Юрий Халтурин, ассистент кафедры онтологии и теории познания Екатеринбургского гос. Университета беседует с гиперсионистским раввином Авраамом Шмулевичем.
Часть вторая.
Юрий Халтурин: Давайте вернемся к теме мистики и политики. Мне кажется, что одна из возможных моделей их соотношения — революционная, например, мистический анархизм, т.к. мистика в качестве прорыва к Абсолюту предполагает разрушение относительных социальных, культурных, религиозных, политических рамок.
Авраам Шмулевич: Ни в коем случае. Почему разрушение? Задачей мистики является созидание. Мистика хочет не разрушить связь между человеком и Всевышним, а ее восстановить. И мистика хочет, чтобы общество как таковое приблизилось к Всевышнему, человек не может существовать вне общества. Поэтому разрушение это ложный путь. Система, опять же, она всегда работает на самосохранение, и выбрасывает ложные идеи которые уводят в сторону, и одна из них это идея радикализма, разрушения. Ни в коем случае. Мистика является созиданием, в том числе созиданием тех социальных условий, тех социальных рамок, в которых возможно это самое открытие Абсолюта.
Юрий Халтурин: Каким образом система может сохранять себя, выдвигая идеи разрушения себя же самой?
Авраам Шмулевич: Направляя на ложный путь. Выбрасывая "символы-ловушки" (на эту тему у меня есть две статьи, из еще не опубликованного цикла "Азбука революции": "Че Гевара как символ-ловушка" и "Николай Второй как символ-ловушка"), предлагая пути, которые, якобы, ведут к изменению системы, но на самом деле уводят в сторону.
Юрий Халтурин: Вы сказали: "Мистика является созиданием" — по герметическому принципу "что наверху, то и внизу"?
Авраам Шмулевич: Да, это один из принципов, конечно. Праотец Авраам, Давид, пророки, это все были политические фигуры. И поэтому мистика, повторяю, не противоречит политике, а наоборот лежит в основе политики. Мистика — это вИдение. Вы видите вещи такими, какие они есть, вы видите, в том числе, волю Всевышнего. Мистика — это то, что дает возможность человеку видеть волю Всевышнего в этом мире. Это как бы прочищение внутреннего зрения. А воля Всевышнего состоит в том, чтоб это мир существовал, в том числе и в социальном аспекте — чтобы существовало человечество. Поэтому, еще раз повторю, мистика не уводит от политики, а лежит в основе всей настоящей политики.
Кроме того, в реальности такие идеологии как мистический анархизм не существовали, не были осуществлены, т.е. существовали только в головах тех, кто их придумал, а придумать можно все что угодно — вопрос в том, кому это "придуманное" интересно, и какое значение это имеет. Если мы обратимся к истории, то можно вспомнить тех же суфиев, которые на протяжении столетий являлись государствообразующей силой мусульманского общества. Хотя, казалось бы, суфизм — это полный отрыв от мира. Что уж говорить про иудаизм, который ставит во главу угла именно социальную жизнь.
Юрий Халтурин: Может быть, имеет смысл провести различие между разными типами мистики — индивидуальной и социальной, например? Созерцательной и практической?
Авраам Шмулевич: Провести можно что угодно — вопрос будет ли такая умозрительная схема иметь отношение к реальности. Так вот, в исторической реальности такого разделения — никогда не было и нет. Как мы уже говорили. самые казалось бы индивидуалистические системы оказывались, выступали движущей, несущей, организационной силой общества, будь то хасидизм, каббала, аскетическое монашество, суфизм, или например Янычары.
Юрий Халтурин: Но если мы возьмем еврейскую мистику, расцвет которой пришелся на средние века, то она не могла быть политическим фактором, ведь у евреев не было государства.
