Газета "Наш Мир" Газета «Наш Мир»
Разрешив проблемы, возникшие вокруг Лиссабонского договора, и
договорившись о назначении президента и министра иностранных дел, в
Евросоюзе задумались о создании единой общеевропейской армии. Разговоры
об этом ведутся еще с начала 1990-х, когда с падением железного
занавеса в европейских столицах осознали масштаб глобальных перемен и
озаботились защитой общеевропейских интересов.
В Вашингтоне к
этим идеям относились крайне неодобрительно, и после событий на
Балканах, где армии европейских государств с весьма переменным успехом
действовали в рамках KFOR и НАТО, вопрос об общеевропейской армии ушел
на десятый план. США сделали ставку на усиление НАТО, и все
согласились. Дольше всех держалась Франция, но, после того как по
инициативе Саркози она стала полноправным членом Североатлантического
альянса, про общеевропейскую армию не вспоминали и в Париже.
"Лед
тронулся" в этом году. В феврале решением Европарламента были созданы
Силы быстрого реагирования ЕС, действующие по собственному уставу и
подчиняющиеся только Евросоюзу. А на прошлой неделе Италия заявила о
необходимости заняться строительством армии ЕС. Предложение озвучил
глава итальянского МИД Франко Фраттини, аргументы которого в пользу
этой идеи носили вполне прагматичный характер: углубление европейской
интеграции, оптимизация расходов при проведении военных операций в
составе НАТО и отражение возможных угроз.
Фраттини начинает с
того, что сегодня каждая европейская страна, участвующая в военной
операции в Афганистане, самостоятельно обеспечивает свой контингент
вооружениями и военной техникой, хотя на этот счет могут быть и
двусторонние соглашения. А имея единую армию, эти задачи можно решать
более рационально: одна страна поставляет танки, другая - самолеты,
третья - системы связи... Но более важная причина для создания армии -
это стремление Евросоюза повысить свой вес в мире и превратиться в
реальный центр влияния. Европа давно тяготится ролью младшего партнера
Америки и своим подчиненным положением в НАТО, а с избранием
президентом США Барака Обамы возник целый комплекс опасений, связанных
с "перезагрузкой" всей мировой политики.
В европейских столицах
совершенно обоснованно опасаются, что "глобальное политическое
пробуждение" Азии и Африки может обратиться против Европы. Но главным
фактором риска стал проект создания "большой двойки" в составе США и
Китая. Не случайно решение о создании Сил быстрого реагирования ЕС
последовало сразу после презентации Бжезинским проекта G2, а идея
создания единой армии Евросоюза было озвучено на фоне обсуждения итогов
визита Обамы в Китай.
Как отметил Фраттини, "если США и Китай
объединятся в G2 и таким образом создадут тихоокеанскую ось,
Атлантический альянс может быть забыт". Центр интересов американской
политики смещается на Восток, а это значит, что Европе необходимо самой
позаботиться о своей безопасности. В противном случае с ней перестанут
считаться, и потому, полагает Фраттини, создание единой европейской
армии является "объективной необходимостью".
Лиссабонский
договор, вступающий в силу 1 декабря, предполагает углубление
интеграции, в том числе в сфере внешней политики, и допускает создание
единой армии как средства ее эффективного проведения. Другой вопрос -
поддержат ли предложение Италии в других европейских столицах. Нет
сомнений в том, что страны Восточной Европы не будут предпринимать
никаких действий без консультаций с Вашингтоном. И совсем не очевидно,
что привыкшие к благополучной и спокойной жизни государства Западной
Европы поддержат Италию, тем более на фоне экономического кризиса.
Пока
предложение Фраттини остается предметом обсуждений, консультаций и
разнообразных оценок. Наглядной иллюстрацией неоднозначной реакции на
эту затею является "разброд и шатания" экспертного сообщества,
представители которого ищут ответы на целую серию вопросов - "Зачем это
нужно?", "Кому это нужно?", "Кто выиграет от реализации этой затеи?",
"Кто это придумал?" и "Почему о создании армии заговорила именно
Италия?".
Скептики полагают, что единая армия, во-первых, не
нужна, потому что Евросоюз является политической организацией и ему нет
резона превращаться в военную, коль скоро существует НАТО. Во-вторых,
европейские страны, привыкшие уклоняться от активного участия в военных
действиях, не хотят воевать. Они скорее покорятся кому угодно, нежели
начнут всерьез готовиться к войне и защите своих территорий и
интересов. В этом смысле ситуация отчасти напоминает то, что
происходило накануне и во время Второй мировой войны.
В русле
этой трактовки заявление Фраттини объясняется попыткой Италии обратить
на себя внимание США, выплеснуть недовольство положением европейских
стран в НАТО, намекнув Вашингтону на необходимость пересмотреть свое
отношение к Евросоюзу, который больше не хочет участвовать в военных
авантюрах американских политиков.
По другой версии, создание
единых Вооруженных сил выгодно, прежде всего, Москве, которая,
пользуясь доверительными отношениями между российским и итальянским
премьерами, инициировала заявление Фраттини, с тем чтобы ослабить НАТО,
"оторвать" Евросоюз от США и вовлечь в реализацию планов Дмитрия
Медведева по созданию системы общеевропейской безопасности.
Эксперты,
поддерживающие предложение Фраттини, опираясь на те же факты, делают
прямо противоположные выводы: Европе нужно избавляться от влияния
Америки, которая, продолжая использовать военный потенциал стран ЕС в
своих интересах, готовится "сдать" своих старых партнеров ради союза с
Китаем. Ось Вашингтон -Пекин является реальной угрозой, и противостоять
ей можно только в союзе с Россией.
Легко видеть, что, независимо
от позиции, эксперты сходятся в том, что предложение итальянского
министра отражает настроения европейцев, которые не только устали от
военных авантюр США, но и сомневаются в способности (или желании)
Америки и дальше обеспечивать безопасность Европы. В такой ситуации
последняя вынуждена либо интенсивно вооружаться, либо искать нового
союзника. И это шанс для России, которая испытывает давление тех же
угроз, тоже нуждается в союзнике и, как ни крути, является европейской,
а не азиатской страной.
|
