Газета «Наш Мир»

Или геополитика между Константинополем и Римом  

"История - свидетельница времен... жизнь памяти, учительница жизни" (Цицерон)

Пара слов об императоре Константине I

С конца III в. Римская империя практически не была единой, и ее Восточная и Западная части управлялись собственными правителями. В этот период христианство, хоть и развивалось, но общего центра церкви не имело. В 313 г. римский император Константин I (совместно с женатым на его сестре императором Лицинием) составили текст "Миланского эдикта", послужившего утрате традиционным римским язычеством роли официальной религии. Т.к. документ уравнял в правах все из них: посредством призыва "никого не лишать свободы следовать и держаться соблюдаемой у христиан веры" и предоставления свободы "следовать той религии, какую сам считает наилучшею для себя"(1). 

Политическая тонкость решения состояла в том, что, в отличие от языческих требований соблюдения внешних обрядов (при некоей внутренней свободе), христианство основывалось на необходимости однозначного признания догматических установлений. Посему паствой становилось легче управлять "идеологически". Константина не могло не устраивать данное положение дел, особенно в условиях его планов первенства во всех вопросах, значит, и "святейших". Вместе с тем, мудрый император, наверняка, надеялся под крылом распространявшегося христианства объединить восточную и западную ответвления Римской империи. Что он с успехом и реализовал в 323 г., став единодержавцем римского государства.

На следующий год  христианство было признано государственной религией империи. А в 325 г. Константин созвал I Никейский Собор Церкви, признаваемый вселенским. Участники утвердили постулат о единосущии "Сына Отцу и Его предвечном рождении". Также был составлен Символ Веры и зафиксированы преимущества епископов четырех крупнейших митрополий: Римской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской, с конкретизацией: "Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими" (2). Т.е. Александрийская кафедра становилась второй после Рима.

В 330 г. Константин перенес столицу в переименованный в его честь город Византиум (где преобладала греческая культура). Безусловно, из Константинополя ему было легче контролировать напряженные восточные и северо-восточные границы Римской империи. С другой стороны, возможно, управлять христианской страной императору было сподручнее из нового "центра", чем из Рима, в котором сенаторы двумя руками держались за язычество. При Константине церковь получила функции одной из руководимой императором госструктур. "Первый римлянин" не выпускал бразды правления ею, практически руководя всем епископатом. Воспитывал он епископов в качестве своих основных чиновников, на которых впоследствии мог бы опираться при решении политико-экономических задач.  Не вдаваясь в нюансы сопровождающих развитие ситуации теологических споров (арианство и др.), на основе описанного лишь проконстатируем явное наличие геополитических оттенков в лоббировании Константином прохристианских веяний в империи.

Новый Рим

В 379 г. последний император единой Римской империи Феодосий I получил власть над ее восточной частью как соправитель императора Грациана. При нем единой государственной религией империи была объявлена никейская формула христианства (католическое течение). А второй Вселенский Собор 381 г. определил т.н. пентархию: к четырем главным епископским кафедрам (поместным Церквам) христианского мира добавлялась Константинопольская. Епископы данных городов получили титул патриархов. И эти пять патриархатов, по замечанию митрополита Диоклийского,  разделили между собой юрисдикцию над всем известным тогда миром, за исключением Кипра. Но при этом отдельным пунктом объявлялось, что "Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по римском епископе, потому что град оный есть новый Рим" (3). Говоря другими словами, Константинополь получил статус Нового Рима (первая кафедра на Востоке), оттеснив Александрию. «Старый» Рим, объявив, что собор собрал лишь представителей восточных епархий, данного правила не признал, поспособствовав церковному разделению Востока и Запада.

После смерти Феодосия I, в 395 г. империя окончательно разделилась на западную часть и восточную, общепринятое название которой звучит как Византия. В целях дальнейшего дистанцирования от Рима, Халкедонский собор 451 г. подтвердил позицию II Вселенского собора. Священномученик Марк, епископ Сергиевский (Михаил Новоселов, первая половина ХХ в.) приводит 28-е Правило собора: "Мы определяем и постановляем о преимуществах святейшия Церкви тогожде Константинополя, новаго Рима. Ибо престолу ветхаго Рима Отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град" Константинополь, как "град получивший честь быти градом Царя и Синклита, и имеющий равныя преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем" (4). Однако, римские легаты вновь оспорили этот пункт. При этом был утвержден догмат об образе соединения в лице Иисуса Христа двух естеств: "Господь наш Иисус Христос есть один и тот же Сын, один и тот же совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный Человек" (принцип сосуществования в Христе человеческого и божественного).

