Путевые заметки военного китаеведа
Моя военно-полевая поездка — сначала на крайний юго-восток Китая, а
потом по центральным провинциям, лежащим вдоль великой реки Янцзы —
преследовала цель различения чувством: а) признаков кризиса в Китае, б)
проявления схватки китайской традиции с вестернизацией, и в) нарождения
того, что проявится после перехода КНР через постиндустриальный барьер.
Первый и весьма красноречивый признак присутствия в Китае
внешнего субъекта, взявшегося обуздать Дракона и понимающего финансовые
механизмы этой "узды" в условиях кризиса, проявился сразу по прилету, в
аэропорту Пекина. На всех трапах терминала II красовался логотип банка
"HSBC" (Гонконгская и шанхайская банковская корпорация), а банкомат для
оплаты сборов теми иностранцами, кто оформлял въездную визу прямо в
аэропорту, принадлежал банку "Голдмэн Сакс". Имеющий глаза да видит. В
главной воздушной гавани Китая прибывающих в страну наблюдательных
пассажиров встречает лозунг: "Ротшильды приветствуют вас"! Дело в том,
что банки HSBC, Голдмэн Сакс, Стэндарт Чартеред принадлежат
интернациональной банковской группе Ротшильдов — Барухов. А вот банки
американской группы Рокфеллеров в Китае на глаза мне не попадались. Это
не значит, что в Китае их нет, но не они там "правят бал". Когда в 2008
году разорился принадлежащий рокфеллеровской группе банк "Леман
бразерз", агентство Синьхуа официально объявило, что всех обязательств
этого банка в Китае было всего на 75 млн. долларов США.
Однако более всего я был поражен мозаичным панно над
эскалатором, спускающим пассажиров вниз в зал пограничного контроля.
Над символом Пекина "Храмом Неба" в небесах, по центру концентрических
кругов расходящихся волн света, на этом панно изображен голубь! Причем
основной луч света от голубя идет сверху вниз, как бы с неба на храм,
совершенно так же, как на православных иконах изображается Святой Дух и
исходящий от Святого Духа Свет Истины. Случайное, в сущности,
необходимо! И главный лозунг, на который я обратил внимание потом, уже
в гуще китайской жизни, был лозунг партии о построении в стране
"духовной цивилизации".
Из Пекина путь мой следовал в город Наньнин (смысл
имени: спокойный юг) — столицу Гуанси-чжуанского автономного района КНР
(ГЧАР). По аналогии с Россией ГЧАР можно было бы назвать национальной
республикой типа Республики Карелия. Однако титул "государство" под
Небом носит лишь сам Китай. Поэтому никаких республик в составе
Срединного государства быть не может: только пять автономных районов
проживания национальных меньшинств (уйгур, тибетцев, монгол, дунган,
чжуанов). У нас же Новая Россия в имени на китайском языке потеряла
иероглиф "государство", а с ним и статус "Великой Державы", но при этом
состоит из субъектов, в именах которых иероглиф "государство" имеется.
Что для китайца абсурдно.
В Наньнине проходил ежегодный Форум стран АСЕАН на
уровне министров экономики и торговли. А в рамках Форума, в
шестимиллионном городе Юйлинь того же ГЧАР, — оптовая ярмарка мелкого и
среднего бизнеса.
Если Наньнин как административный центр территории в
историческом (но не демографическом) масштабе можно противопоставить
Петрозаводску. То Юйлинь будет чем-то вроде Кондопоги. Так вот. Под
ежегодную ярмарку с народами Юго-Восточной Азии в Юйлине китайцы
выстроили торгово-выставочный комплекс циклопических размеров. И под
стать сооружениям ярмарки заканчивают строительство громаднейшего Музея
китайской культуры, где только вознесенная в верхнюю половину здания
музея позолоченная статуя "Будды будущего" имеет высоту 35 метров.
Ничего подобного на границе Китая с нашим Богохранимым Отечеством в
Забайкалье и Приморье и близко нет.
В XIX и XX веках из Гуанси шел поток китайской эмиграции
в страны Южных морей. Китайские эмигранты из района г. Юйлинь осели в
Индонезии и Малайзии, на Тайване (тогда ещё Формозе), в Сингапуре и
Австралии, где внедрились в заморскую жизнь и за три поколения взяли
под контроль до 80% местной экономики. Теперь же, когда китайский
Дракон проснулся и готов взлететь, страны АСЕАН и Китай объявили об
объединении экономического пространства в единую беспошлинную зону
свободной торговли. Естественно, что эта зона свободной торговли через
этнических китайцев — хуацяо уже находится под контролем правительства
КНР и де-факто представляет собой ближнее зарубежье Большого Китая.
Примечательно, что рукотворное "чудо света" — Музей китайской культуры
в г. Юйлинь — строится в основном на пожертвования зарубежных китайцев.
