Газета «Наш Мир»

 

На мой взгляд, Америка не была бы Америкой без идеологии мирового господства. Однако сегодня центр мирового влияния все заметнее смещается в сторону Азии, и Вашингтон вынужден адаптироваться. Уже само избрание Барака Обамы президентом в условиях потрясшего страну кризиса есть несомненное свидетельство адаптации к новым реалиям. Меняются и представления об осуществлении американского контроля в мире. Похоже, что новый американский президент хотел бы институционального и военно-экономического раздела глобального управления с Китаем – разумеется, на американских условиях.

Последним тому подтверждением является недавняя восьмидневная поездка Обамы в восточноазиатский регион и предшествовавшая ей интеллектуальная подготовка в структурах внешнеполитического сообщества США. В результате такой подготовки была сформулирована концепция «стратегического доверия», озвученная перед поездкой заместителем госсекретаря Джеймсом Стейнбергом, и предполагающая возможность поделиться влиянием с растущим Китаем. Хотя Обама отдал должное традиционным союзникам в регионе, начав визит с посещения Японии, гвоздем его программы стало пребывание в Поднебесной. В Белом доме понимают значимость Китая в стабилизации Корейского полуострова, а также желали бы достижения большего понимания с Пекином в отношении урегулирования ситуации в Афганистане и освоения энергетических рынков Латинской Америки и Африки.

Такой подход в целом укладывается в теорию концентрических кругов безопасности, о которой мне уже приходилось писать в данном блоге. Согласно этой теории, миром предполагается руководить как бы в «оффшорном порядке», т.е. не путем прямого контроля, а через ключевых региональных посредников, с которыми и будет достигнуто «стратегическое доверие». В условиях мягкого контроля найдется место интересам региональных держав, хотя и не в желаемой ими мере.

Сказанное отчасти применимо и к России, в отношении которой президент Обама тоже пошел на уступки, согласившись не расширять НАТО и не размещать ПРО в прежнем объеме. Я считаю, что у российского руководства, однако, нет иллюзий – Москва является хозяином положения в регионе на условиях Вашингтона, и до тех пор, пока это выгодно последнему. То есть до тех пор, пока американская экономика пребывает в глубоком кризисе, основная линия фронта пролегает в Афганистане, а не в Грузии или Украине, и пока имеется надежда на сотрудничество по Ирану и сохраняется опасность стратегического сближения России с Китаем.

На мой взгляд, проблема для Вашингтона заключается в том, что Китай и Россия все менее готовы принимать американские правила игры. В данном отношении показательна холодная реакция Пекина на желание Обамы донести свои взгляды до широких слоев китайского общества. Президенту США пришлось довольствоваться единственной, тщательно контролируемой и скупо транслируемой встречей со студентами Пекинского университета – убедительное свидетельство того, что времена Билла Клинтона и Джорджа Буша остались в прошлом. Между тем, противоречия между двумя странами относительно валютного и торгового регулирования, а также растущих военно-морских амбиций Китая продолжают углубляться. В отношении Ирана торг, как говорится, уместен, но результаты, скорее всего, разочаруют Вашингтон.

Россия тоже не готова к уготованной для нее роли младшего партнера. В Москве хорошо помнят, к чему привели попытки защищать национальные интересы, признавая при этом первенство США. Там считают, что предыдущая попытка отношений на условиях «стратегического доверия» привела к ослаблению российской периферии и активизировала попытки «смены режима» в самой России.

Поэтому мне представляется очевидным, что, наученный горьким опытом, Кремль сегодня настаивает на проведении самостоятельной политики в Европе, Азии и на Кавказе. Время стратегического отступления России подходит к концу.