Газета "Наш Мир" Газета
«Наш
Мир»
Есть вечная жалоба исследователей, занимающихся и Великой
Отечественной, и Второй мировой в целом: архивы открываются медленно,
масса материалов до сих пор под спудом. Есть и постоянный ответ
архивистов: помилуйте, работа движется в плановом порядке, статистика
поступивших в открытый доступ документов идет на сотни тысяч. Но есть
еще один вопрос: а что мы, собственно, хотим узнать из новых материалов?
Ведь уже понятно - вряд ли среди архивных тайн обнаружится что-то
принципиально новое, коренным образом меняющее наши представления о
тогдашних событиях.
Принципиально новое - да, наверное, не
обнаружится. Однако, чем дальше от нас Победа, тем важнее представить
путь к ней во всей объемности. С учетом всех, казалось бы,
второстепенных частностей. Они ведь тоже имеют самостоятельную ценность.
Именно поэтому на них мы хотели бы в первую очередь сконцентрироваться.
А
начать цикл стоит с напоминания. В №34(172)-2009 «АН»
писали о большом пакете материалов, связанных с событиями в Европе в
1930-е годы. Их рассекретила в прошлом году Служба внешней
разведки (а на наших страницах комментировал проректор МГИМО
профессор А. Подберезкин).
Документы эти уже
введены в научный оборот. Но тот, кто начнет их просматривать (особенно,
если человек не держит в голове тогдашние реалии), неминуемо озадачится
- надо вспоминать массу полузабытых имен, географических названий,
подробностей эпохи. Что за предприятие «Петсамо» и
почему вопрос о нем так волновал тогдашних «первых лиц» европейских
стран? Почему Гитлеру и Сталину докладывался итог выборов в местное
самоуправление города Мемеля? Зачем агентура НКВД сообщала в Москву о
том, что хранится в доме маляра Книсла в чешском
Нейдеке? Продолжать можно долго. Между тем за каждой из этих деталей -
самостоятельный исторический сюжет с предысторией, завязкой и развязкой.
Причем все это - на фоне Второй мировой.
История - в очень малой
степени результат заранее спланированных действий. В гораздо большей
степени это стихийный камнепад событий. Траекторию движения некоторых
камней мы попытаемся отследить.
Но начать целесообразно с
материалов, которые можно отнести к основополагающим. Например, с того,
который мы публикуем на этой странице - отчета о беседе Зельдте с
Гитлером.
Дело не в планах фюрера - они потом триста
раз поменялись. Но интересен сам факт: уже в 1933 г., вскоре после
прихода нацистов к власти, мы имели возможность добывать информацию из
источников, близких к самой верхушке рейха. По каким каналам она
приходила? И почему, несмотря на блестящую работу разведки, таким
трагическим оказался для нас июнь 1941 года?
В любые
времена наиболее важной задачей любой разведки остается своевременное
выявление прямых и косвенных сигналов о военной угрозе своему
государству. На добывание такой информации нацелена агентура закордонных
резидентур. В Центре разведпризнаки классифицируются опытными
аналитиками, которые отслеживают степень вероятной агрессии.
«Красная
капелла», «Черная капелла»...
Перед войной
разведывательное сообщество СССР представляли следующие спецслужбы: политическая
разведка - ИНО НКВД и партийная спецслужба Коминтерна; военная
разведка - разведывательное управление Генштаба РККА; стратегическая
разведка - специальная служба, созданная вождем в 1938 году.
Последнюю составляла сеть особо ценных источников информации, внедренных
в окружение первых лиц иностранных государств. (До сих пор в
существование Стратегической разведки верят с трудом, ведь о ней не
осталось документов. Но целый ряд косвенных свидетельств позволяет все
же с большой долей вероятности предполагать ее наличие.)
Каждая
из спецслужб имела и немалые агентурные возможности. Приведем некоторые
примеры: «Красная капелла» (европейская разведсеть), «Черная
капелла» - некоммунистическая антигитлеровская сеть в самой
Германии, ориентированная на англичан (но те с нами информацией
дозированно делились); «Кембриджская пятерка»; вербовки
в Абвере, вермахте и германском МИДе (более 20
информаторов, завербованных под «нашим» и «чужим» флагом). Продолжать
можно долго.
С одной стороны, наличие нескольких спецслужб
позволяет получать данные из разных независимых источников, а такая
информация всегда достовернее. Но в каждой стране свои условия, а уж в
столь специфической, как предвоенный СССР, - тем более.
Из
донесений разведки
3 ОТД.ИНО.ОГПУ.
СОВ.СЕКРЕТНО. ОТ 29.04.33 г. АГЕНТУРНО: министр труда Рейха
ЗЕЛЬДТЕ в конце прошлой недели имел с Рейхсканцлером ГИТЛЕРОМ беседу с
глазу на глаз, длившуюся полтора часа. ЗЕЛЬДТЕ рассказывает следующее.
ГИТЛЕР нарисовал широкую картину будущего развития всего мира, как он
себе его представляет. (...) Между прочим, заявил, что (...)
