 Газета
«Наш
Мир»
Когда-то семь греческих городов спорили за право называться родиной Гомера. Точно так же все народы Ближнего Востока считают своим соплеменником султана Саладдина. Более 800 лет назад он защитил исламскую цивилизацию от рыцарей-крестоносцев и вернул ей святой город аль-Кудс, который чаще называют Иерусалимом. Причем сделал это с таким достоинством, что даже враги не могли упрекнуть его ни в одном бесчестном поступке.
В основном широкая публика знает о нем из рыцарских романов, пересказанных сэром Вальтером Скоттом. Оттуда же и имя Саладдин. На самом деле его звали Салах ад-дин, что значит «Слава веры». Но и это лишь почетное прозвище мальчика Юсуфа, родившегося весной 1138 года в семье военачальника Надж-ад-дина Айюба ибн Шади.
По происхождению он был курдом, представителем дикого горного народа, который ревниво оберегал свою свободу и веру езидов. Но к Саладдину это не относится — он родился в иракском Тикрите, где его отец служил местному правителю. Матерью была арабка, и воспитали его твердо в Исламе.
О ранних годах Саладдина мы не знаем почти ничего. Известно, однако, что уже в 1139 году отец будущего героя перебрался в Сирию, на службу к атабеку Имад ад-дину Зенги. Оценив способности полководца, Зенги приблизил его к себе и дал в управление город Баальбек. После смерти господина, Айюб поддержал в борьбе за власть его старшего сына Нур ад-дина, за что последний в 1146 году сделал его правителем Дамаска.
В этом великолепном городе Саладдин вырос и получил образование, которое для знатного восточного юноши в то время сводилось к основам веры, верховой езде и владению саблей. Не исключено, правда, что Саладдина научили также грамоте и азам стихосложения. Во всяком случае, став султаном, он умел читать и писать в отличие от многих европейских правителей.
Владения династии Зенги граничили с государствами крестоносцев в Палестине, возникшими после Первого крестового похода в 1099 году. На Востоке рыцари жили так же, как привыкли на Западе. Выстроив в удобных для обороны местах замки, они обложили различными повинностями крестьян, как переселенцев из Европы, так и местных арабов, греков и сирийцев. Формально их владения подчинялись королю Иерусалима, но фактически были независимы.
Их правители сами вершили суд и расправу, устанавливали законы, объявляли друг другу войны и заключали мир. Многие из них не брезговали разбоем, нападая на купеческие караваны и торговые корабли. Торговля приносила крестоносцам большие доходы. По подсчетам французского историка Фернана Броделя, торговый оборот между Западом и Востоком в тот период увеличился в 30-40 раз. Большую роль в государствах крестоносцев играли военно-рыцарские ордена — тамплиеры и иоанниты (госпитальеры).
Их члены принимали монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания начальству. Помимо этого, они клялись сражаться против иноверцев и защищать христиан. Во главе каждого ордена стоял великий магистр, которому подчинялись несколько сотен рыцарей.
Постепенно крестоносцы вписались в политическую систему Ближнего Востока. Враждуя с одними местными правителями, они заключали с другими союзы и обменивались подарками.
Единства среди мусульман не было: сторонники багдадского халифа враждовали с династией Фатимидов в Египте, а тюркская империя Сельджукидов раскололась на части, контроль над которыми перешел к султанским воспитателям — атабекам. Среди них были и Зенгиды, которые сделали своей целью изгнание «франков» из Палестины, и особенно из Иерусалима.
Кроме христианских и иудейских святынь там находились и исламские, включая Аль-Аксу и мечеть Куббат ас-Сахр (Купол скалы). После завоевания города крестоносцами все они были превращены в христианские храмы, и Нур ад-дин Зенги поклялся их вернуть. Его помощником в этом стал Саладдин.
Путь к империи
Но сперва юноше пришлось сразиться не с врагом у стен Иерусалима, а с единоверцами на берегах Нила. Чтобы окружить владения крестоносцев, Нур ад-дин решил подчинить Египет, где против местного халифа аль-Адида восстал визирь Шевар ибн Муджир. На помощь последнему Зенги в 1164 году отправил армию во главе с Ширку, братом Айюба.
