Преступность в США продолжает катастрофически падать, приводя в изумление профессуру, газетчиков и даже копов, которые тоже, очевидно, заражены вульгарными марксистскими представлениями об ее источнике. Но сначала немного статистики.

На той неделе ФБР обнародовало данные за первую половину года. Число убийств в стране упало на 10%. Число всех преступлений с применением насилия сократилось на 4,4%, а преступлений против собственности – на 6,1%.

Сообщения СМИ об этом были озаглавлены на удивление однообразно: "В период экономического спада преступность идет вниз" (калифорнийская газета "Сан-Бернардино каунти сан"); "Преступность упала, несмотря на кризис" (огайская "Ньюс геральд"); "Преступность упала, несмотря на спад" (телекомпания Эй-би-си). И в таком духе.

Эксперты теряются в догадках. "В свете экономического положения падение преступности поразительно", – чешет затылок профессор социологии Ричард Розенфелд, изучающий преступность.

"Преступность упала, хотя экономика в плохом состоянии", – вторит ему сотрудник кливлендского ФБР Скотт Уилсон. Ему бы постыдиться. Когда вздор изрекают профессора, это нормально. Как заметил философ Ортега-и-Гассет, некоторые вещи настолько вздорны, что верить в них способны лишь интеллектуалы. Но когда тот же вздор повторяет профессиональный борец с преступностью, это уже беда.

Американское сознание явно пропитано вульгарным марксистским представлением о том, что преступность порождается бедностью.

Тогда неясно, почему же во время великого экономического кризиса 1930-х годов, с которым любят сравнивать нынешние экономические неурядицы, она тоже сократилась.

Слава Богу, даже среди профессоров еще сохранились здравомыслящие люди, которые, наверное, получили постоянный контракт по недосмотру начальства, а теперь их нельзя выгнать. В Гарварде таким образом удержался великий историк России Ричард Пайпс, дружно ненавидимый коллегами за консервативные взгляды и вообще за нестандартность мышления.

А в университете Кейс Вестен Резерв окопался профессор права Джонатан Энтин. По его словам, экономика, как правило, очень мало влияет на преступность. Какое-то отношение она к преступности, конечно, имеет. "Людям надо оплачивать счета, – замечает Энтин. – Им надо кушать. Но перспектива быть пойманным и вероятность наказания важнее, чем общее экономическое положение. Если что-то может сойти с рук, то часть людей сделает это".

То есть люди воруют не столько от голода, сколько от ощущения безнаказанности. Недаром преступность в США начинает падать после ужесточения законов и увеличения числа полицейских на улице и растет после либерализации законодательства и сокращения полиции.

Казалось бы, Ватсон, это элементарно. Но не для большинства наших профессоров.

Преступность, насколько я знаю из наблюдения за целым поколением бандитов и мошенников, прежде всего вызывается алчностью или потребностью некоторых людей в адреналине – разбойничать веселее, чем ходить на работу.

Но люди помнят образ голодного Гавроша, который стащил булку с лотка. Это все проклятые классики.

Преступность также обусловлена молодостью. Чем большую часть населения составляют молодые мужчины, тем выше преступность. Слава Богу, рождаемость циклична. Резкое сокращение преступности в последние годы объясняют тем, что процент молодежи временно уменьшился. Страшно подумать, что будет, когда он опять временно увеличится.

Сторонники марксистского подхода объясняют нынешнее падение преступности тем, что власти США продлили срок выплаты пособий по безработице. На самом же деле это способствует снижению преступности скорее потому, что безработные сидят дома. При этом уменьшается число квартирных краж.

Как всегда в жизни, нет худа без добра.