Газета "Наш Мир" br> Газета «Наш
Мир»
Вопрос в том, чем именно будет полезна, интересна и
привлекательна Россия и ее язык для представителей различных стран и
народов. Потому как ниша поставщика углеводородного сырья для
промышленно развитых стран, а также производителя вооружений для
афро-азиатско-латиноамериканских диктатур, занятая сегодня Российской
Федерацией, объективно не может способствовать значительному усилению
позиций русского языка на планете.
Язык - это диалект, обладающий собственной армией и флотом. (Макс Вайнрайх)
В
начале XX века русским языком владели примерно 150 миллионов человек -
в основном подданные Российской империи. На протяжении последующих 90
лет число знающих русский язык (активно или пассивно им владеющих)
увеличилось более чем в два раза - примерно до 350 миллионов человек,
причем 286 миллионов из них проживали в стране, где русский был
государственным языком и для большей части ее жителей являлся родным.
Еще свыше 70 миллионов человек (преимущественно в союзных республиках
СССР восточноевропейских, балканских и ряде азиатских стран) в той или
иной мере знали русский язык. Через 14 лет после распада СССР, к 2005
году, число владеющих в различной степени русским языком сократилось до
278 миллионов человек, в том числе в самой Российской Федерации - до
140 миллионов человек. В настоящее время русский язык является родным
примерно для 130 миллионов граждан РФ, а также для 26,4 миллионов
жителей республик СНГ и Балтии и для почти 7,4 миллионов жителей стран
дальнего зарубежья (прежде всего Германии и других стран Европы, США и
Израиля), то есть в общей сложности для 163,8 миллионов человек. Еще
свыше 114 миллионов человек владеют русским как вторым языком
(преимущественно в странах СНГ и Балтии) или знают его как иностранный
(в странах дальнего зарубежья). Однако, по мнению специалистов, уже к
2015 году, число тех, для кого русский язык - родной, сократится где-то
до 144 миллионов (в том числе в самой России - до 120 миллионов). Кроме
того, еще 68 миллионов человек будут владеть им как вторым или
иностранным языком.
В настоящее время по степени
распространенности русский язык пока еще занимает четвертое место в
мире. Лидируют английский язык - оценочно для 500 миллионов человек он
является родным или вторым я зыком и еще свыше 1 миллиарда человек
владеют им как иностранным, и китайский - им владеют - почти
исключительно как родным - свыше 1350 миллионов человек (в том числе
мандариновым наречием - свыше 900 миллионов человек). Третье место
занимает испанский язык (им владеет около 360 миллионов человек, в том
числе оценочно 335 миллионов - как родным). При сохранении существующих
тенденций уже к 2015 году число знающих в различной степени русский
язык сократится до 212 миллионов человек, и его опередят французский
(которым в настоящее время владеют около 270 миллионов человек),
хинди/урду (260 миллионов человек), арабский (230 миллионов человек), а
к 2025 году, когда число знающих русский в различных странах мира
сократится ориентировочно до 152 миллионов человек (то есть достигнет
уровня начала XX века), русский язык опередят португальский (в
настоящее время им владеет свыше 190 миллионов человек) и бенгали
(около 190 миллионов человек). У русского языка есть большой внутренний
потенциал для дальнейшего развития и богатое культурное наследие. Тем
не менее, русский является единственным из 10-12 ведущих мировых
языков, который на протяжении последних 15 лет неуклонно утрачивал свои
позиции во всех основных регионах мира, и в ближайшие 20 лет эта
негативная тенденция сохранится.