А в район Юйлинь уже вернулось более миллиона хуацяо, которые и
"протягивают связи" с соотечественниками в странах Южных морей,
претворяя в жизнь курс "реформ и открытости" центрального правительства
КНР. В китайском языке иероглифу ХУА (значит, материковый Китай —
цветущая страна, средоточие культуры — лучшая из лучших) по смыслу
противостоит иероглиф ЯН (заморский — варварский). И хуацяо — это не
что иное, как "мост на китайский берег". В Китае эмиграция никогда не
считалась "изменой Родине". Более того, всегда рассматривалась как
возможность вытянуть на китайский берег что-то полезное для Родины.
Пропуская политико-экономические аспекты Форума АСЕАН и
богатейшие туристические ресурсы ГЧАР, расскажу о гала-концерте на
открытии ярмарки. Концерт был посвящен 60-летию установления в
Срединной Империи желтых людей новой власти под именем "Народная
Республика". И был призван продемонстрировать населению ГЧАР и гостям
из стран АСЕАН величие страны, взявшейся проводить курс "гармонии мира"
в отношении окраинных стран и народов. Концерт проходил в Наньнине под
открытым небом на специально построенном для такого рода представлений
амфитеатре, вмещающем до 60 тысяч зрителей. Изощренные фейерверки
замысловатых цветных огней и грохот петард, лазерные феерии и красочные
сценические эффекты лишь обрамляли и подчеркивали идеологическую суть,
сводящуюся к чувствам связи поколений в единой семье китайского народа
и малых народов "красной империи", любви к Родине и величия
государства. Центральное место концерта занимала "снятая с вооружения"
песня "Алеет Восток" (Восток заалел. Солнце взошло. В Китае появился
Мао Цзэдун). Сначала в стилизованном варианте народной мелодии, автор
которой родился в Гуанси и внук которого на сцене теперь получил из рук
партийного руководства памятную награду. А затем и в классическом
варианте величественного партийного гимна времен "Великой пролетарской
культурной революции". Не ошибусь, если скажу, что услышанное и
увиденное на сцене в ходе исполнения этой песни вышибло слезу не только
у белолицего иностранца.
Песни о Родине лично представляла приехавшая из Пекина
маленькая пожилая женщина-композитор, которую вполне уместно можно
сравнить с нашей Пахмутовой. А вот современную эстраду представляли
звезды азиатского шоу-бизнеса в основном с Тайваня, а также из Гонконга
и Сингапура. Обилие звезд тайваньской эстрады на концерте в провинции
выступает зримым признаком того, что культурное объединение берегов
Тайваньского пролива на деле уже произошло, а политическое возвращение
Тайваня в лоно Родины произойдет в плановом порядке не позднее
заявленного в решениях съезда КПК 2019 года.
Концерт завершал всемирно известный киноактер и мастер
боевых искусств Джеки Чан. Так вот, Джеки Чан сказал на публику и под
телекамеры, что его все знают, и он гордится тем, что может нести
народам мира китайскую культуру. При этом не ему заплатили за
выступление, а он внес денежный вклад в развитие детского кунфу в
Гуанси и впредь намеревается проводить там фестивали кунфу.
Следующим местом моей поездки был город Чунцин на реке
Янцзы в самой густонаселенной китайской провинции Сычуань. Во время
Второй мировой войны, когда японцы захватили Нанкин, Чунцин стал
временной столицей Китая и там всю войну находилось Советское
посольство. В районе Чунцина Янцзы раздваивается на два рукава, и
остров посреди этой огромной реки ныне превращен в подобие также
находящегося на острове Гонконга. Те же небоскребы на склоне гор.
Причудливые здания современной архитектуры. Праздничная подсветка и
иллюминация набережных и мостов. Современные магазины. Толчея людей на
старинных улицах. В Чунцине я увидел и первый признак затронувшего
Китай экономического кризиса. В городе ведется масштабное жилищное
строительство, но огромное число коммерческих квартир не находит
покупателей. Ночные окна вроде бы и в самых престижных зданиях с видом
на реку, не светятся жизнью. Зато ночная жизнь кипит в ресторанах и
здесь традиция главенствует над вестернизацией. В связи с жарким и
влажным климатом сычуаньская кухня очень острая. А Чунцин, кроме того,
славен способом приготовления этой суперострой еды в самоваре. А также
пятидесятидвухградусным спиртным из пяти злаков (чунцинское крепкое), с
трудно переводимым названием, восходящим к имени великого поэта
древности Ли Бо. Так вот, в ресторане с чунцинским самоваром, как
говорится, "яблоку негде было упасть". Тогда как в находящемся рядом
большом ресторане с буфетным самообслуживанием (шведский стол) и
европеизированным набором блюд посетителей было "раз, два и обчелся". В
Чунцине находится известная в Китае политическая тюрьма, где в 1949
году были убиты все находившиеся там в заключении коммунисты. Теперь
эта тюрьма является местом паломничества и назидания буквально для толп
китайских туристов. Впрочем, китайская тюрьма вполне впечатляет и
иностранцев, уставших от созерцания дворцов и храмов.
