Газета "Наш Мир" Газета «Наш Мир»
Главный астроном Ватикана, священник-иезуит: вера в инопланетян не
противоречит Библии. Одно из младших божеств Средиземья, маг Гендальф
Серый, свободно разгуливал среди простых смертных и водил дружбу
с некоторыми из них.
В последние десятилетия религиозная
тематика все активнее вторгается в ту сферу, из которой раньше активно
вытеснялась, – в сферу фантастики. Этот жанр породила
научно-техническая революция XIX века, когда писателей и читателей
вдохновляли эпопеи о полетах на Луну, путешествиях к центру Земли или
революциях на Марсе. В фантастических романах не оставалось места для
Бога – их герои могли справиться с любой проблемой своими силами,
в крайнем случае – при помощи дружественных инопланетян. Мир будущего
рисовался в самых светлых тонах: всеобщая свобода, равенство
и братство, отсутствие войн и болезней. И, как полагали мэтры жанра,
наступить это светлое будущее должно было совсем скоро.
До
середины XX века фантастика была одним из доминирующих жанров
художественной литературы, по популярности сравнявшись с детективами
и женскими романами. Главными читателями фантастики всегда были
школьники и студенты, поэтому этот жанр стал мощным инструментом
пропаганды как в социалистических, так и в капиталистических странах.
Миллионы детей были воспитаны на книгах Жюля Верна, Герберта Уэллса,
Артура Конан Дойла, Алексея Толстого, Ивана Ефремова и Александра
Беляева. И это воспитание было сугубо материалистическим – не зря Айзек
Азимов говорил, что фантастику пишут атеисты.
Ситуация стала
меняться с середины 50-х годов, когда великий английский писатель Джон
Рональд Роуэл Толкиен своей трилогией «Властелин колец» дал старт
новому направлению фантастики, получившему название фэнтези. Конечно,
книги этого жанра встречались и раньше – достаточно вспомнить серию
Лаймена Фрэнка Баума о стране Оз или «Конана-варвара» Роберта Говарда,
однако именно с книг Толкиена фэнтези выделилось в отдельный жанр
и приобрело настоящую популярность.
Книги Толкиена очень
религиозны – трилогии «Властелин колец» предшествует еще более
масштабный «Сильмариллион», в котором описываются сотворение мира,
отпадение Моргота-сатаны от Бога и войны, которые вели с ним ангелы,
эльфы и люди. Хотя религия как организованная форма поклонения высшим
силам у Толкиена не описывается (не считая упоминания о святилище
Всевышнего – Эру на высочайшей горе Нуменора), существование Бога
у жителей Средиземья сомнений не вызывает – ведь живы еще рожденные
в раю эльфы, а беса-Саурона и ангела-Гендальфа можно узреть во плоти.
Триумфу
«Властелина колец» сопутствовал триумф «Хроник Нарнии» Клайва Льюиса,
признанных образцовой христианской сказкой для детей. В научной
фантастике прорыв совершил американец Клиффорд Саймак, автор
«Заповедника гоблинов» и «Города», книгам которого в СССР даже меняли
названия из-за явных отсылок к Библии. К жанру фантастики обращался
и знаменитый остроумец Гилберт Честертон, написавший роман «Шар
и крест». Именно благодаря этим людям религия стала возвращаться на
страницы фантастических романов – и религия не только христианская.
«Дюна» Фрэнка Херберта стала классическим примером мусульманской, хотя
и совсем неортодоксальной, фантастики. Американские фантасты Гарри
Тертлдав и Майкл Муркок активно использовали в своих книгах иудейские
мотивы, немало книг ставят во главу угла буддийские, индуистские,
зороастрийские ценности.
Грань между научной фантастикой
и фэнтези быстро размывалась, и с появлением в 80-х годах игровой
вселенной «Молота войны» (Warhammer 40.000) исчезла совсем. Эльфы
и орки вышли в космос и сменили луки и топоры на танки и гранатометы,
рыцари обзавелись энергетическими мечами, а магия легко ужилась
с гиперпространственными звездолетами. В придуманном английскими
игроделами мире за осеняемый двуглавым орлом Империум воюют
и стометровые человекообразные роботы, и гренадеры с дробовиками,
и дикари с дубинами – просто высокотехнологичного оружия на всех не
хватает. При этом «Молот войны» считается самым «религиозным» из всех
вымышленных миров – его главными положительными героями являются
космодесантники и Сестры Битвы, боевые монахи и монахини, которые
большую часть своего времени проводят в посте и молитве.
Между
тем фантастика стран соцлагеря развивалась в строго заданном
направлении, и модные нововведения до поры до времени обходили ее
стороной. В далеком и не очень будущем торжествовал коммунизм, в мирах
Полдня, Великого Кольца и Алисы Селезневой жили здоровые, политические
грамотные и лишенные предрассудков люди. Религии в этих утопических
мирах присутствовали лишь в виде диких языческих культов или жестокой
инквизиции далеких планет, в крайнем случае – как у Станислава Лема
в «Дневниках Йона Тихого» – были представлены незадачливыми
католическими миссионерами, пытавшимися растолковать негуманоидным
жителям вулканических планет, что такое ад.
И все-таки полностью
избежать серьезного разговора на религиозную тематику не удавалось.
Чаще всех обращались к ней братья Стругацкие, написавшие как нарочито
антихристианский роман «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя», так
и «Пикник на обочине», по которому затем был снят изобилующий
евангельскими цитатами и доброжелательно принятый православными
«Сталкер».
Со временем из российских авторов, активно
использующих религию в своих произведениях, выделились различные
группы, среди которых можно отметить «имперских» фантастов,
в произведениях которых православная цивилизация торжествует не только
на Земле, но и в космосе (цикл «Завтра война» Александра Зорича,
«Конкистадор» Дмитрия Володихина, «Звездный табор, серебряный клинок»
Виктора Бурцева) и православных фантастов, специализирующихся на
социальных вопросах ( «Зиккурат» Юрия Максимова, «Последнее звено»
и «Чужеземец» Виталия Каплана).
Все более востребованным
оказывается воспроизведение парадоксальных с богословской точки зрения
ситуаций. Вопрос о реальности инопланетян всерьез обсуждается не только
фантастами и уфологами, но и представителями Римско-Католической
Церкви. Во всяком случае, главный астроном Ватикана, священник-иезуит
Хосе Габриэль Фунес заявил, что вера в инопланетян не противоречит
Библии, отметив вероятность наличия во Вселенной иных разумных форм
жизни. Православные богословы с ним, правда, не согласились.
Сейчас
фантастика несколько утратила свои позиции воспитательной литературы
для молодежи, будучи потеснена компьютерными играми. Трудно не
согласиться с мнением Дмитрия Goblina Пучкова, что нынешние дети
проходят первую компьютерную игру до того, как прочитывают первую
книжку. Другое дело, что немалая часть этих игр основана на
научно-фантастических и фэнтезийных книгах, в которых сценаристы
стрелялок, стратегий и квестов черпают свое вдохновение.
По
мнению многих литературоведов, главной проблемой новой фантастики
и компьютерных игр становится поточность их производства, которая не
только резко ухудшает качество, но и создает проблему «привлекательного
зла». Как выяснилось, нарисовать образ харизматичного и обаятельного
злодея намного проще, чем выписать правдоподобного и нескучного
ревнителя добра. На практике же книги и игры заполонили благородные
вампиры и зомби, честные разбойники и наемные убийцы, обаятельные
демоны и некроманты. Видимо, эта проблема на ближайшие годы и станет
главной для фантастики всех жанров.
|