С ним был и 25-летний Саладдин, назначенный командиром сотни всадников. Поход оказался неудачным: прямодушные курды столкнулись с коварством египтян. В решающий момент Шевар не только перешел на сторону своего врага-халифа, но и призвал на подмогу короля Иерусалима Амори I. Рыцари помогли разбить Ширку под Каиром в апреле 1167 года и сами окопались в египетской столице.
Тут-то Саладдин впервые проявил себя: когда упавшие духом соратники уже были готовы покинуть страну, он со своим отрядом захватил важнейший порт Александрию и помешал крестоносцам получить подкрепление. После долгих переговоров обе стороны согласились уйти из Египта, но Ширку остался там, став визирем халифа. В мае 1169 года Ширку умер, скорее всего, от яда, и должность унаследовал его племянник Саладдин.
К удивлению многих, он проявил себя не бесхитростным рубакой, а умелым политиком, привлекавшим на свою сторону придворных и народ. Когда в 1171 году аль-Адид умер, Саладдин без всякого сопротивления занял его место. Его бывший господин Нур ад-дин ожидал от него покорности, но Саладдин, став султаном Египта, дал понять, что не нуждается в руководстве.
Более того, после смерти Нур ад-дина в 1174 году он вмешался в спор его наследников и под шумок отнял у них сирийские владения, включая Дамаск (его отец к тому времени уже умер). Когда за Зенгидов вступился их родич, могущественный атабек Мосула, Саладдин разбил его и заставил признать свое главенство. Враги попытались натравить на султана ассасинов — безжалостных убийц, которых боялся весь Восток. Но тот создал такую секретную службу, которая в один прекрасный день арестовала всех ассасинов в Дамаске. Узнав об их казни, вождь убийц, знаменитый «Горный старец», предпочел заключить мир с решительным султаном.
Теперь все было готово для похода на Иерусалим. Момент был удачным: городом правил юный король Бодуэн IV, больной проказой. Его возможные наследники открыто боролись за власть, до предела ослабив силы христиан. Тем временем Саладдин формировал и муштровал армию, основу которой составляли мамлюки — бывшие рабы.
Из этих умелых воинов, беззаветно преданных своим командирам, набирались отряды конных копейщиков и лучников, которые быстро наступали и также быстро отходили, оставляя позади неповоротливых рыцарей в их броне. Другую часть войска составляли насильно мобилизованные феллахи, которые сражались плохо и неохотно, но могли задавить противника массой.
После смерти Бодуэна власть переходила из рук в руки, пока не досталась его сестре Сибилле и ее мужу Гвидо Лузиньяну, который не пользовался авторитетом и не мог помешать самоуправству феодалов. Самый буйный из них, барон Рено де Шатильон, ограбил караван, везший сестру самого Саладдина к ее жениху. Она не пострадала и была отпущена, но прежде барон реквизировал у нее все драгоценности. При этом он коснулся девушки, что считалось неслыханным оскорблением. Саладдин поклялся отомстить, и в июне 1187 года его 50-тысячное войско выступило в поход.
Схватка львов
Сначала султан осадил крепость Тивериаду. Король Гвидо выступил против него, но Саладдин завлек его армию в безводную пустыню, где многие рыцари погибли от стрел врагов и палящего солнца. Пока они выбирались оттуда, крепость была вынуждена сдаться. Армия крестоносцев, в которой было 1 200 рыцарей, 4 000 конных воинов и 18 000 пехотинцев, направилась к Тивериаде и была встречена Саладдином между двух холмов, называемых Рогами Гаттина. 4 июля разыгралось решающее сражение.
Укрепившись на холмах, мусульмане обстреливали сверху своих противников, которые страдали от жажды и дыма, подожженных по приказу султана сухих веток. Отчаянно сражаясь, рыцари сумели захватить Рога, но потеряли почти всех лошадей и были окружены вражеской конницей. Граф Раймунд Триполийский с небольшим отрядом сумел прорвать окружение и спастись.