В Чунцине я сел на пароход и отправился вниз по великой
реке Янцзы до грандиознейшего сооружения: гидроузла электростанции
"Трех ущелий". Пропуская описание красот природы и исторических
достопримечательностей, замечу, что годовой сток Янцзы равен 1000
миллиардов кубометров. Это больше, чем наши сибирские реки: Обь с
Иртышем и Енисей, вместе взятые. А гидроузел "Три ущелья" — крупнейший
в мире. Из иностранцев на пароходе был я один и за четверо суток пути
смог удостоверится, что китайцы в часы досуга ведут себя, так же как и
до всех модернизаций. Как только пароход отчаливал от пристаней,
китайцы сразу же разбредались по палубам и каютам и садились играть в
карты или мацзян (смысл имени этой азартной игры: парализующий дурман).
При этом игра пользовалась явным преимуществом перед телевизором,
который стабильно показывал в цифре с автоподстройкой на спутник
примерно двадцать программ центрального и местного вещания. Река же
представляла собой бесконечную вереницу судов: большей частью наливных
и контейнеровозов. Но особенно интересными для меня были весьма
многочисленные специальные суда для перевозки трейлеров. На такое судно
паромного типа своим ходом заезжают примерно тридцать фур и плывут себе
по реке на сотни километров, а затем без перегруза разъезжаются по
дорогам до мест назначения. Однако на реке проявился и очередной
признак кризиса: кризиса экологии. После строительства на выходе из
второго ущелья грандиозной плотины уровень воды в верхнем течении
Янцзы, зажатой горами, поднялся на 175 метров, а скорость течения
сильно замедлилась. Теперь кое-где, в тихих заводях, почти стоячие воды
реки цветут, а местами даже и на стремнине сильно замусорены. На одной
из стоянок я уклонился от экскурсии по очередным пейзажным красотам и
поднялся в горную деревню. В отсутствии достаточных
сельскохозяйственных угодий, крестьяне здесь по-прежнему живут
патриархальной жизнью натурального хозяйства. А из инноваций XXI века в
глаза мне бросилось лишь красное пластмассовое ведро.
От плотины "Трех ущелий" и до столицы провинции Хубэй
города Ухань я ехал на машине по отличному скоростному шоссе. Поначалу
горная дорога шла на приличной высоте вдоль реки. И на коротком участке
примерно в 20 км я насчитал на реке три верфи, каждая по десять
стапелей. И на всех стапелях в разной степени готовности строились
речные суда разного типа. Наращивание тоннажа речного флота и
напряженность грузовых перевозок по внутренним водным путям выступают
явным признаком того, что экономического кризиса в китайской глубинке
нет. Затем на шоссе пошли длиннющие тоннели, а когда дорога вырвалась
на равнину, я разглядел очередную проблему современного Китая. И это
проблема роста. Если до модернизации китайская деревня представляла из
себя сплошь одноэтажные кирпичные дома "пинфаны". А по ходу реформ
поднялась до двух этажей. То теперь на равнине центрального Китая, где
пашня изобильна, в деревне модно строить трехэтажные дома.
Ухань — огромный современный город по обоим берегам
Янцзы, на первый взгляд, лишь немногим уступающий Шанхаю. Здесь куча
производств. Строится метро. Здесь же в парке знаменитой Башни желтых
журавлей я и разобрался с лозунгом строительства в Китае духовной
цивилизации. По большому счету, самый модный в Китае лозунг, сейчас —
это "научное развитие". Пекинское руководство сделало ставку на науку
как на "палочку-выручалочку" перетаскивания страны в постиндустриальный
уклад "экономики знаний". И если "научным развитием" пронизаны
оперативные планы очередной пятилетки, то строительство духовной
цивилизации представляет собой стратегию превращения страны в "мировую
державу первого порядка".
Китайцы — народ очень прагматичный и в облаках не
витают. Поэтому идеал либерального общества, замкнутый на потребление
материальных благ (все более полное удовлетворение материальных
потребностей), для страны с полутора миллиардным населением не только
разорителен по ресурсам экономики, но и опасен для экологии по отходам
производства и жизнедеятельности людей.
Объявив принцип: "человек основа основ" руководство
партии и государства исподволь возвращает народ от заповедей марксизма
к традиционным нормам конфуцианской морали. А это, прежде всего, четыре
благополучия:
Долголетие жизни в кругу семьи. Богатство повседневной
сытой жизни (главная ценность — роскошный обед) и денежные накопления
на "черный день". Гармония в отношениях с родственниками и соседями.
Проталкивание добродетели. И, во-вторых, собственно пять добродетелей:
гуманность (послушание и почтительность в иерархии высших и низших,
забота и помощь семьи); справедливость (власти); мудрость (отца);
верность (матери) и долг (сына). Как видите: ни любви, ни стыда, ни
совести, ни воздержания от грехов в моральном кодексе строителей
духовной цивилизации по-китайски НЕТ.
Что же касается политического устройства страны Дракона,
когда она станет "мировой державой первого порядка", то на это, как ни
странно, намекает телевизионная реклама. В год 60-летия народной
республики в повторяющихся рекламных роликах, воздействующих на
"коллективное бессознательное", я впервые отметил появление ИМПЕРАТОРА,
задающего простым людям образец моды и стиля.
