Вечной памяти наших земляков

Закружилась в брейке «лошадь-хромоножка»,
Потолок пылает, всюду едкий дым.
Наливай скорее, выпьем на дорожку,
Что ж, не вышел праздник: «Люди, мы горим!»

Восемь лет поили в этом заведении,
И сюда, в «Хромую», мы охотно шли.
Позабыли церковь с праздником Введения,
Братскую могилу в кабаке нашли.

Не помог сегодня нам святой Никола,
Было недосуг нам вспомнить про Христа,
Шли мы на Голгофу, с водкой, кока-колой,
Всласть повеселиться, словно нет поста.

Гаснет свет, мы скачем, в жутком полумраке,
Время на секунды — дьявольский забег.
Вот и финиш. Двери, гонгом крики в страхе...
Жаль, не добежала сотня человек.

Извините, мамы! Папы, нас простите!
Вас мы не послушали, впрочем, как всегда,
А сестру с братишкой сладким угостите,
Пусть в стаканах будет чистая вода.

Не судите строго, милые, родные,
Много лет до старости мы желаем вам,
Соберитесь в храме в эти выходные,
Чтоб склонить колени и припасть к гробам.

Передайте деткам, чтобы жили дружно,
В этой жизни трудной Бог поможет им.
А еще часовню нам построить нужно,
Чтоб струился к небу лишь кадильный дым.

Господам скажите, облеченным властью,
Что, забыв про совесть, в «Лошади» паслись.
Божий суд настанет, будет беспристрастен,
Не помогут взятки, сколько б ни брались.

Вновь рекою горе разлилось у Камы,
Видно, наломали мы в Прикамье дров.
Позабыли «Боинг» сребролюбцы, хамы.
Стала Пермь столицей бед и катастроф.

Звери на могилах ночью грозно воют,
И никто не строит по погибшим храм.
И собор старинный скоро не откроют.
Только веселится всюду пермский хам.

Закружился в брейке город-хромоножка,
Новый год встречает в кабаках народ.
А калек в больницах еще кормят с ложки,
И еще не кончен нашим жертвам счет...