Остальным к вечеру пришлось сдаться. В плен попали: сам король Гвидо, его брат Жоффруа, магистры тамплиеров и иоаннитов — почти вся крестоносная знать, кроме графа Раймунда, но и он, прибыв в Триполи, умер от ран.
В плену оказался и обидчик султана Рено де Шатильон. Он усугубил свою вину дерзким поведением, и Саладдин собственноручно отсек ему голову. А потом по курдскому обычаю смочил кровью врага палец и провел им по лицу в знак того, что месть свершилась.
Других пленников отправили в Дамаск, где решалась их судьба. Саладдин велел казнить всех тамплиеров и иоаннитов (230 человек), считая их заклятыми врагами. Казнены были и мусульманские союзники крестоносцев как пособники врага.
Остальных рыцарей, включая короля Гвидо, освободили, взяв с них клятву никогда не воевать с султаном. Простых воинов продали в рабство. После этого Саладдин победным маршем прошелся по Палестине, которую некому было защищать. Ему сдались Акра и Аскалон, а последний порт крестоносцев Тир спасся только благодаря прибытию из Европы маркграфа Конрада Монферратского с сильным отрядом.
20 сентября 1187 года султан осадил Иерусалим. Защитников не хватало, продовольствия тоже, стены сильно обветшали, 2 октября город сдался. Саладдин не повторил тех жестокостей, что совершили когда-то крестоносцы: он позволил всем жителями покинуть город за сравнительно небольшой выкуп и даже взять с собой кое-что из имущества. Однако многие бедняки не имели денег и тоже стали рабами. Их было почти 15 тысяч. Победителю достались громадные богатства и все святыни города, церкви которого превратили снова в мечети.
Весть о падении Иерусалима вызвала в Европе горе и гнев. Монархи крупнейших стран — Англии, Франции и Германии — собрались в новый крестовый поход. Согласия между ними, как обычно, не было, поэтому армии двинулись к цели поодиночке.
Первым в мае 1189 года в путь отправился германский император Фридрих Барбаросса. Он следовал по суше, захватив по пути сельджукскую столицу Конью (Иконию). Но в июне 1190 года император неожиданно утонул при переправе через горную речку Салеф. Его войско частью вернулось домой, частью все же дошло до Палестины, но там почти целиком вымерло от эпидемии чумы.
Тем временем англичане Ричарда I с французами Филиппа II еще добирались до Святой земли морским путем. По пути им пришлось немало повоевать. Свое прозвище Львиное сердце король Ричард заслужил, сражаясь не с мусульманами, а с восставшими против него жителями Сицилии. В ходе еще одной военной кампании он отнял у византийцев Кипр, отданный беглому королю Иерусалима Гвидо Лузиньяну. Только в июне 1191 года два короля прибыли в Палестину.
Роковым просчетом Саладдина стало то, что он оставил крестоносцам Тир. Укрепившись там, они смогли получать помощь из Европы и осадили мощную крепость Акра. У ее стен и появился король Ричард, и началась схватка двух противников, равных по силе и смелости.
Своим бесстрашием английский король вызвал искреннее восхищение Саладдина. Говорят, что однажды, узнав, что у его противника от жары болит голова, султан отправил ему корзину снега с горных вершин. Простые мусульмане относились к Ричарду куда хуже и даже пугали им детей. На то были причины: рыцарственный король не раз проявлял свою жестокость.
12 июля Акра пала, и у ее стен он предал мечу около 2 000 пленных мусульман, которые не смогли заплатить выкуп. После этого крестоносцы двинулись на юг, разбивая один за другим отряды противника.
Тут-то и проявились недостатки армии Саладдина, состоявшей из подневольных людей. Султан в сердцах говорил: «Мое войско ни на что не способно, если я не поведу его за собой и не буду каждый миг присматривать за ним». Что и говорить, если за спинами сражавшихся египтян дежурили мамлюки с саблями наголо. У рыцарей такого не было: каждый из них знал, за что сражался.
