Известный английский писатель и историк Джон Мильтон XVI века в своем трактате «Московия» указывал, что Россия стала известна Европе как могучее государство со времени правления Ивана III, а его противник польский король Казимир IV говорил о нем как о «вожде, славного многими победами, имеющего опытных полководцев среди перешедших на его службу татарских мурз» и предостерегал от «легкомысленного выступления против его державы».

Об этом же писали французские историографы конца XVI века братья Мартес: «Иван III принял титул государя Руси и стал грозен после многих побед, одерживать которые ему помогали и его бывшие противники - татары»

Польский историк начала XVI века Матвей Меховский же считал, что « Русью управляли хозяйственные и полезные своей земле государи. Особенно достоин похвалы великий князь Московский Иван III, приведший к покорности разноплеменные и разноязычные народы Азиатской Скифии, живущие на обширных землях, широко простирающиеся к востоку и к северу».

Вряд ли он смог бы это сделать в условиях жесткого диктата со стороны золотоордынских ханов. А это значит, что либо диктат был не таким сильным, как это принято считать, либо сами правители Золотой Орды по той или иной причине помогали строить великую Россию. Летописи, заметки иностранцев, побывавших в Московии в те годы, и дипломатическая переписка говорят, о том, что имело место и то и другое.

Князья и ханы: русские войны в татарском государстве

Удар татаро-монгольских войск был сильным, но не катастрофическим, как об этом писали современники–летописцы, пребывавшие в страхе от кровавых ужасов страшного разгрома, которого прежде не знала русская земля. Однако значительные ее территории Бату-хан обошел стороной. Нетронутыми оставались Новгород, Витебск, Полоцк, Галицко-Волынская земля и ряд других сильных княжеств и городов, располагавших немалыми силами. Их объединение давало хорошие шансы на успешный исход новой войны с завоевателями.

К началу 50-х годов XIII века ореол непобедимости татаро-монголов был развеян. Они были ослаблены военными поражениями, понесенными на Карпатах от князя Даниила Галицкого, под Прагой их разбил чешский полководец Ярослав, а хорваты - на Иеленском поле, недалеко от города Фиома. Знаменитый Сабудай-багатур, фактически руководивший европейским походом, в это времени воевал в далеком Китае, а лучшие тумены Бату-хана сражались со своими соплеменниками в междуусобной войне, разгоревшейся между сыновьями Чингиз-хана в улусе Джагатая.

Сам Бату никогда не отличался воинскими талантами, не любил кочевой быт и боевые походы. За это он получил прозвище Саин-хан, что означает «добродушный ленивец». Веницианские друзья посылали ему через Крым византийские драгоценности, итальянские и французские ткани. Его подданные болгары и киргизы, привозили ему дорогие меха, китайскую утварь и оружие, кречетов и соколов, а армяне - редкости из Багдада и Дамаска. Он, управляя своим огромным государством, был по существу независим от каракорумского императора-повелителя всех монголов и вяло воевал с непокорными.

Все это учитывал брат Александра Невского Андрей Ярославич, первый русский великий князь, ставший вассалом золотоордынского хана, но не простивший ему смерть своего отца Ярослава Всеволодовича, умерщвленного в Каракоруме по его приказу. Он всем сердцем ненавидел завоевателей и мечтал в открытом бою «иссечь неприятеля» и собственной рукой поразить убийцу отца.

Он был уверен в том, что власть Бату была непрочна и его можно разгромить, если объединить войска всех русских княжеств и заручиться поддержкой западных крестоносцев. Для этого он направил архиепископа Петра Акеровича в 1245 году на созванный римским папой Иннокентием IV Лионский собор, где вопрос о монгольской опасности был одним из главных.

Речи русского священника о зверствах «последних моавитян», как архиепископ называл азиатских завоевателей, заставила плакать римского папу, но оставляли равнодушными князей и бояр у него на родине. Все они, во главе с Александром Невским, за исключением тверского князя Ярослава, поддерживали идею мирного сосуществования своих княжеств в рамках нового порядка во главе с Золотой ордой, поэтому и доложили хану о «изменнических делах и приготовлениях» князя Андрея.