Большинство исследователей
уверены, что возможность сохранения в обозримом будущем места русского
языка в числе 10 ведущих мировых языков зависит прежде всего от
способности российской экономики в ближайшие годы преодолеть сырьевой
уклон и перейти на производство знаний и экспорт образовательных и
научно-технических услуг, которые являются сегодня самыми
востребованными в мире продуктами человеческой деятельности. Вопрос в
том, чем именно будет полезна, интересна и привлекательна Россия и ее
язык для представителей различных стран и народов, потому как ниша
поставщика углеводородного сырья для промышленно развитых стран, а
также производителя вооружений для афро-азиатско-латиноамериканских
диктатур, занятая сегодня Российской Федерацией, объективно не может
способствовать значительному усилению позиций русского языка на
планете. Но существует еще один важный момент, который мы бы и хотели
обсудить в очередном блоге. Не вдаваясь в подробности предлагаем вам
две статьи, вызвавшие в русскоязычном Интернете множество ожесточенных
споров, не утихающих до сих пор. Особенно первая из них, опубликованная
несколько лет назад в русскоязычном издании «Вечерний Нью-Йорк».
***
Борис Мельц
У русского языка нет будущего Сейчас много
говорят о будущем русского языка, предлагают разные реформы, от
орфографической до грамматической, вводят всякие улучшения, придумывают
новые слова и т.д. Увы, никто еще не посмел сказать, что король голый.
Как его ни наряжай...
Русский язык - попросту незадавшийся
язык. Со своими дремучими корнями он неспособен освоить современную
технику, выражаться кратко и точно. Забавно следить за его потугами,
как он наворачивает на себя один суффикс, другой, лезет вон из кожи - а
сказать, того что нужно, не может. Там, где английскому достаточно
сказать "user", русский беспомощно барахтается. Лучшее, что он может
изречь - "пользователь" (12 букв!), но такого и слова-то нет, и звучит
оно как будто речь идет о быке-осеменителе. Потому так мало в России
людей практичных, способных к делу. Users в России не водятся. Да и
слово "использовать" (12 букв!) - такое длинное и тяжелое, что пока его
выговоришь, уже не останется времени на использование чего-либо.
А
слово "здравствуйте" (12 букв!), которое по идее должно быть легким,
коротким, с него начинается всякая речь... Ни один из иностранцев не
может это вымолвить, да и мы сами скрипим зубами, пока произносим, и
выбрасываем труднопроизносимые "д, в, вуй": остается "зрасте" (с
бессмысленнo усеченным корнем). Попробуйте выразить по-русски такие
элементарные понятия, как "site", "server", "office". Язык онемеет,
потому что у него просто нет в запасе таких слов. Вот и приходится
заимствовать "сайт", "сервер", "офис". Практически все слова в научном,
интеллектуальном, политическом, экономическом, деловом, культурном
языке - заимствованные. Посмотрите на газетный текст - там русскими
остаются только слова бытового обихода, физических действий, эмоций, а
почти все, относящееся к культуре, технике, интеллекту, взято из других
языков.
В романо-германских языках тоже много латинских корней,
но они для них родные, а для нас чужие. И торчат эти непроглоченные
слова, как кости в горле. "Коммунизм", "социализм", "партия",
"капитализм", "менеджмент", "ваучер", "приватизация"... Слова эти
неродные, и мы ими пользуемся, как заклинаниями, не вникая в смысл.
Оттого возникают у нас дурацкие идеологии - системы слов, которыми мы
не знаем, как пользоваться. Они нас куда-то ведут, что-то приказывают,
и мы, как дураки, строим неведомый коммунизм или капитализм, не
понимая, что и зачем.
В английском огромное количество слов, и у
каждого слова - огромное количество значений. По всем этим параметрам
русский на порядок уступает английскому. Там, где в русском имеется
одно слово, в английском - несколько, и поэтому процесс мышления
гораздо более точный. Вот хотя бы взять слово "точный": оно у нас одно.
