"Турция на протяжении всей своей истории никогда не поддерживала гонителей, она всегда поддерживала угнетенных", - заявил в субботу турецкий премьер-министр Тайип Эрдоган. Он не назвал "гонителя", но всем и без того понятно - это Израиль. Ибо все чаще турецкие лидеры аппелируют в своей внешней политике к исламскому патриотизму, и все меньше ориентируются на установки, принятые в большой политике. Президент Центра стратегических исследований "Россия-Исламский мир" Шамиль Султанов в интервью IslamNews комментирует последние события на Ближнем Востоке, в которых Турция играет главную роль.

- Недавний отказ Турции от совместных учений с Израилем и обострение отношений между этими странами, сближение Турции с Ираном, - означает ли, что мы наблюдаем кардинальные изменения во внешней политике Турции? Анкара окончательно переориентировалась на исламский мир?

- Если бы Турция заключила стратегический договор о взаимодействии с Ираном, разорвала бы дипломатические отношения с Израилем, дала бы зеленый свет тотальному взаимодействию с ХАМАС, вот тогда можно было бы говорить о кардинальном пересмотре. Я не думаю, что происходят кардинальные изменения во внешней политике Турции. Симпатии к ХАМАС нынешнее правительство Эрдогана проявляло с самого начала и не скрывало этого. С Ираном у правительства Эрдогана всегда были очень хорошие отношения. Они были в экономической сфере, в политической, в плане переговоров по поводу будущего Ирака. И Иран, и Турция заинтересованы в том, чтобы Запад не разыгрывал здесь курдскую карту. Существует взаимодействие по линии сотрудничества МИДов и даже по линии разведслужб обеих стран.

Но внешняя политика Турции очень многоплановая, и суть заключается в том, что Турция сейчас открыто проявляет недовольство тем, что европейское сообщество находит все новые и новые препятствия для вступления Турции в ЕС. В этом смысле те шаги, которые предпринимает правительство Эрдогана, в частности, более жесткое отношение к Израилю, демонстрация неплохих отношений с Ираном, - это показатель того, что Турция проявляет свое недовольство в отношении европейцев. Анкара показывает, что Турция является ключевым игроком на Ближнем Востоке, и негоже европейскому сообществу отталкивать Турцию.

- Но судя по официальным комментариям Вашингтона об отмене военных учений на территории Турции, Штаты пребывают в некоторой растерянности. Разве не так?

- Есть еще один важный момент. В определенных моментах американцы всячески заявляли о том, что они содействуют турецкой ориентации на Европу, а при Бараке Обаме они стали стремиться к тому, чтобы способствовать скорейшему вступлению Турции в Евросоюз. Это связано с тем, что американцы опасаются появления оси Турция-Иран. Если такая ось появится, то это создаст колоссальные проблемы для американской внешней политики в этом регионе. Дело в том, что и в Иране, и в Турции находятся умеренные исламские фундаменталисты, и предпосылки для идеологического сближения существуют.

Что касается недовольства США, то я был бы более осторожен в оценках. Внутри правящей группировки США на фоне неудач в Ираке и Афганистане сейчас обостряется борьба по поводу среднесрочной стратегии на Ближнем Востоке. Группировка, которую возглавляет вице-президент Байден, пытается по-прежнему делать ставку на Израиль, в то время как другая группировка, которую возглавляет министр обороны США Роберт Гейтс, стремится приложить все усилия для того, чтобы активизировать отношения с Ираном.

- Какая стратегия возьмет верх по вашим прогнозам?

- Этого даже Барак Обама сейчас не скажет.

- Но мы видим, что Эрдоган сразу после визита в Иран по приглашению Обамы собирается в США. Что означает этот вояж?

- Это означает, что Эрдоган продолжает свою игру, он показывает, что он незаменим. Он незаменим для Ирана, потому что значение Турции для Ирана очень большое. Турция в принципе является незаменимым игроком и партнером для США. И, наконец, значение Турции повышается в отношениях с европейским сообществом. Сейчас мы видим очень сложную фазу в ситуации на Ближнем Востоке, и здесь я хочу заметить: значение Турции возрастает. На сегодняшний день Турция заняла четкое второе место по своему влиянию на Ближнем Востоке после США.

- Риторика Эрдогана полна исламского патриотизма. Например, отмену совместных учений с Израилем он прокомментировал так: "Я счастлив, что это произошло". Вам не кажется, что для глобальной политики это выглядит слишком сентиментально?

- Нет, это не сентиментально. Необходимо учитывать взаимоотношения Эрдогана с турецким генералитетом. С этой точки зрения понятно, что это отнюдь не сантименты. Эрдоган очень жесткий рациональный политик. Я исхожу из того, что значительная часть турецкого генералитета поддержала его в этом решении, и он действительно счастлив. Даже несмотря на то, что американцы и итальянцы отказались участвовать в этих учениях.

Не забывайте также, что в турецкой внешней политике исламский фактор усиливается очень осторожно и дозировано, что Эрдоган постепенно, но неуклонно перетягивает генералитет на свою сторону. И более того, с августа прошлого года эта тенденция является доминирующей. Это ключевой фактор в турецкой внешней политике.

- Теракт в Иране, - как вы думаете, почему он произошел именно сейчас, и кто стоит за ним?

- Всегда ищите, кому это больше всего нужно, и кто способен на это. Я не думаю, что американцы способны на это, хотя желание у них есть. Я не уверен, что это могут сделать пакистанцы. Два государства обладают реальной возможностью совершить теракт в Иране при поддержке тех же американцев. Посмотрите на северо-восток этого региона. Он всегда входил в сферу влияния Британской империи. И англичане всегда имели здесь информационную базу, свою агентуру и так далее. Обратите внимание на еще один момент, связанный уже с Израилем. Дело в том, что у Моссада в последние 20-25 лет неплохие отношения с Демократической партией Курдистана, и, соответственно, здесь у него своя агентурная сеть. Ведь массированный террористический акт, подобный тому, что случился в Иране в воскресенье, спонтанно, без агентурной сети совершить невозможно. Теоретически агентурная сеть в данном случае может быть у Великобритании и Израиля. Другое дело, что военное командование США в Ираке могло способствовать этому теракту. Но если бы меня спросили, где искать, я бы сказал: ищите либо в Великобритании, либо в Израиле. Скорее всего, это была скоординированная позиция.

- Зачем это было нужно?

- Это нужно для того, чтобы дестабилизировать внутриполитическую ситуацию в Иране. Особенно на фоне разговоров о кончине Хаменеи. Это нужно для того, чтобы нанести удар по ключевой политической силе Ирана – по Корпусу стражей Исламской революции.

- Как вы прокомментируете слухи о кончине аятоллы Хаменеи?

- Я думаю, что наши иранские братья лучше знают, когда сообщить и что сообщить, если такое не дай Бог произойдет. По моим данным, у господина Али Хаменеи серьезное заболевание, и в этой ситуации, конечно, его враги будут форсировать обострение для дестабилизации политической ситуации, распространяя слухи о его смерти.