Вскоре в его землях появились всадники темника Неврюя, усиленные русскими дружинами князей-миротворцев. В жестокой сече под стенами Переяславля-Залесского великокняжеская дружина и отряды тверичан под командованием воеводы Жирослава пали на поле брани. Сам тяжелораненый князь Андрей бежал в Псков, откуда ушел «за море», а великим князем стал Александр Невский, у которого были прекрасные отношения с ханами Бату и Беркаем.

Золотоордынская дипломатия нового великого князя, на два с лишним столетия определившая политическую конструкцию русской земли, не принесла желанного мира, но дала его потомкам, московским князъям, титул «государей всея Росии». Именно так на страницах «Еллинского летописца» в записи 1485 года впервые был назван великий князь Иван III, приказавший чеканить его на своих монетах.

Так что же представляла собой составлявшая небольшую часть огромного пространства, контролируемого Золотой ордой, княжеская Русь?

Во главе Кипчакского ханства или улуса Джучи - так назывались территории, на которых, помимо других владений, располагались русские земли, - стоял верховный правитель – хан Золотой Орды. Великий князь находился от него в вассальной зависимости, получал ярлык на великое княжение и золотую дощечку «пайцзу», на которой были выгравированы слова: «Силой вечности неба, Покровительством великого могущества. Если кто не будет с благоговением относится к указу хана, тот подвергнется ущербу и умрет».

Великий князь собирал с удельных князей так называемый «ордынский выход», определяемую ханом дань, которая к середине XV века составляла 7 тысяч рублей и отправлял ее в столицу Орды. В разное время ею были уже упоминаемый Сарай-Бату, а затем Сарай- Берке, находившийся в окрестностях волгоградского села Царев. Никто из князей, если того не пожелает сам хан, не имел права на поездки в Орду или приема ее послов.

Баскаки, смотревшие за правильностью сбора дани, не были чиновниками ханской администрации, ибо не имели своего управленческого аппарата и военной силы. Все это полностью оставалось за князьями.

В случае отказа от установленных платежей, баскаки сообщали о нем хану в особых письмах-«клеветах», отправляемых ему со специальными гонцами. Тогда в русских городах и селах появлялись отряды карателей, но чаще неповиновение улаживалось путем переговоров. Кроме того, правители Золотой орды в обмен на военную помощь в случае внутриордынских столкновений, которые, после образования орды Ногая в середине XIII века, представляли большую опасность для ханской власти, часто закрывали глаза на проявление непокорности.

Следует сказать, что баскаками и карателями далеко не всегда были ордынцы. Кроме печально известного Чол-хана, непомерные поборы которого послужили причиной восстания горожан Твери в 1327 году, своей поразительной жадностью и жестокостью прославились и некоторые русские.

В 1280 году сын Александра Невского, князь Андрей Александрович, не сумев одолеть в борьбе за великокняжеский престол своего родного брата Дмитрия, привел татар и опустошил Муром, Владимир, Юрьев-Польской, Суздаль, Переяславль-Залесский, Ростов Великий, Тверь, Торжок и часть Новгородской земли. В 1293 году этот же князь вместе с «Дюденевой ратью» - татарской конницей - снова разорил русские княжества, включая Москву, так, что летописцы сравнивали его набег с «Батыевым нашествием».

Начавший объединение русских княжеств вокруг Москвы, великий князь Иван Калита, правивший с 1325 по 1340 год, во главе своей дружины и ордынских туменов не раз огнем и мечом проходил по землям своих политических противников. Он беспощадно подавил восстание в Твери, где был убит двоюродный брат правителя Золотой орды хана Узбека. После этого разгрома тверской князь уже никогда не смог обрести былую силу и стать Ивану Калите соперником в борьбе за великокняжеский престол.