А в английском "exact", "precise", "accurate", "punctual". И у каждого
- свой оттенок точности. Мы кое-каких слов поднахватали - "аккуратный",
"пунктуальный", но на них в английском есть свои слова, более точно
выражающие, например, понятие аккуратности: thorough, tidy, neat. Если
производить взаимный зачет слов между русским и английским, то русский
запнется на втором слове. Эта как два решета с разным размером ячеек. В
русском - широкие, и через них тонкие вещи проваливаются, не находят
выражения в языке. А английский - мелкое сито, оно все на себе держит,
тончайшие оттенки. Вот еще слово "оттенок": по-английски это и shade, и
tint, и hue, и touch.
Русский язык был хорош для средневекового,
феодального общества, когда разговор шел о каких-то конкретных вещах: о
растениях, животных, домашней утвари, семейной жизни, простых ремеслах.
Но для выражения идей русский плохо приспособлен, тяжело ворочает
отвлеченными понятиями. По науке или искусству мне гораздо легче
понимать английские тексты, чем русские. Хотя и приходится смотреть в
словарь, но ясно, что хочет сказать автор. А по-русски все слова,
вроде, знаешь, но соединяются они с трудом, и в результате смысл по
дороге теряешь. Чтобы соединить два слова в русском, какие нужны
усилия! Тут и согласование по роду, числу и падежу, и глагольное
управление. Весь труд уходит на синтаксис и морфологию, а на семантику
уже не остается времени. Русский рад, когда ему удается как-то слова
вместе составить по правилам, а что они значат - это уже дело второе.
Отсюда
страшное словоблудие, извержение звуков без смыслу и толку. На
английском были бы невозможны такие "ораторы", как Брежнев или
Горбачев, которые ухитрялись говорить часами, ничего не сказав. А народ
их слушал, потому что вроде речь идет по правилам, слова склоняются,
спрягаются, согласуются - уже хорошо. Это, собственно, были не речи, а
такие своеобразные песни, где повторялись одни и те же припевы, с
маленькими различиями. По-английски нельзя так тянуть, переливать из
пустого в порожнее. Каждое слово имеет свой собственный вес, и если нет
мыслей, то и говорить нечего. А русский сотрясает воздух перекличками
окончаний. 90% того, что пишется по-русски, просто нельзя перевести на
английский, это повисает в воздухе, как бессмыслица или повтор.
Английский язык весь направлен на смысл, у него нет лишний жировых
отложений, он работает каждым мускулом, каждой буквой. А русский
рас-тяг-ива-ет-ся безразмерно, как резина. Все эти суффиксы и падежные
окончания по десять раз выражают одно и то же, а для понимания смысла
они вовсе не нужны. Зачем эти "а", "я", "ая" на конце четырех слов
подряд? - "широкА странА моЯ роднАЯ". Может быть, это и хорошо, чтобы
протяжно петь, но для скупого, точного выражения смысла такой тянущийся
способ звучания имеет мало проку.
Я допускаю, что у русского
языка есть своя красота, которая выражается в поэзии и в песнях, там,
где звучание опережает, а порой и заменяет смысл. Русскому языку выпала
удача иметь таких поэтов, как Пушкин, Блок, Пастернак - наверно, и им
повезло, что они родились в русском языке (хотя не думаю, что Шекспиру
или Байрону меньше повезло оттого, что они родились в английском). Но
для ученого, технолога, бизнесмена, организатора, интеллектуала
родиться в русском языке - значит повесить на свою мысль тяжелые
вериги. То, что просто выразить на английском, выражается по-русски с
огромным трудом, коряво и часто невразумительно. Это язык песни, а не
мысли. В нем есть какое-то отталкивание от (и даже враждебность к) мира
понятий, идей, технических приборов, орудий, знаков.
Вот и в
предыдущем предложении я допустил неловкий "англицизм", потому что
по-русски нельзя к одному и тому же слову подвести два разных предлога,
требующие разных падежей, - а в английском нет падежей и, значит, нет
проблемы управления ими. Простейшее логическое действие: отнести к
одному предмету два разных понятия (отталкивание от/враждебность к) -
по-русски не поддается выражению.
