Среди уйгуров Синьцзяна Ислам обеспечивает такое единение, на какое не способно китайское правительство.

В пятницу, после почти недели демонстраций и анти-демонстраций, в ходе которых было ранено более 1000 человек и более 150 убиты, полиция заблокировала доступ верующим в мечети на всей территории города Урумчи, столицы Синьцзянь-Уйгурского автономного района Китая.

Тысячи мусульман, в основном членов уйгурской этнической группы, выступили с требованиями обеспечения доступа к своим мечетям. В конце-концов, полиция открыла двери мечетей, но потребовала, чтобы верующие быстро совершали свои молитвы и покидали территорию мечетей.

Власти закрыли мечети, потому что они боятся несравнимой способности Ислама в Синьцзяне по объединению людей. Исторически, с момента своего прихода в регион в X столетии, Ислам служил основой для бесчисленных социальных и политических движений в Синьцзяне.

Исламские институты обеспечивали образование, этику, консолидацию и политическую легитимность. Пятничные молитвы были таким местом, которое вдохновляло восстания и революции.

Ислам является неотъемлемой частью жизни уйгур в Синьцзяне. Сегодня, даже самые светские из уйгур, которые вообще не придерживаются мусульманских норм, идентифицируют себя исключительно в качестве мусульман.

Посещение мечети в пятницу является лишь одной из многих популярных исламских традиций, которые связывают уйгур друг с другом. Например, как и в Центральной Азии, и Пакистане, уйгуры регулярно посещают могилы исламских праведников и ученых. Государство приспосабливает многие из этих мест для туризма и одновременно интегрирует их в такую интерпретацию истории Синьцзяна, которая легитимизирует китайский контроль.

Другие популярные уйгурские обычаи играют такую роль, которую правительство не способно выполнять. Согласно одному из них, названному машрап, мужчины собираются совместно для того, чтобы молиться, читать и обсуждать содержание Корана, и определять наказания за безнравственное поведение в сообществе.

В городе Кульджа в середине 1990-х эти организации стали очень влиятельными, поскольку они были признаны населением в качестве силы, ведущей к позитивным социальным изменениям, особенно в ведении борьбы с алкоголизмом и злоупотреблением наркотиками. Группы даже начали создавать футбольные клубы.

В феврале 1997 года власти расправились с группами, называя их незаконными сепаратистскими сборищами. Правительство использовало футбольные поля для танковых маневров и затем жестоко подавило последовавшие протесты. Группы стали жертвами политики государства, направленной на то, чтобы контролировать каждый аспект общественной жизни.

Китайское правительство устанавливает существенные ограничения в сфере религиозной жизни. В соответствии с законом, ни один из тех, кто требовал дать им возможность войти в свои мечети в пятницу, не был моложе 18. Согласно закону, среди них не было и женщин, традиционно отвечающих за раннее исламское образование в доме.

Ни одному из членов правящей коммунистической партии не дозволено участвовать даже в разрешенных религиозных видах деятельности, которые организованы такими исключительно государственными органами, как Исламская ассоциация Китая.

Студентам тоже запрещено отправление молитв, и в последние годы даже были случаи, когда в университетах закрывались двери в молитвенное время или выдвигались требования, чтобы их студенты принимали пищу во время Рамадана. Китайские граждане посещают Мекку только через организованные государством «туры для хаджа».

С открытием Китая, однако, произошло и открытие Синьцзяна к течениям мысли в великом мусульманском мире. В то время как уйгуры все в большей степени путешествуют за границей, они, обнаруживая, что их религия ограничивается дома, проявляют растущий интерес к Исламу на Ближнем Востоке.

Число арабских учебников умножается. Реформистские и главным образом ненасильственные фундаменталистские идеи находят новых сторонников среди уйгур.

Возможно, что реальное беспокойство китайского правительства заключается в следующем: усилия по ограничению власти и пределов влияния Ислама в Синьцзяне сделали его более сильным конкурентом для доминирования в общественных местах. Действительно, вера в большей степени, чем сепаратизм или этническая борьба, как видится, вызывает большую часть недовольства уйгур.

Если взять хотя бы один пример, то протест в марте 2008 года в городе Хотан, заклейменный правительством в качестве сепаратистской демонстрации, как видится, начался из-за слухов, что ношение женщинами головного убора, закрывающего лицо, должно было быть запрещено.

Возможно, мы никогда не узнаем всех причин, вызвавших недавние события, повлекшие большие жертвы, но мы можем быть уверены в том, что демонстрации уйгур, по-видимому, оказавшиеся столь неожиданными для властей, были вызваны в частности и скрытым миром Ислама.