Вторая волна кризис пришла не оттуда, откуда ее ждали. Вернее, ее не ждали оттуда, откуда она должна была придти. Дело, разумеется, не в конкретной ситуации с эмиратом Дубай и злополучной корпорации Dubai World, которая 26 ноября оказалась не в состоянии платить по своим долговым обязательствам, вызвав по всему миру панику на финансовых рынках. Дело в том, что сами по себе финансовые рынки сегодня представляют собой главное препятствие для восстановления мировой экономики.

Разговоры о преодолении экономического спада, вошедшие в моду среди высокооплачиваемых корпоративных и правительственных аналитиков начиная с августа, не обернулись ничем конкретным. Возникает целая индустрия "хороших новостей", не производящая ничего кроме обещаний и прогнозов. Однако эти прогнозы и оценки сами по себе становятся фактором хозяйственной жизни, поскольку опираясь на них можно вести биржевую игру на повышение.

"Ни для кого не секрет, что нынешний рост фондовых рынков давно уже оторван от экономической реальности и обуславливается лишь наплывом дешевых денег. Эти деньги - результат многочисленных программ поддержки и спасения реальной экономики, но, не доходя до экономики, финансы оседают на товарных и фондовых рынках, - писал один из обозревателей газеты "Коммерсант" 25 ноября, аккурат за сутки до дубайской катастрофы. - Естественно, что пока ситуация в экономике останется близкой к катастрофической, не может идти и речи о прекращении финансовой помощи. Поэтому плохое состояние экономики является залогом роста фондовых рынков, и чем хуже будет положение в экономике, тем больше будет денег на финансовых рынках, тем дольше продлится рост".

Цинично и верно. Однако вывод оказался не совсем точен, и, по иронии судьбы, обнаружилось уже через сутки после публикации вышеприведенного высказывания. Дело в том, что рост биржевых курсов, оторванных от реальной экономики, не может продолжаться бесконечно, даже если правительства всего мира будут подпитывать его своими (вернее, нашими) финансовыми ресурсами. Мало того, что спекулятивный рост, наблюдавшийся за последнее время на биржах, не давал ничего позитивного производству, он наносил ему непосредственный ущерб. Деньги не только не доходят до реального сектора - чем больше и быстрее прибыль от спекуляций, тем дороже кредит для предприятий, производящих реальную продукцию, тем труднее им получить доступ к инвестициям. В конечном счете, спекулятивные прибыли финансируются именно за счет реального сектора, за счет потребления обычных обывателей. Соответственно, рост спекулятивных прибылей оплачивается сокращением производства и потребления, сокращением емкости рынка.

И уж если какие-либо проекты в подобной ситуации имеют шанс на щедрое инвестирование, то именно проекты в духе эмирата Дубай - экономически нецелесообразные, зато масштабные и затратные, с неопределенной, но впечатляющей перспективой. Ибо подобные проекты сами по себе поднимают спекулятивную волну, их ценными бумагами выгодно торговать. Никому не нужны тысячи небольших предприятий, которые дадут работу миллионам людей и обеспечат окрестное население полезной для него продукцией. Они не представляют интереса для финансовых рынков, ибо они слишком малы и слишком конкретны. Зато когда в Дубае сооружают горнолыжный курорт или насыпной остров, застроенный вилами, это вызывает восторг инвесторов. Снег для лыжников в буквальном смысле обходится на вес золота? Что же, тем лучше - капиталоемкость проекта сама по себе делает его привлекательной. Финансовые рынки заинтересованы именно в неэффективных "фараонических" проектах.

В то время как товарные рынки страдают от кризиса перепроизводства, рынок капитала сталкивается с кризисом перенакопления. Денег не хватает в реальном секторе, но в финансовом секторе их девать некуда. Нечто подобное уже происходило в конце 1970-х годов, когда после бурного роста цен на нефть огромные суммы денег скопились в западных банках. Кредиторы тогда буквально бегали за потенциальными должниками, пытаясь всучить им займ. Итогом были заводы, продукция которых оказалась никому не нужна, автострады, соединяющие города, между которыми никто не ездит, электростанции, поблизости от которых не оказывалось промышленности, нуждающейся в их энергии. Однако на сей раз ситуация еще хуже, чем в начале 80-х годов прошлого века. Ибо на этот раз источником избыточных денег становится государство, а средства, попадающие в сферу финансовой спекуляции либо так и продолжают крутиться там, либо идут на инвестирование затей, по сравнению с которыми самые безумные проекты 1970-х годов кажутся верхом здравого смысла и эффективности.

Спекуляция на товарных рынках приводит к еще более плачевным последствиям. Например, дорогая нефть давит на промышленность, затрудняя ее восстановление, дорогой бензин снижает спрос на автомобили, усугубляя тяготы автозаводов и так далее. Правительственные программы спасения экономики постепенно превращаются в средство ее постепенного разрушения. С одной стороны, без государственных средств нельзя. Это сейчас признают все, кроме самых отчаянных либералов, да и те, пожалуй, колеблются. Но с другой стороны, от государственной помощи становится в долгосрочном плане только хуже.

Дело, однако, не в государственной помощи экономике как таковой, а в том, кому и как она предоставляется. Вливая деньги в частные компании, правительства всего мира стимулируют безответственность и неэффективность, разоряя рядового налогоплательщика. Если уж вкладывать средства в восстановление производств, то только через прямые инвестиции и только в предприятия общественного сектора, находящиеся под строгим общественным контролем. Но как раз это не выгодно ни бизнесу, ни чиновникам. И в этом плане никакой серьезной разницы между "отсталой" Россией и "передовым" Западом нет.

Между тем надувание очередного мыльного пузыря на биржах не может продолжаться бесконечно. Дубай показал, что подобный рост обречен смениться стремительным падением. Это прекрасно сознают сами участники спекулятивной игры. Но они не могут не продолжать ее, так же как футболисты на поле не могут перестать гонять мяч. Никакие знания о прошлых катастрофах ничего не изменят - на ход игры гораздо большее влияние оказывают ее правила, чем сведения о счете в предыдущих матчах.

Другое дело, что игроки нервничают. Они прекрасно знают, чего на самом деле стоят все хорошие новости, вокруг которых строится их игра. Все эти новости, не более чем условность, информационные поводы позволяющие предпринимать те или иные действия. Но события реального мира, пробивающие себе дорогу в "информационную среду" бизнеса, грозят разрушить все хитроумные построения игроков. Потому каждый из них в любую минуту готов "соскочить", начать "сбрасывать" свои акции, спасая накопленный капитал. Дубай показал, как резко, в считанные часы меняется настроение биржи - несмотря на многомесячную информационную бомбардировку "хорошими новостями".

В кризисе, поразившем Дубай, нет ничего неожиданного и нового.

То же самое, что случилось с Дубаем, некоторое время назад произошло с Исландией. Дубай это всего лишь ближневосточная Исландия. А Исландия - скандинавский Дубай.

Беда, впрочем, не в том, что события повторяются, а в том, что люди действуют по однотипным схемам, и никакие уговоры, никакой опыт ничего не изменит, пока не изменились правила игры. Пока правительства всего мира думают, как вытащить из кризиса корпорацию Dubai World по всему миру возникаю десятки, если не сотни новых Дубаев.

Вторая волна кризиса, о которой давно говорили наиболее трезвые эксперты, если и не стала реальностью, то, по крайней мере, продемонстрировала свою неизбежность.

Драма кризиса продолжается. Добро пожаловать на второе действие.