Вчера исполнилось бы 105 лет со дня рождения Углова Федора Григорьевича - академика Российской академии медицинских наук, председателя Союза борьбы за народную трезвость в России. Этот человек одним из первых начал привлекать внимание общественности к проблеме алкоголизации населения нашей страны.

Долгое время, занимаясь алкогольной проблемой, все больше убеждаюсь: охватившее наш народ пьянство не пришло к нам само по себе — оно насаждалось искусственно. И сегодня наше общество напоминает мне муравейник, в который проникли жучки-ломехузы. Вот что о них пишет Г. Шовен в своей книге „От пчелы до гориллы": „Ломехузы, проникая в муравейник, откладывают свои яйца в пакеты муравьиного расплода так, что ничего не подозревающие муравьи вскармливают чужое потомство. Между тем личинка обладает незаурядным аппетитом и определенно объедает своих хозяев. При случае она пожирает и муравьиные личинки. Но хозяева их терпят, так как ломехуза всегда готова поднять задние лапки и подставить трихомы — влажные волоски, которые муравей с жадностью облизывает. Он пьет напиток смерти, так как на волосках — наркотическая жидкость. Привыкая к выделениям трихом, рабочие муравьи обрекают на гибель себя и свой муравейник. Они забывают о превосходно налаженном механизме, о своем крошечном мирке, о тысяче дел, над которыми нужно корпеть до самого конца; для них теперь не существует ничего, кроме проклятых трихом, заставляющих забыть о долге и несущих им смерть. Вскоре они уже не в состоянии передвигаться по своим земным галереям: из их плохо вскормленных личинок выходят муравьи-уроды.

Пройдет немного времени — гнездо ослабеет и исчезнет, а жучки-ломехузы отправятся в соседний муравейник за новыми жертвами" В человеческом обществе у „жучков" имеет место разделение труда: одни подставляют наркотическую жидкость, а другие идеологически обрабатывают трудяг-муравьев, используя находящиеся в их распоряжении печать, телевидение и другие средства массовой информации. Чтобы добиться цели, „ломехузы" очень интенсивно атакуют органы печати. Не избегла этой участи и „Медицинская газета". В ней, например, была помещена небольшая заметка под интригующим назва-нием „Мальчик или девочка". В ней сказано, что диета родителей оказывает большое влияние на пол будущего ребенка: если родители хотят иметь девочку, то они должны больше есть конфет и других сладостей. Те же, кто предпочитают мальчика, должны больше пить водку и пиво, есть колбасу и селедку. С точки зрения науки, более безграмотной заметки не придумаешь, но зато „ломехузы" благодаря такой публикации надеются собрать богатый урожай, ибо могут не только добиться пьянства родителей, но и получить высокий процент дефективных и умственно отсталых детей. Они призывают людей пить „умеренно" и „культурно", отлично сознавая, что никаких „умеренных" доз для алкоголя не существует и что все их слова направлены на обман доверчивых людей и на их уничтожение с помощью наркотического яда. Эти „жучки" разрушая общество, в котором живут и „работают" подобно ломехузам в муравейнике, имеют от своего грязного дела большие барыши, как плату за безнравственность.

Не исключена возможность, что среди этих „жучков" есть и идейные экземпляры, которые работают на уничтожение и нравственное разложение живущих в этом человеческом муравейнике, где они, может быть, даже родились и всю жизнь пользовались благами, создаваемыми трудолюбивыми «муравьями». И не случайно научно установленные наркотические вещества — алкоголь и табак — официально, в государственном масштабе, не были признаны у нас таковыми, хотя все мыслящие ученые и все научные учреждения, в том числе и Всемирная организация здравоох-ранения, без оговорок относят их к наркотикам первой величины. „Ломехузы"активизировали свою работу в нашем обществе в конце пятидесятых. Но заставить людей пить в то время было не так просто. Насильно в рот вино не вольешь. В русском народе все еще крепко жила традиция, которая выражалась словами: „выпить глоток вина и стыд и грех". Надо было это как-то разрушить. И вот здесь «ломехузы» использовали свою идеологию, которая утверждала: „Да, вино, конечно, вредно, и пить его грешно, но это — если пить много, допьяна. А если умеренно, культурно, то какой от него вред? В малых дозах оно никакого вреда не принесет, да и греха никакого нет, ведь причащаются же в церкви вином. Весь вопрос в том, чтобы знать меру..." Эта иезуитская пропаганда сделала свое дело. Слабые люди „клюнули" на эту приманку и начали пить. Кривая душевого потребления круто пошла вверх. Если в 194О г. и 1950-х гг. душевое потребление в нашей стране было ниже среднемирового, то уже в 1960 г. мы его превзошли, а еще через двадцать лет — перешагнули двойной мировой уровень. Это означает, что душевое потребление алкоголя перевалило за 10 л.