Авраам Шмулевич: Да. Но в рамках той первой идеологемы, о которой мы говорили, она несла крайне сильную функцию, она несла функцию сохранения еврейского народа. Иногда, кстати, это прорывалось и вовне. Скажем, движение субботников, пропаганда иудаизма среди гоев. Менаше бен Исраэль, была такая фигура, он встречался с Кромвелем и так далее. Христианская каббала во время Ренессанса. Еврейские восстания, тот же Шабтай Цви, основная ошибка которого была в том, что он принял ислам, а так его идеи были приняты еврейским миром. Йосеф делла Рейна, была такая фигура. Но мейнстрим еврейской мистики — это именно удержание внутри. В этом смысле мы не то чтобы противоречим, но являемся новой силой и с точки зрения еврейской мистики. В основе нашего движения каббала, мы называем ее "гиперсионистская каббала", "каббала Адама Ришона". Можно сказать, что конечной политической целью движения "Беад Арцейну" является воскрешение мертвых.
Юрий Халтурин: Каким образом? Как это может быть политической целью?
Авраам Шмулевич: Это значит, что это есть результат некоего социального процесса: когда будет еврейское царство, исполнение мицвот, распространение знания Торы среди евреев и народов мира, будет справедливое общество. Это обязательная вещь — справедливое общество, которое разрешит социальные противоречия. В результате этого процесса мир перейдет в новую стадию, и произойдет то, что называется воскрешение мертвых. Это именно политический процесс, результат политического процесса. Это не результат каких-то усилий мистика, который заперся в пещере, обрубил все контакты с миром и так далее
Юрий Халтурин: И что делать с воскресшими? Где они все разместятся?
Авраам Шмулевич: Если рассматривать это дело в практической плоскости, как задачу, которую должны решить сами люди, без чудесного Божественного вмешательства, т.е. в рамках нашего мира, исключив элемент чуда — то даже тогда проблема решаема, современные технологии позволяют. Если будет достаточно ресурсов, если мы научимся поддерживать окружающую среду, при том, что большая часть поверхности Земли просто необитаема. А потом, можно просто выйти на другие планеты. Почему нет? Иудаизм может быть и на Марсе, и на Венере, и на Юпитере, и в других галактиках. Собственно, одна из заповедей, данных Аврааму: "расширяйтесь, распространяйтесь". Первая заповедь, данная человечеству: плодитесь и размножайтесь, и населяйте землю. Прогресс это воля Всевышнего, это заповедь, антитеза смерти. Сказано: Бог жизни, не Бог смерти, избери жизнь. А что такое жизнь? Жизнь это расширение, экспансия, жизнь она охватывает все новые и новые пространства. Когда она останавливается, наступает смерть.
Юрий Халтурин: В каком отношении стоит воскрешение мертвых к мессианскому процессу? Как вы понимаете фигуру мессии?
Авраам Шмулевич: Мессия — это политический лидер, который построит Храм, добьется подлинной независимости Израиля, разобьет Амалека, уничтожит врагов Всевышнего, построит израильскую империю, израильское государство от Нила до Евфрата. Опять же, с точки зрения мистики об этом писал Авраам Азулай в книге "Сэфер Хэсед Авраам". Говорится о том, что Шехина не полна, пока евреи не владеют всей землей Израиля. Без этого невозможно ни пророчество, ни полное открытие воли Всевышнего в мире. Пророчество сможет снова вернуться, и мы сможем снова видеть Всевышнего, когда все евреи вернуться, будут владеть всей землей Израиля и будет Храм.
Юрий Халтурин: Это будет Царство Божие на земле?
Авраам Шмулевич: Нет, Царство Божие наступит потом. А до этого люди будут действовать сами. Должно быть построено справедливое общество, общество должно способствовать раскрытию индивидуальности каждого человека. А индивидуальность проявляется именно в познании Бога. Общество, которое выполняет эту функцию, является идеальным обществом. Это не то общество, в котором нет имущественного неравенства, а в котором нет несправедливого имущественного неравенства. И задача построить такое справедливое общество — это тоже задача, которую мы ставим перед собой, и без которой невозможно раскрытие Всевышнего в мире. После этого мир перейдет в какую-то новую фазу, на новый уровень существования, и это политическая задача.
Газета 
