Три мировых религии, основанные на вере в Единого Бога Творца – иудаизм, христианство и ислам, – называют иногда "авраамическими". Действительно, все три так или иначе ведут отсчёт именно от Авраама (мусульмане называют его Ибрагимом). Судя по Библии, и до Авраама были люди, которые верили в Единого Бога Творца и даже заключали с ним завет, как, например, Ной. Но с Авраамом связано нечто особенное: начиная с него, избранничество переходит от одного поколения к другому. Так возникает в истории не просто новая религия, но нечто гораздо более важное – народ Божий.

Около четырёх тысяч лет назад в городе Уре, одном из центров великой месопотамской цивилизации, жил человек по имени Аврам со своей женой Сарой. Мы не знаем, чем отличались они от всех остальных, но случилось так, что из всех людей той эпохи только Аврам услышал Божий призыв. Впрочем, могло быть и так, что слышали его и другие, но лишь он один ответил на него и тем самым навсегда вошёл в историю человечества. Этот призыв прозвучал так: "Выйди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего и иди в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твоё. Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные".

Авраму суждено было стать предком даже двух великих народов: от его сына Измаила ведут своё происхождение арабы, а от другого сына, Исаака, – евреи. Но этого мало: Бог обещал, что он станет источником благословения для всего человечества, даже для тех народов, которые от него не происходят. Поэтому и христиане сегодня считают себя духовными потомками этого человека, из какого бы народа они ни происходили. В этом важнейшая особенность Ветхого Завета: он рассказывает нам историю одного избранного Богом народа (и Авраам упоминается, прежде всего, как прародитель этого народа), но эта история – лишь стержень, на который нанизаны судьбы всего человечества.

Наверное, для того, чтобы войти в историю, иногда бывает нужно из неё выйти – отказаться от привычного образа жизни, родных и близких, и даже от значительной части того, что люди называют наследием предков. А останься Аврам с Сарой в славном городе Уре – кто бы теперь помнил их имена?

Обещания Бога исполнились не сразу – впереди были долгие годы скитаний. И по сей день в пустынях Ближнего Востока, вдали от больших городов, кочуют семьи бедуинов со стадами коз, овец и верблюдов. История, политика, цивилизация как будто обходят их стороной, оставляя лишь ничтожные следы на внешнем облике их жилищ. Эти кочевья никогда не были похожи на лёгкие туристические прогулки. Дважды, в Египте и в Гераре, Авраму пришлось прибегать к не слишком то благовидной хитрости. Свою красавицу-жену Сару он назвал сестрой, чтобы избежать неприятностей – а вдруг её сочтут подходящей кандидаткой для гарема местного царя, а самого Аврама убьют? Сару действительно уводили в гарем, но Господь сразу же наказал царя за это преступление, и царь, таким образом, убедился, что этот хитрый бедуин действительно пользуется покровительством свыше. В те времена к таким вещам относились всерьёз, и царь, щедро одарив супругов, отпускал их восвояси (точнее, выгонял эту опасную пару прочь).

С нашей точки зрения, более чем сомнительный поступок? Конечно. Но мы сегодня вспоминаем Авраама не потому, что он был безупречен, а потому, что он единственный последовал за Божественным призывом и полностью подчинил ему свою жизнь. Во всех остальных отношениях он вполне оставался человеком своего времени, где хитрость и жестокость считались нормой, а женщину порой воспринимали как ценный товар. Чтобы картина когда нибудь изменилась, чтобы сегодня всё это казалось нам диким – для этого Авраму и пришлось бросить родной дом. Но то была только первая ступенька к этике Нового Завета!