При этом надо иметь в виду, что в статистике учитывают только напитки, которые продавались в государственных магазинах, совсем не принимая во внимание „кустарный", или „неофициальный" алкоголь, куда входят: самогон, чача, плодово-овощные и виноградные вина, изготовляемые в домашних и даже в колхозных условиях, а также технический спирт. Выдача технического спирта на предприятиях — один из самых коварных методов спаивания рабочего класса. Вот как об этом рассказывается в книге Т. Б. Дурасовой „Слышу, как стучится беда" (Лениздат, 1989 г.): «В одном из объединений Ленинграда главный механик — назовем его М. — бесконтрольно рас-полагал 21 литром спирта в месяц. Спирт выдавался для промывки сложных механизмов. Однако механизмы спиртом не промывались. Зачистку контактов делали наждачной бумагой. А с помощью спирта решались любые проблемы: снабженческие, организационные, только не технические. Спирт был формой оплаты скрытых сверхурочных работ. Спиртом поощрялся трудовой энтузиазм: „Вы, ребятки, хорошо поработайте, а мы вам поставим"— лейтмотив в общении руководителей с рабочими. Чистая случайность, что при таком стимулировании труда ни один рабочий не попал в беду. Впрочем, регулярное пьянствование — это ведь тоже беда. В узком кругу в служебном кабинете М. спиртом отмечали трудовые достижения коллектива. Все дозволено, все может быть прикрыто. Если пьют на производстве одни, то почему бы не пить и другим? И пили.

Руководители спаивали своих подчиненных: от этого вывода никуда не денешься. Спирт являлся эквивалентом различных запасных частей: „Вы нам деталь — мы вам спирт". „Купили" таким образом даже на другом предприятии листовое железо, редуктор, траки и многое другое. Радуясь,— выручили родное предприятие — никто не задумывается, что зараза распространяется вокруг, проникая на соседние производства. Понадобились рессоры для электропогрузчика, М. отправился к коллегам на соседний завод. Но коллеги отклонили вариант обмена. Презрев все этические нормы, М. пошел прямо к рабочим кузницы этого завода и непосредственно им сделал свое соблазнительное предложение: „Вы мне рессоры — я вам спирт". И получил рессоры. Контроль за расходованием спирта велся исключительно по журналу. А в журнале все было в идеальном порядке. Липовые расходы документов всегда сходились с приходными. Развращение людей — вот что происходило в широких масштабах. На территории объединения постоянно толклись какие-то подозрительные люди, предлагая то одно, то другое. Естественно, в обмен на спирт... Со временем порядка не стало совсем. Все валялось на улице, ржавело. На складах ничего не найдешь. На суде у М. спросили, отчего непременно надо было выменивать запасные части. „Пока ищешь на складе, дня два-три пройдет,— ответил он.— Оборудование простаивает. Тут и прогрессивки лишишься". Где причины, где следствие? Не было порядка в собственном хозяйстве и легче казалось обойтись натуральным обменом, чем поисками у себя.