Недаром вся компютерная
техника - техника вычисления, информации - говорит по-английски. Да и в
философии вряд ли можно достичь каких-то профессиональных результатов,
пользуясь языком, неспособным к логическому расчленению понятий.
Русская философия - это прекрасные мечтания и горькие раздумья, охи да
вздохи - и ничего предметного, точного, ясного. На Западе русской
философией считается творчество Достоевского, а те, кого мы считаем
философами, типа Соловьева, Розанова, Шестова, здесь вообще неизвестны
их просто нет в мире профессиональной философии.
Конечно, в
России были великие ученые: Лобачевский, Менделеев, Павлов, Вернадский,
Колмогоров... Большой ум сумеет выразить себя на любом языке. Но
все-таки результат гораздо скромнее, если приходится плыть против
течения, если ум изощряется, чтобы преодолеть сопротивление языка,
совладать с его логической неточностью и синтаксической громоздкостью. Нобелевские премии в 20 в. выдаются не только ученым, но и английскому языку - за его заслуги перед разумом и наукой.
Пока
в культуре господствовали религия, идеология, литература (песни,
лозунги, проповеди, анекдоты), русский язык справлялся со своей задачей
быть языком великой культуры. Русский язык хорошо умеет возвеличить,
подольстить, задеть, обругать, обидеть. У него большое сердце, хотя
вряд ли доброе. Но в мире техники, информации, искусственного разума у
него нет шансов на выживание. У русского языка - прекрасное прошлое,
грустное настоящее... Возможно, как мертвый язык, через два или три
века он будет вызывать интерес филологов и историков, - как язык
Достоевского и Толстого, Ленина и Сталина, русской литературы 19 века и
русской революции 20 века.
Я не хочу выразить высокомерного
презрения к русскому языку: я сам в нем нахожусь. У меня нет лучшего
способа выражения своих мыслей. Но даже и частичное усвоение
английского привело меня к мысли об ограниченности русского языка, его
неприспособленности к задачам технического и научного прогресса. Мне
кажется, в большой перспективе этот язык вообще не имеет будущего. Уже
сейчас, за десять лет свободного развития (без железного занавеса), он
наводнился тысячами, если не десятками тысяч английских слов. По своему
количеству и удельному весу они уже едва ли не превышают исконно
русские слова. Общение компьютерщиков, бизнесменов,
ученых-естественников происходит практически на английском, хотя к
английским корням и добавляются морфологические признаки русских слов.
Можно предвидеть, что за два-три поколения совершится необратимая
эволюция, которая приведет к поглощению русского английским. Русский,
может быть, сохранится как язык поэзии, бабушкиных сказок и песен, но
использовать его в коммуникативных системах 22 или 23 века будет просто
нерационально, и постепенно он начнет забываться. Английский станет в
России тем, чем он стал в Индии, - и безо всякой политической
колонизации. Техническая, культурная, языковая колонизация действует
более эффективно.
Я сознаю странность и даже щекотливость
своего положения. Жалуюсь на русский язык - и кому? Тому же русскому
языку и его носителям. Жалуюсь на своего начальника тому же начальнику
- а кому еще жаловаться? Мне кажется, в такой трагикомической ситуации
находятся сегодня многие: они не могут перешагнуть границ своего
родного языка, но и не могут не чувствовать, как им тесно внутри этих
границ.
*** Борис Громов
Русский язык умирает
Да,
язык умирает и с этим ничего не поделать. Убивает его новая эпоха
цифровых технологий. Для них он оказался полностью не пригоден, с его
флексией и синонимией (сиречь - смысловым туманом). Единственное его
достойное применение это область философии или поэзии. Для поэтического
творчества русский язык идеально подходит в силу двух причин:
бесконечной флексии и бесконечной синонимии. В поэзии, смысл которой,
как известно, в передаче настроения и чувственного мира автора, флексия
и синонимия обеспечивают идеальную форму для самовыражения - флексия
обогащает рифму, синонимия добавляет "тумана", то есть смазанности,
нечеткости понятий и образов, что мгновенно повышает ее смысловую
нагрузку и тем самым способствует росту художественного потенциала
(цель поэзии! - круг замкнулся). А как обстоит дело с его применением в
современных средствах коммуникации, например, в Интернете? Скажем, мне
нужно найти информацию о некой программе и ее доступности для загрузки.