В другой раз Аврам ввязался в войну сразу с четырьмя царями (в те времена в каждом городке мог быть собственный царь), чтобы освободить из плена своего племянника Лота. Возвращаясь с победой, он встретил ещё одного царя, который одновременно был и священником – таинственного Мелхиседека из Салима (возможно, так назывался в те времена будущий Иерусалим). Мелхиседек благословил Аврама, а тот передал ему десятую часть военной добычи – так на многие века были установлены образцовые отношения между воином и священником, а в образе Мелхиседека христиане впоследствии увидят прообраз Христа, Первосвященника и Царя в одном лице.

Господь несколько раз повторял Своё обещание Авраму. Но как мог произойти великий народ от того, у кого вовсе не было детей? Они с Сарой, увы, были бездетны. Тогда Сара предложила своему мужу разделить ложе со служанкой Агарью – в те времена для состоятельного мужчины было совершенно нормально иметь, помимо жены, наложниц, дети которых обладали совершенно иным статусом и наследовали имущество отца только в том случае, если жена не рожала наследников. Так появился на свет Измаил, и Сара ужасно завидовала своей более удачливой служанке. Супругам оставалось надеяться и ждать.

Как знак заключённого между ними договора, Господь повелел Авраму совершить обре`зание. В дальнейшем так должны были поступать и его потомки. Обрезание (отсечение у мальчиков и мужчин крайней плоти) как в древности, так и теперь широко распространено в странах Ближнего Востока. Обычно оно было связано с обрядами инициации, когда подросток принимался в общество взрослых. Проходя через это испытание, мальчик подтверждал, что умеет терпеть боль. Сегодня это может показаться нам излишним, но, например, обязательная служба в армии тоже сродни инициации, только длится намного дольше.

В Ветхом Завете обрезанию придаётся особый смысл: оно служит знаком договора между Богом и избранным народом. Есть ли тут символический смысл? По-видимому, да. Человек, вступающий в завет с Богом, признаёт, что готов "работать над собой", даже если это будет болезненно, то же самое он готов делать по отношению к своим детям.

Со Своей стороны, Бог дал супругам новые имена. Имя на древнем Востоке воспринималось не просто как случайная комбинация звуков, которая помогает отличить одного человека от другого, а как характеристика подлинной сущности человека, а иногда – как пророчество о его судьбе. Итак, Аврам ("высокий отец") стал Авраамом ("отцом множества"), а Сара ("моя госпожа") стала Саррой ("госпожой").

Но не звучали ли новые имена как насмешка? Как может быть "отцом множества" старик, у которого есть только один сын от наложницы? Казалось бы, давно пора было потребовать от Бога какого то исполнения всех этих бесконечных обещаний. Авраам ведь уже стольким пожертвовал – так где же награда? Супруги ждали...

И вот однажды, во время дневного зноя Авраам недвижно сидел у входа в свой шатёр, как и положено старому бедуину. Внезапно на дороге появились трое путников – Авраам и не знал, кто они такие. Безусловно, по законам гостеприимства, ему следовало пригласить их к себе, но Авраам пошёл гораздо дальше, чем требовала вежливость: велел слугам омыть гостям ноги, распорядился испечь свежего хлеба и даже заколол упитанного телёнка. Именно эта трапеза и запечатлена на знаменитой рублёвской иконе "Троица" (конечно, иконописец воспользовался этим ветхозаветным сюжетом, чтобы изобразить своё ви`дение новозаветной Троицы – Отца, Сына и Святого Духа).

Необычно повели себя и гости. Один из них сказал Аврааму: "Я опять буду у тебя через год в это же время, и у Сарры, жены твоей, будет сын". Сарра, как и положено порядочной бедуинке, находилась на женской половине шатра и внимательно слушала этот разговор. В этот момент она молча усмехнулась: наверное, гость хочет польстить хозяину! Какой же новорождённый может быть у пары стариков, которые давно уже утратили способность к деторождению?

Но таинственный гость настаивал: "Отчего это рассмеялась Сарра? Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын". Теперь супруги поняли, Кто стоял перед ними. Сарра, правда, так и не призналась, что восприняла Его слова с усмешкой. Легко ли спорить с Господом?