Но если спирт льется рекой, где тут быть порядку? Запасные части, приобретаемые столь сомнительным путем, — ворованные. Ворованные детали обменивались на ворованный спирт. А так как посторонним пройти на территорию ничего не стоило, то выменивали на спирт детали, похищенные здесь же. Самое интересное, что руководители объединения были убеждены в том, что они, как и все, вели у себя борьбу с пьянством. В конце концов дело кончилось убийством одного из рабочих в пьяной драке». Технический спирт, как правило, ’при душевом потреблении не учитывается. Если и его принять во внимание, то оказывается, что „кустарный" хмель, по расчетам как зарубежных, так и наших экономистов и социологов, в целом составляет около 100 % к „официальному". Таким образом, фактически душевое потребление у нас составляло 18—20 л, то есть в 4 раза превзошло средний мировой уровень. Об этом ни социологические учреждения, которые обязаны были сигнализировать правительству, ни средства массовой информации не упоминали. Всюду можно было услышать, что с алкогольной проблемой у нас все благополучно. Одновременно из года в год нарастало количество официальных банкетов, протекавших, как правило, с безудержным потреблением алкоголя, доходившим до безобразия. В этом отношении ни государственные, ни партийные, ни научные учреждения не являлись исключениями. Руководители всех отраслей, ведомств всех уровней отношение к себе и делу оценивали по тому, как подчиненные сумели их угостить. Все ревизии, все обследования превращались в попойки. По уверению тех, кому часто приходилось ездить с ревизией, они буквально были завалены угощениями. При этом часто считалось не чем-то особенным, а нормальным, когда ревизора угостят до невменяемого состояния и уложат в чемодан добрую порцию дорогих сортов вин.

В ежегодных статистических справочниках душевое потребление алкоголя уже много лет не публиковалось. Приводились лишь данные в таком духе: если в 1940 г. производство алкоголя принять за единицу, то в последующие годы его показатели были 3, 4, 5, 6 и т. д. Но так как не было разъяснено, что скрывается за этими цифрами, то на них не обращали внимания. Тот же, кто пытался расшифровать их, тут же оказывался причисленным к экстремистам. Картина выглядела настолько устрашающе, что истинным данным никто не верил, и в печать их не допускали. Именно строжайшей цензурой и можно объяснить полнейшую алкогольную неграмотность населения. Это давало возможность лжеученым представлять любые данные о потреблении данного наркотика и интерпретировать их по своему усмотрению. Так поддерживалось наше невежество и создавались условия для эйфории, для которой на самом деле не было никаких оснований. Однако это не значило, что никто не знал истинного положения вещей с алкогольной бедой. Многие патриоты видели, как катастрофически быстро нарастала эта опасность. Однако их письма в инстанции оставались без внимания. Не реагировали ведомства и правительство, словно дав обет молчания, и на редкие публикации в печати. Между тем все сложнее стало пробиваться со статьями, посвященными теме алкоголизации. Газеты и журналы куда охотнее предоставляли свои страницы тем, кто призывал пить „умеренно" и „культурно". Создавалось впечатление, что вся эта проблема находится в руках какой-то могущественной мафии, которая не только печать, но и сами „верхи" держит в своих руках. А задуматься было над чем. Согласно данным Большой медицинской энциклопедии, которая ссылается на объективные исследования Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), каждый третий в нашей стране погибает от причин, связанных с алкоголем. Это значит, • что зелье уносит из жизни ежегодно от 900 тыс. до 1 млн. человек — более 2.5 тыс. ежедневно! Если считать с 1960 г., с того времени, когда уровень среднедушевого потребления в нашей стране превзошел среднемировой, то получится, что зеленый змий погубил более 25 млн. человек. Иными словами, столько людей умерло у нас от опоя, погибло в катастрофах и драках „по пьянке", скончалось от цирроза печени. За последние 20—30 лет — еще одно следствие алкоголизации — резко начала снижаться рождаемость. По данным статистики с 1960 г в нашей стране по этой причине не появилось на свет 30—35 млн. человек. Если добавить сюда 40—45 млн. пьяниц и алкоголиков, которые все равно что „живые трупы", то окажется: одурманивание народа обошлось нам более чем в 100 млн. жизней. За четверть века алкогольным оружием в стране было уничтожено больше людей, чем в Великую Отечественную и гражданскую войны, при коллективизации и культе личности в концентрационных лагерях.

Беды, порожденные пьянством, этим не исчерпываются. Согласно данным новосибирских ученых В. Детиненко и Г. Гражданникова, свыше 90 % дефективных и умственно отсталых детей рождаются на свет от пьющих родителей, а каждый литр среднедушевого потребления алкоголя приносит в год 10—12 тыс. изуродованных младенцев. Если учесть, что в последний период каждый из нас в среднем за год, с учетом кустарного хмеля (по расчетам инженера И. Красноносова и доктора экономических наук Б. Искакова), выпивал 15—18 л абсолютного алкоголя — спирта,— то получится: от любителей выпивок ежегодно рождается 200—220 тыс. неполноценных людей. На 28-й сессии Генеральной ассамблеи ВОЗ в 1974 г. было вынесено решение: считать алкоголь наркотиком, подрывающим здоровье. Как наркотический яд, зелье в первую очередь и сильнее всего действует на мозг и центральную нервную систему. Особенно на самые высшие центры мозга, отчего притупляются и слабеют наиболее совершенные его функции, на которых базируется нравственность, воля, благородство, патриотизм. Вместе с тем очень резко меняется в худшую сторону характер человека.

