Общепризнанно, что Афганистан - уникальное место, где совпадают интересы практически всех значимых региональных и международных игроков. США, европейские страны, Китай, Индию, центральноазиатские государства и даже Иран объединяет нежелание видеть талибов в Кабуле. Но афганская ситуация развивается неблагоприятно, все очевиднее отсутствие стратегии и цели предпринимаемых действий. Чтобы их сформулировать, необходимо оценить, в чем состоит конкретная заинтересованность наиболее важных участников политического процесса, прежде всего России и Соединенных Штатов.

Для администрации президента Обамы Афганистан - частное проявление глобальной проблемы: как обновить американское лидерство в мире. Уход из Афганистана без установления там хотя бы относительно управляемой ситуации означал бы серьезный удар по престижу США и НАТО.

Президентские выборы показали, что попытка придерживаться даже условно демократических процедур чревата полным хаосом. Намерение командующего Стэнли Маккристола повторить иракский опыт - усиление военного контингента, стабилизация положения, подготовка местных сил, постепенная передача им функций управления - в Афганистане едва ли будет работать. Ирак - намного более упорядоченная страна, стоящая на иной ступени социальной организации.

Для России Афганистан - региональная проблема, влияющая или способная повлиять на конкретные аспекты безопасности. В первую очередь, Москва считает главной угрозой стремительный рост наркотрафика из соседней страны. За годы пребывания в Афганистане западной коалиции, объемы экспорта наркотиков выросли многократно. Борьба с этим злом не относится к числу первейших приоритетов США и НАТО, что объяснимо - попытка ликвидировать данный источник дохода местного населения чревата резкой дестабилизацией и дальнейшим снижением управляемости.

Кроме того, возвращение талибов будет означать рост угрозы для Центральной Азии, с которой Россия связана союзническими обязательствами. Само движение «Талибан» вряд ли нацелено на внешнюю экспансию, его задача - консолидация власти в руках пуштунского большинства. Опасность, однако, может исходить от экстремистов неафганского происхождения, в том числе выходцев из соседних центральноазиатских государств, которые снова захотят использовать эту страну в качестве перевалочного пункта.

Наконец, есть проблема общего баланса сил в центральной Евразии, которая затрагивает интересы не только Москвы, но и Пекина. Как известно, еще в 2005 году Шанхайская организация сотрудничества по инициативе КНР поставила вопрос о сроках американского присутствия в регионе. Ответа на него до сих пор нет, и связано это не в последнюю очередь с отсутствием понимания целей этого присутствия - как в Вашингтоне, так и в других столицах.

Наиболее конфликтным сценарием будет следующий - США начнут вывод войск из Афганистана, придя к выводу о бесперспективности пребывания там. Но поскольку гарантий мира в стране нет, американские силы постараются на случай негативного развития событий остаться в регионе - в Узбекистане, Киргизии, Таджикистане, а, возможно, и Казахстане. Нетрудно представить, какую реакцию закрепление Соединенных Штатов в стратегически важном и богатом энергоносителями центральноазиатском регионе вызовет у России и Китая.

Есть ли приемлемый для всех выход?

Во-первых, проблемы Афганистана должны решаться в региональном контексте с привлечением существующих там структур, прежде всего ШОС, где важную роль играет КНР, и Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), в которой солирует Россия. ШОС может стать политическим гарантом (рассчитывать на военно-стратегическое участие Китая не приходится, Пекин принципиально избегает участия в конфликтах, которые его напрямую не затрагивают), ОДКБ - взять на себя гарантии безопасности - вряд ли в самом Афганистане, но точно по его периметру. При правильном балансе интересов, региональные институты способны сыграть более полезную роль, чем НАТО. Очевидно, что в Европе афганская кампания непопулярна, и европейские союзники США не видят никаких оснований находиться там, кроме обязанности проявлять солидарность с Вашингтоном. Между тем, для государств центральной Евразии будущее Афганистана имеет судьбоносное значение, соответственно это повлияет и на их готовность брать на себя какие-то обязательства.

Во-вторых, вопрос противодействия наркотикам может стать объединяющим, и здесь объективная заинтересованность Европы выше. Проблема столь масштабна, что требует широкого и комплексного подхода, но если американское руководство проявит готовность включить эту тему в число приоритетов, можно ожидать отклика не только с российской стороны, но и от других стран, включая и Иран.

В-третьих, во избежание стратегической конкуренции в регионе требуется четкая координация шагов. Усилия России сконцентрированы сегодня на превращении ОДКБ в дееспособную военно-политическую организацию. Как показывает практика общения Москвы с партнерами, осуществить это весьма непросто. Но, вопреки господствующему на Западе мнению, усиление ОДКБ не направлено против США, а призвано повысить общую готовность к различным вариантам развития событий. Диалог с участием НАТО, ОДКБ, ШОС, США, Россией, Китаем необходим для определения границ совместных действий. Это, безусловно, будет трудный разговор, поскольку доверие между великими державами оставляет желать лучшего. Но в противном случае каждая из заинтересованных сторон начнет принимать меры безопасности в одностороннем порядке, и объективное совпадение интересов по Афганистану обернется острыми конфликтами.