Пишу в строке запроса "Program XYZ download" и через секунду получаю
исчерпывающий список сайтов с линками на загрузку нужной мне программы.
Без экивоков, вариаций и лишнего смыслового мусора. Теперь выполняю
запрос на русском языке - "Программа XYZ загрузить" - и сразу же
начинается блаженная катавасия с родным языком: "Загрузить?" А может -
"Закачать?" А может - "Скачать?" А может - "Залить?" И так далее до
бесконечности практически с любым словом.
Если современные
поисковые машины еще как-то справляются с языковыми флексиями (всеми
этими программами, программулинами, программками и прогами), то перед
синонимией они отступают в полнейшем бессилии. В нашем примере помимо
синонимического ряда слова "загрузить" есть еще море вариантов для
"программы": софт, софтина, софтенция, "это чудо", "утилита",
"шаревара" и т. п.
Да не покажется вам последний пример
преувеличением! Если, скажем, я пытаюсь отыскать информацию о загрузке
программы XYZ на форуме, блоге или конференции (тем паче бакунианской),
то мне придется иметь дело именно с языковым вывертом типа "софтинки" и
"этого чуда".
Что это означает на практике? То, что изыскание
информации на русском языке занимает из-за флексий и синонимии в разы
больше времени, чем поиск на английском языке. Не подумайте только, что
русский язык демонстрирует какое-то особое богатство на фоне языка
английского. В последнем нет флексий, однако словарный запас в два раза
превосходит русский: самый большой словарь русского языка насчитывает
140 тысяч слов, английского - 300 тысяч. В чем тогда дело? В том, что
английский язык выделил из себя самого некое формализованное
семантическое ядро, которым и пользуется сегодня большая часть
человечества. На Basic English не только общаются на форумах, но и
разговаривают на улицах Лондона и Нью-Йорка. Где же скрывается
Extended English? В языковой истории, культуре и продуктах высокого
литературного творчества - аккурат в тех местах, куда дети индиго носа
не кажут. Попробуйте взять какую-нибудь хорошую книжку - скажем,
Фолкнера, и почитать со знанием языка на уровне средней школы: сразу
поймете, о чем речь: из десяти слов восемь неизвестных!
Формализованное
семантическое ядро английского языка не только превратилось в
универсальный инструмент международного общения, но и идеально
вписалось в информационное поле цифровой революции.
Однозначная
выразительность English перевесила все недостатки, вызванные
криптоорфографией (когда пишется одно, а читается совершенно другое) и
неподъемной фонетикой (говорят, нагрузка на мышечно-челюстной аппарат в
английском в несколько раз превышает нагрузку, создаваемую другими
европейскими языками, - посмотрите на мандибулы американцев и все
поймете!).
Своеобразие русского языка, к сожалению, не
только вызывает сложности при поиске информации, но и порождает невроз
виртуального общения. Русский язык с его поэтической поливалентностью и
расплывчатостью смыслов (значения слов меняются на 180 градусов не от
контекста даже, а от простой интонации!) разрушает созидательность
общения, способствует поведению, направленному на утверждение любой
ценой собственной, отличной от остальных точки зрения.
Не
истина, а ее непременное опровержение, желательно еще и с параллельным
опусканием оппонента в грязь, - вот главный импульс современного
русского языкового сознания, впавшего в истерию от невозможности
интегрироваться в информационно-цифровую цивилизацию.
|