Если же запил народ — характер всего народа. Но отнимите у русских, например, нравственность, патриотизм, благородство — и исчезнет то, что веками выделяло нас и выражалось в понятиях „русский характер", „русская душа", „русский солдат". Мы сейчас очень близки к этому. Несмотря на то, что характер нации очень устойчив и сохраняется веками вопреки лихолетьям. Достаточно вспомнить татарское иго, которое продолжалось на Руси более двухсот лет, но характера русского народа не изменило. Алкогольное нашествие — совсем иное дело. Оно, по мнению ученых, „перерождает" народ всего за два, максимум за три поколения, то есть за 50—75 лет. Чего у нас не отнять, так это безудержного роста производства сивухи. Согласно данным, опубликованным в справочниках Статистического управления „СССР в цифрах", население страны с 1965 по 1981 г. увеличилась с 232,2 до 266,6 млн. человек, то есть на 13 %. Производство же спиртного за это время возросло на 500 %, то есть в 37 раз опережало рост населения! Такое же неблагополучие выявится, если сравнивать производство хлеба и муки с производством алкоголя. С 1940 по 1980 г. хлеба и муки у нас стали выпускать больше на 200 %, а алкоголя — на 690 %. И ведь все выпивается! Ни один глоток вина не обходится без вредных последствий. Алкоголь, в каком бы виде ни был принят (пиво, вино, водка, коньяк, чача, самогон и т. д.), как сильный наркотический яд оказывает разрушающее действие на все ткани и органы человека и особенно на мозг и репродуктивные органы. Достаточно сказать, что после любой „умеренной" дозы алкоголя в мозгу остается целое кладбище погибших клеток, и обычный (небольшой) прием спиртного мужем или женой, а особенно обоими, может привести к появлению на свет дефективного, умственно отсталого ребенка. Но все это выявляется не сразу, большинство людей эти последствия с приемом алкоголя не связывают, и потому ничто не оказывает на них сдерживающего влияния. Тем более что те, кто заинтересован в повальном пьянстве, всеми доступными средствами распространяют ложь о безвредности вина. Особо губительно действует алкоголь на нравственность, базирующуюся на важнейших функциях мозга, охраняющую самого человека как разумное существо и цементирующую народ на прогрессивной основе Профессор Б. И. Искаков, изучавший влияние алкоголя на состояние общества, пишет, что нравственные потери начинаются очень рано, еще при душевом потреблении его на уровне 3—4 л в год. С 4—5 л душевого потребления исподволь развивается алкогольно-нравственный коллапс. Начинается падение нравов — среди взрослых и молодежи. А как известно из истории, с падением нравов зарождалась обреченность всех погибших до сих пор цивилизаций. С дальнейшим ростом потребления этого наркотика — до 6—8 л на человека в год — возрастает алкоголизация плазмы нервных, половых, иммунозащитных клеток. Начинается развитие общей атмосферы застоя, попустительства, консерватизма, кризис экономики и производства, объединение людей по порокам, отставание техники, образования, науки, культуры, искусства.

С ростом потребления начинается цепная реакция вырождения и деградации народа по закону „трех поколений" Остается относительно здоровой половина родителей, четверть детей, одна восьмая внуков с необратимый подрывом народного генофонда. Развивается демографический коллапс, когда ослабленных детей рождается больше, чем здоровых, и ускоряется деградация народа. С годами все больше появляется ослабленно мыслящих ученых, академиков, управленцев, партийных и советских работников. Начинают зарождаться нелепые, скорее, преступные, проекты. Страна не только не прогрессирует в своем развитии, но и теряет свои былые достижения. Наступает алкогольно-нравственный коллапс. И если общество не найдет в себе силы, чтобы остановиться и прекратить потребление алкоголя, оно обрекает себя и свою страну на гибель.