Смерть на взлете
Двигаясь от Акры на Аскалон, Ричард грозил вернуть под власть христиан все побережье. Чтобы помешать ему, Саладдин с 20-тысячной армией 7 сентября 1191 года преградил королю дорогу у крепости Арсуф. Здесь снова проявилось превосходство европейской тактики: рыцари смогли быстро выстроить оборону, против которой накатывающие волны мусульманских всадников оказались бессильны. Потеряв 7 000 человек убитыми, воины Саладдина отступили.
После этого султан уже ни разу не решался вступить с Ричардом в крупное сражение. Английский король захватил Яффу и Аскалон и начал копить силы для удара по Иерусалиму. Однако скоро удача вновь отвернулась от христиан: Ричард и Филипп вступили в ожесточенный спор за корону уже несуществующего Иерусалимского королевства. Первый поддерживал своего ставленника Гвидо Лузиньяна, второй — маркграфа Конрада Монферратского.
Проиграв спор, Филипп в гневе увел свою армию во Францию. Сыграла свою роль и зависть: француз не совершил подвигов, и никто не называл его Львиным сердцем. От крестоносной армии осталось не более 10 000 рыцарей, и Ричарду пришлось признать, что пробиваться с ними к Святому городу сквозь армии врагов равносильно смерти.
Саладдин велел своим визирям снаряжать и гнать в Палестину все новые армии. Он знал, что деревни пустеют и стране угрожает голод, но борьба была прежде всего. Она была для султана не самоцелью, а средством укрепления империи.
Багдадский халиф, чья власть сошла на нет, но авторитет оставался высоким, прислал ему свое благословение и заверение в полной поддержке. В перспективе Саладдин планировал поход на Багдад для восстановления единовластия. Его воины уже захватили Ливию и даже далекий Йемен, готовы были идти и дальше. Но сначала надо было покончить с крестоносцами.
В сентябре 1192 года Ричард заключил мирный договор, ставший важной победой Саладдина. За рыцарями осталось только морское побережье, причем Аскалон по условиям мира был разрушен. Христианские паломники получили возможность посещать Иерусалим и поклоняться своим святыням.
Султан пошел на эту уступку: главное, чтобы страшный англичанин с сердцем льва вернулся домой. По пути на родину Ричард сполна испытал последствия своего не вполне рыцарского поступка. При взятии Акры он сбросил со стены флаг австрийского герцога Леопольда, который тот поднял первым. Герцог затаил обиду и теперь взял Ричарда, оказавшегося в его землях, в плен и заточил в замок. Король был отпущен только через два года за громадный выкуп.
Это ничему не научило взбалмошного монарха: дома он сразу ввязался в очередную войну и в 1199 году погиб от случайной стрелы при осаде французского замка. «Все, что завоевала его храбрость, потеряла его неосмотрительность» — такими словами подытожил хронист судьбу Львиного сердца.
Его врага Саладдина уже не было в живых. В последнем походе он заболел лихорадкой и умер в Дамаске 4 марта 1193 года. Весь Восток оплакивал его как защитника веры.
После смерти султана его империю разделили наследники. Аль-Азизу достался Египет, аль-Афзалю — Дамаск, аз-Захиру — Халеб. Увы, никто из Айюбидов не проявил качеств основателя династии. Доверив безопасность своих владений министрам и полководцам, они предались развлечениям и наложницам. Довольно скоро мамлюки решили, что сами справятся с делами страны, и в 1252 году утопили в Ниле последнего Айюбида, мальчика Мусу.
После кровавых разборок к власти пришел хан Бейбарс, который не только окончательно изгнал крестоносцев со Святой земли, но и разбил страшных монголов, завоевавших половину мира. В 1260 году он изгнал Айюбидов из Дамаска, а в 1342-м умер последний представитель этой династии.
Казалось, Саладдин и его дело навсегда ушли в историю. Однако о воителе вспомнили в ХХ веке, когда арабы снова поднялись против европейских колонизаторов. Султан стал примером и для египетского Президента Насера, и для сирийца Асада, и для иракского диктатора Саддама Хусейна, который очень гордился тем, что был его земляком — тоже родился в Тикрите. Саладдин был человеком своего времени — жестокого, но верного идеалам, которых так не хватает нашему равнодушному веку.
|
