, «внутренние административные
границы между советскими республиками на Каспии были определены в 1970
году в связи с освоением нефтяных богатств озера. Однако эти границы
были нечёткими, а карта оказалась составленной весьма условно. Вот
почему в 90-х годах при возникновении необходимости делимитации
азербайджано-туркменской и казахстано-российской границ возникли
горячие споры и дебаты».
4 июля 1997 года российские нефтяные
компании «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ» с одной стороны и Государственная
нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) подписали соглашение о
совместной разработке нефти на азербайджанской части шельфа, включая
месторождения Кяпаз и Азери (оспариваемые Туркменистаном). Тогда
Ашхабад выразил решительный протест Москве, и 6 августа 1997 года
первый президент России Борис Ельцин публично объявил об аннулировании
контракта с Азербайджаном: «Я и правительство были не в курсе
соглашения и единодушно считаем, что месторождение Сердар (так в
Туркменистане называют месторождение Кяпаз. - С.М.) входит в
туркменский сектор Каспия». Кстати сказать, это решение Москвы придало
негативную динамику российско-азербайджанским двусторонним отношениям
(и без того осложнённым факторами Карабаха и Чечни). При этом Москва
руководствовалась таким доводом Туркменистана, что в бытность СССР это
месторождение, согласно межреспубликанскому разделению, входило в
собственность Туркменской ССР. Однако вслед за этим 1 сентября 1997
года Туркменистан выставил спорное месторождение на первый раунд
международного тендера по освоению туркменского шельфа Каспия.
Американская компания Моbil выиграла тендер, но заключать соглашение (в
отличие от российских нефтяников) сразу же не стала, дабы не сжигать
мосты в Азербайджане.
В 1998 году в обоих государствах были
созданы специальные экспертные группы для ведения переговоров. К июню
2001 года позиции официального Ашхабада были сформулированы следующим
образом: раздел Каспия происходит по дну на равные доли, что касается
водной поверхности, то Ашхабад предлагает для каждого государства
12-мильную зону плюс 35-мильную зону экономических интересов. Таким
образом, 47 миль - зона контроля каждого государства (впоследствии была
снижена до 40 миль), а остальная поверхность - это общее море для
судоходства. По словам российского журналиста и политолога Александра
Караваева, «в преддверии Ашхабадского саммита прикаспийских государств
22-23 апреля 2002 года был предложен дополнительный элемент в принцип
разграничения Каспийского бассейна, названный «принципом ресурсного
деления». В тех местах, где модифицированная линия смещается из-за
изгиба берега, как в азербайджано-туркменском споре, находится
компромисс - спорные месторождения делятся пополам либо в случае
международной эксплуатации выравниваются доли национальных компаний».
Впрочем,
со сменой власти в Туркменистане (с приходом нового президента
Гурбангулы Бердымухаммедова) в отношениях Баку и Ашхабада наступило
некоторое потепление. В мае 2007 года глава МИД Азербайджана Эльмар
Мамедъяров совершил визит в Ашхабад, где встретился с главой
туркменского государства. Этот визит некоторые азербайджанские СМИ
поспешили назвать «прорывом в международных отношениях». Как бы то ни
было, именно тогда Мамедъяров предложил президенту Туркменистана
создать совместную межправительственную комиссию по расширению
сотрудничества, а Бердымухаммедов эту идею поддержал. Тогда же
состоялись переговоры глав МИД двух государств. Именно с этого времени
лейтмотивом официальных заявлений с двух сторон стал тезис, что «по
статусу Каспия достигнуто сближение позиций».
За истекший период
прошло несколько встреч президентов двух государств. После обоюдных
визитов межправительственных комиссий удалось договориться о погашении
газового долга Азербайджана Туркменистану (май 2008 года). После этого
решения туркменское посольство в Баку фактически в полном объёме
возобновило свою работу. Между тем вопрос по статусу Каспия так и не
был решён до конца.
Как это уже не раз бывало в конфликтах
(горячих и холодных) на территории Евразии, потепление резко тормозится
в тот момент, когда от декларативных заявлений надо переходить к
действительным уступкам и компромиссам. Оказывается, что партнёры
готовы возложить издержки друг на друга, оставив себе одни лишь
дивиденды. В этих условиях никаких реальных прорывов не происходит.
Напротив, начавшаяся оттепель сменяется резкими заморозками. Так
произошло и на этот раз в каспийском споре двух республик бывшего СССР.
Во-первых,
Ашхабад понимает, что активизация карабахского урегулирования отвлекает
все дипломатические усилия Баку, а потому каспийское направление уходит
для Азербайджана на второй план. В условиях нового миротворческого
приступа Баку невыгодно проявлять «неконструктивные подходы» в
урегулировании спорных вопросов вокруг месторождений. Во-вторых,
участники упомянутого выше «Контракта века» могут занять позицию «над
схваткой», поставив свои экономические интересы выше политических
споров между двумя каспийскими государствами. Как говорится, кто бы ни
победил в споре, работать и извлекать прибыль надо с теми, кто обладает
ресурсами. В-третьих, нельзя исключать здесь и иранский фактор.
Исламская Республика также не до конца разрешила свои споры с Баку, а
принимая во внимание иранское недовольство позицией Азербайджана во
время президентских выборов, Тегеран объективно становится партнёром
Ашхабада.
Между тем некоторые эксперты надеются, что
азербайджано-туркменский спор может пойти по украино-румынскому
сценарию. По словам известного бакинского политолога Расима Мусабекова,
«между Украиной и Румынией тоже существовал спор из-за Змеиного
острова. Обратились в Международный арбитражный суд, вопрос решился, и
стороны согласились с этим решением. По-моему, в таком вопросе подобный
вариант решения обязателен». Смогут ли Баку и Ашхабад перейти от языка
обвинений к языку компромиссов, покажет время.
|