Свод Юстиниана и «симфония властей»

Пытавшийся реализовать общую программу возрождения величия Рима, византийский император Юстиниан I узаконил церковные порядки и ортодоксальную доктрину (позицию Халкедонского собора). В целях укрепления собственной власти, он "спустил" эту концепцию "на землю", считая себя носителем высшей власти, как церковной, так и светской (православная государственная идеология). Речь фактически шла об унисоне этих властных ветвей аналогично "божественно-человеческой природе" Христа. Не случайно, в подготовленном при нем (к 534 г.) своде римского гражданского права («Кодификация Юстиниана»), в преамбуле к Шестой новелле провозглашался принцип "симфонии" государственной и церковной властей: "Величайшие дары Божие человеку, дарованные Вышним человеколюбием - священство и царство: одно служит вещам Божественным, другое управляет и заботится о вещах человеческих; и то, и другое происходит от одного и того же начала" (5).

Получив как бы "законное освещение", Юстиниан перешел к распространению своей власти в Европе. В 540 г. он завоевал Равенну, ставшей византийским городом в качестве столицы особого образования — Равеннского экзархата. Мечта Юстиниана о воссоединении Римской империи осуществилась в 554 г., и он ввел в Италии использование своих законов. Считая церковь и империю едиными, Рим - своим городом, а себя - высшим авторитетом, Юстиниан легко признал главенство пап (которых он мог ставить по своему усмотрению) над константинопольскими патриархами. К слову, 36-ое правило VI Вселенского Собора ("Трулльский") 691 г. вновь подтвердило "равныя преимущества с престолом древняго Рима [Константинополя], и якоже сей, да возвеличивается в делах церковных, будучи вторым по нем" (6).

Геополитика не дремлет. Светско-религиозный тандем в действии

Вне зависимости от "восточно-западно-римских" тонкостей, несколько десятилетий спустя укреплявшиеся европейские монархи стали предпринимать усилия по освящению своей власти. Естественно, это не могло осуществиться без санкции духовных лидеров. Но разве пути к поиску решений не были открыты? Геополитические-то интересы не забывались ни при одном строе. В 750 г. Пипин III Короткий получил добро Папы Захария I на коронацию, став в 751 г. королем франков. Но кто мог "за просто так" услышать Пипина? Вскоре ему представился шанс ответить любезностью на любезность, заработав новые политические дивиденды. Риму угрожал лангобардский король, и новый папа, Стефан II (III), обратился за помощью к франкскому правителю за помощью. Стороны ударили по рукам. В 754 г. Стефаном было совершено миропомазание над Пипином и его сыновьями (Карл и Карломан) при параллельном заповедании Папой населению (под страхом отлучения!) избирать себе королей только из освященной Церковью фамилии Каролингов. Ну а Пипин торжественно поклялся за себя и потомков заботиться о Церкви и ее интересах. В качестве подтверждения пообещав вернуть Папе отобранные лангобардами земли.

Он сдержал слово, и, заполучив в результате военных действий против лангобардов территорию бывшего Равеннского экзархата, в 756 г. подарил всю область Папе. Но ведь Рим и его окрестности считались принадлежащими Византии. Не вопрос. Возникает подложный документ, т.н. «Константинов дар», свидетельствовавший о передаче  Константином I верховной власти над Западной Римской империей главе римской церкви. Однако, в тот период документ считался подлинным (в т.ч. и для восточного ответвления церкви), и возникло Папское государство. Особенность которого состояла в возглавлении его правителем всех католиков.

Карл I Великий продолжил политику отца. Преемственность (с геополитическим оттенком) оказалась характерной и для папского престола, посему королю франков и Папе Льву III удалось выстроить "правильные" отношения друг с другом. Вследствие требований папской оппозиции (в лице знатных римлян) о его отречении, в 799 г. он бежит к Карлу, который успешно возвращает его на папский престол. Ну а на праздничной рождественской мессе 800 г. в соборе святого Петра Лев III надел на голову франкского короля императорскую корону.