хозяйственное положение всего мира и таким образом Германии может
улучшиться, когда Россия сможет вновь включиться «в полном объеме» в
мировое хозяйство и когда большевизм, постоянно волнующий весь мир,
будет вырван «с корнем». Германия должна при содействии Англии
вооружиться и после этого совместно с Англией осуществить интервенцию в
Россию. (...) ГИТЛЕР в течение всей беседы производил впечатление
человека, (...) находящегося в состоянии «религиозного транса».
Верю
- не верю
Начнем с того, что Сталин не очень доверял
руководству своих разведок и вообще предпочитал руководить спецслужбами
сам.
Тут имелись свои плюсы - исполнители гарантированно
подчинялись воле «хозяина», не нужно было беспокоиться, что кто-то
вздумает действовать по своему усмотрению. Кроме
того, поскольку к Сталину стекалась информация из разных источников, то
и знал он больше каждого из вызываемых на доклад. Но не забудем и про
«обратную сторону медали». Филипп Голиков (ГРУ РККА)
откровенно боялся большей осведомленности «хозяина» и всячески
подыгрывал ему, стараясь уловить настроение и ход мысли. Руководителя
ИНО Павла Фитина Сталин просто игнорировал. На встречах
давал общие указания - кому верить, кому нет. Характерно: Голиков и
Фитин не ходили к Сталину на доклад в одиночку. Фитина постоянно
сопровождал первый замнаркома НКВД Меркулов, а Голикова
- его заместитель Мильштейн. Берия не
вмешивался, он представлял явно главенствующее мнение Стратегической
разведки.
Говоря об источниках
Теперь
взглянем глазами Сталина на наши агентурные источники.
«Красная
капелла» - резидентуры в Германии, Франции, Швейцарии,
Бельгии. Да - героические люди, многие из которых позднее приняли
мученическую смерть от рук гитлеровцев. Но состояла «Красная капелла»
большей частью из идейных коммунистов, не имевших доступа к военной
информации, данные давала обрывочные и не всегда достоверные. Ее агенты
играли скорее роль морально-патриотического Сопротивления. Располагавшая
же наиболее хорошими источниками сеть в Германии испытывала затруднения
со связью.
«Черная капелла». Но ведь она не
хотела сотрудничать с Москвой! Ее информация шла через Лондон. И всегда
оставалось сомнение - что здесь подлинное, а что сфабриковано МИ-6.
«Кембриджская
пятерка». «АН» как-то писали: в декабре 1942 г. начальник
аналитического подразделения 3-го отдела Управления политической
разведки НКВД Елена Модржинская направила руководству аналитическую
записку, в которой настаивала на том, что «кембриджская пятерка»
является группой агентов-дезинформаторов, «двойников». Морджинская была
не одинока в своей оценке, и записка - отражение давно существовавших
(тогда) сомнений. То есть к сведениям, шедшим от Филби и его друзей,
отношение тоже было настороженное.
Стратегическая
разведка. С одной стороны, она была весьма эффективна. Однако
агенты Стратегической разведки не были профессионалами-разведчиками,
просто ВИП-персоны из многих стран мира. Часто они становились жертвами
дезинформации спецслужб Третьего рейха и ведомства Геббельса.
И
так далее. Иначе говоря, имели место разнобой, расхождение данных,
поступающих по разным каналам. И Сталину постоянно приходилось решать,
чья информация достовернее?
Готовность к бою
При
этом будем учитывать вещи очевидные.
Сталин знал, что
страна к войне не готова. Проверка боевого потенциала РККА в
Испании, Финляндии и Монголии вскрыла серьезные недостатки. Для их
устранения требовалось время - год-два мирной жизни. Отсюда - пакт
Молотова-Риббентропа, отсюда предвоенная патологическая боязнь
спровоцировать немцев на агрессию.
Сталин боялся измены
инакомыслящих в своем окружении. Это был страх «пятой колонны».
Поэтому рубил всех под корень - правых, левых, своих. Применительно к
разведке - особо боялись «заграничников», которые могли нахвататься за
кордоном «не тех» идей. (Ведь и революцию осуществили люди, прибывшие в
Россию из-за границы!) Потому вождь патологически не доверял кадрам,
поработавшим на Западе. А в результате - удар репрессий приходился по
самым развитым и образованным офицерам. (Добавим, что в Берлине
советские порядки знали и ловко использовали. Вспомним хотя бы
скандальный пролет «Юнкерса» до самой Москвы как раз накануне войны -
операцию немцев по компрометации руководителей ВВС и ПВО.
Гитлеровская разведка точно рассчитала, что Сталин жестоко расправится с
виновными. Что ж - не ошиблись.)
Но дальше возникает
логичный вопрос: раз так - кому доверять «хозяину»? Майорам из НКВД,
которых набрали перед войной и расставили по резидентурам взамен
расстрелянных профессионалов? Полковым и дивизионным разведчикам с их
агентурой тактического уровня? Собственной стратегической разведке?
В
идеале в таких условиях нужно было создать независимый от ведомственных
интересов информационно-аналитический центр. Но Сталин был сам себе
центр.
А когда лидер все замыкает на себя - то и ответственность
за все шаги несет он.
|