Тем временем двое спутников удалились в Содом – город, который Господь пожелал наказать за грехи. Но прежде, чем сделать это, Он решил дать им последний шанс: два Ангела должны были войти в город, чтобы проверить, как отнесутся к ним местные жители. Авраам, впрочем, уже предвидел, чем кончится этот визит, и очень беспокоился о своём племяннике Лоте, жившем в Содоме. И тогда он позволил себе поторговаться с Богом, как и по сю пору делают бедуины на базаре: "Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Не может быть, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым! Судия всей земли поступит ли неправосудно?"

Господь ответил: "Если Я найду в Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу город". Но Авраам не унимался: "Вот, я решился говорить Владыке – я, прах и пепел: может быть, до пятидесяти праведников не достанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город?"

Так Аврааму удалось "сбить цену" до десяти. Праведник пытался защитить от Божьего гнева грешников, но в Содоме Ангелы не нашли и десятка. Когда два Ангела пришли в этот город, его жители увидели в них двух хорошеньких юношей и захотели их изнасиловать. И только Лот пригласил их к себе в дом и защитил от толпы, исполнив закон гостеприимства. После этого Господь вывел из Содома всю семью Лота и уничтожил этот город с его окрестностями.

Гибель Содома и Гоморры обычно связывают с тем, что там процветал гомосексуализм. Действительно, Библия сурово осуждает его, хотя у многих древних народов – например, у греков – он считался совершенно нормальным. Но главная причина не в этом. Бог или Ангел приходит к человеку в образе другого человека и смотрит, как Его встретят. Авраам спешит навстречу гостям, Лот приглашает их к себе в дом, а жители Содома собираются их изнасиловать. В результате каждый получает своё: Авраам – долгожданного сына, Лот – безопасное место жительства, а жители Содома – огненный дождь.

Авраам с Саррой стали ждать рождения долгожданного сына. Его назвали Исааком, потому что это имя на еврейском созвучно слову "смеяться". Сарра иронически усмехалась, когда услышала пророчество о его рождении, и ей же предстояло счастливо рассмеяться, глядя на драгоценного малыша...

Впрочем, доверие Авраама Богу должно было подвергнуться ещё одному, самому страшному испытанию. Бог однажды обратился к Аврааму с такими словами: "Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе".

На сей раз Авраам ничего не отвечал Господу, и мы можем лишь догадываться о его чувствах и мыслях. Библия описывает лишь его поступки: "Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и, встав, пошёл на место, о котором сказал ему Бог". Три долгих дня продолжалось это путешествие. Наконец они подошли к горе, взойти на которую должны были только Авраам с Исааком, а вот вернуться... Слугам Авраам сказал, что они вернутся вдвоём. Хотел ли он их успокоить? Или действительно думал, что всё как нибудь обойдётся, и сын останется в живых? Автор новозаветного Послания к евреям, например, считал, что Авраам верил: после жертвоприношения Бог воскресит Исаака.

Мальчик и сам, наверное, начинал о чём то догадываться и спросил отца: "Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?" Авраам отвечал: "Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой". Как бы ни складывались обстоятельства, он был уверен, что Бог придумает для этой истории хороший конец. Так оно и случилось. Когда мальчик уже лежал на жертвеннике, а Авраам занёс над ним руку с ножом, с неба раздался голос: "Авраам! Авраам! Не поднимай руки твоей на отрока, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня".

Испытание было пройдено. Зачем оно было нужно, ведь Всеведущий Бог знал наверняка, что Авраам его выдержит? Да, Он знал – но этого ещё не знал Авраам. Значит, ему был необходим и этот опыт, и эта победа. И только после неё Авраам действительно стал отцом всех верующих в Единого Бога, а сцена жертвоприношения Исаака стала прообразом той великой Жертвы, которую позднее принесёт за всё человечество Сын Небесного Отца по имени Иисус.