Китай, накопивший более 2 триллионов
долларов золотовалютных резервов, держащий в бумагах казначейства США
более 800 миллиардов долларов (и, вполне вероятно, еще сколько-то через
номинальных держателей) в последние месяцы постулировал следующее: –
Китай озабочен снижением курса доллара США; – Китай считает, что его
национальная валюта может придти на смену доллару в качестве новой
мировой резервной валюты.
Про второе заметим лишь то, что пока
КПК не будет совершенно официально расшифровываться как
«Капиталистическая Партия Китая», юань не имеет ни малейшего шанса
сменить действительно испытывающий серьезные проблемы доллар. Что
действительно возможно, так это то, что в обозримой перспективе юань
потеснит не доллар, а японскую иену – как одну из ведущих мировых
валют. А равно как ведущую валюту Азиатско-Тихоокеанского региона.
Потому что для этого и в самом деле хватит сугубо экономических
показателей. А вот мировая валюта имеет в своей основе не только, а
вполне вероятно и не столько экономические характеристики, сколько
характеристики политические. Пока в Китае у власти Коммунистическая
партия, приходится делать сноску на то, что к власти могут придти
«фундаменталисты» и капиталистический эксперимент будет свернут – как в
СССР был свернут НЭП. Разве валюта такой страны может быть главной
резервной валютой мира? Посему вернемся к первому вопросу. Да, Китай
озабочен снижением курса доллара – в первую очередь, к евро, следствием
чего становится снижение покупательной способности накопленных Китаем
валютных запасов. Но надо отдавать себе отчет в том, что в ближайшие
годы Китай не пустит на реальные покупки активов и десятой части
накопленных запасов. А значит, в целом текущий курс доллара его волнует
не сильно.
Зато, если посмотреть с другой стороны
– экспорта, который «всю дорогу» был главным мотором китайского
экономического роста и который в настоящее время испытывает шоковое
снижение почти на четверть от показателей прошлого года, то становится
ясно, что Китай напрямую заинтересован в дешевом долларе. Ибо по факту
юань привязан к доллару и потому дешевеет к евро вместе с ним, а
значит, дешевеют китайские товары и повышается их конкурентоспособность
на европейском рынке. Таким образом, вопреки официально заявленной
позиции, дешевый доллар работает на экономику Китая, что называется,
«здесь и сейчас» – т.е. в кризис, а как мы показали выше, вопрос
покупательной способности накопленных Китаем валютных резервов не
является для него насущным. Вывод: для правительства Китая приоритетно
текущее сиюминутное состояние экономики, а не покупательная способность
номинированных в долларах резервов. А значит, Китаю выгоден именно
дешевый доллар. С другой стороны, дешевый доллар оказал некоторое
благотворное влияние на американский экспорт, равно как и импорт, а с
ними – и на величину торгового дефицита США, а с ним и на платежный
баланс этой страны, где резкое снижение торгового дефицита
компенсировало столь же резкое снижение притока капитала в эту страну.
А вот на экономику ЕС дорогой евро (он же – дешевый доллар) оказал
серьезное угнетающее влияние: упал экспорт в США, снова выросли цены на
нефть, вырос импорт из Китая. Следствием чего стал гораздо более
глубокий, чем в США (не говоря уже о Китае) экономический спад в
странах ЕС.
Дорогой евро – хороший аргумент в
пользу того, чтобы именно европейская валюта сменила доллар в статусе
мировой резервной. Но экономики стран ЕС платят за это слишком высокую
цену. Тем более высокую в кризис. И тут стоит задуматься – только ли
амбиции главы ЕЦБ являются базой дорогого евро. Или же дело в том, что
ЕС сознательно принял на себя основную тяжесть кризиса, позволив Китаю
после мощного спада в конце 2008 – начале 2009 гг. (что бы там ни
твердила китайская статистика, серьезный спад экспорта, импорта и
потребления электроэнергии однозначно свидетельствует о достаточно
глубоком экономическом спаде в Китае в этот период), выйти на некоторый
экономический рост. То есть дорогой евро дал Китаю время развернуть
мощное кредитование экономики, которое пока и вытащило экономику этой
страны из ямы. А теперь на миг представьте ситуацию, насколько глубже
было бы падение китайского экспорта (а с ним и всей экономики) в
случае, если бы доллар и евро все это время торговались в районе
паритета.
Столь же благотворный эффект (мы о нем
писали выше) оказал дорогой евро и на крупнейшую экономику мира. Вопрос
в одном: ЕС не может вечно помогать Китаю и США за свой счет. Придет
время, и нужно будет, подобно барону Мюнхгаузену, самим – за волосы –
вытаскивать себя из болота экономического спада. И сделать это может
дешевый евро. Который приведет за собой дешевую нефть – что тоже
хорошо, как для ЕС, так и для США с Китаем. И чем глубже сейчас упадет
доллар к евро, тем больший отскок понадобится доллару для того, чтобы
дать экономике ЕС толчок в нужном направлении.
При этом те же США выигрывают и
геополитически – дорогой доллар в рамках нынешней пекинской валютной
парадигмы тождественен дорогому юаню, который вполне может подсечь
китайский рост. Ведь, по сути, Китай ставит на краткосрочность кризиса
и бежит наперегонки с кризисом собственной финансовой системы,
начиненной плохими долгами еще в большей степени, чем мировая.
