1977 против 1979   

Недавняя поездка в Йемен, где маленькая группа молодых реформаторов борется с сепаратизмом, исламизмом, автократией и терроризмом, напомнила мне о том, что ключевые факторы, определяющие жизнь этого региона сегодня, заложены в событиях 1977 и 1979 годов. За 30 лет мало что поменялось. Более того, можно сказать, что ближневосточная политика в наши дни — это борьба между 1977 и 1979 годами, и 1979-й все еще выигрывает.

Что я имею в виду? Поражение египетской и других арабских армий в Шестидневной войне 1967 года привело к краху главенствующей в тот период идеологии, панарабского национализма Насера. На его руинах возникли две противоположные тенденции. Проявлением первой стал визит египетского президента Анвара Садата в Израиль в 1977 году. Садат предлагал связать будущее арабского мира с Западом, экономической либерализацией, модернизацией и признанием государства Израиль. Однако взгляд Садата разделяла только элита, он, увы, не имел культурных корней. Египет помирился с Израилем, но другие арабские государства не последовали за ним.

Вторая тенденция арабо-мусульманского мира стала очевидна в 1979 году. Все началось с захвата в Мекке мечети Масджид аль-Харам исламскими экстремистами, поставившими под сомнение религиозное лидерство правящей династии Саудитов. Правители Саудовской Аравии в ответ заключили с исламистами новую сделку: позвольте нам остаться у власти, сказали они, а мы предоставим вам контроль над социальными нормами, отношениями между полами и религиозным образованием в стране, а также богатые ресурсы для распространения суннитского ваххабизма за границей.

Реакционное движение в Саудовской Аравии совпало по времени с Исламской революцией 1979 года в Иране. Революция привела к спорам о лидерстве в исламском мире между шиитским Ираном и суннитской Саудовской Аравией. Она также вызвала резкий рост цен на нефть, что дало обоим фундаменталистским режимам возможность распространять свою версию строгого ислама шире, чем когда-либо раньше.

«В 1979 году ислам потерял тормоза», — говорит  Мамун Фанди, эксперт по Ближнему Востоку лондонского Международного института стратегических исследований. При этом никакой умеренной альтернативы исламу не возникло.

Наконец, в том же 1979 году Советский Союз ввел войска в Афганистан. Боевики-моджахеды — арабы и мусульмане — ринулись на его защиту (на деньги, предоставленные Саудовской Аравией по просьбе Америки) и между делом направили Пакистан и Афганистан на намного более исламистский путь. Когда эти радикальные боевики, возглавляемые людьми вроде Усамы бен Ладена, одержали победу над советскими войсками, они обратили оружие против Америки и ее арабских союзников.

«В прошлом году мы праздновали великие исторические достижения, отмечая двадцатую годовщину падения Берлинской стены и последовавшее за этим объединение Германии. Но стоит помнить и о том, что события тридцатилетней давности на Ближнем и Среднем Востоке оставили, напротив, тяжелое и опасное наследие», — пишет бывший американский дипломат Эдуард Джереджян (в 1979 году руководившей политической секцией посольства США в Москве) в эссе The Wall Street Journal «Радикальное наследие 1979 года».

Итак, Ближний и Средний Восток наших дней — результат событий, берущих начало в 1979 году. Их развитию немало способствовала Америка. США закрыли глаза на «самоваххабизацию» Саудовской Аравии, Рональд Рейган окружил афганских моджахедов ореолом славы, а Европа объявила иранскую революцию «освобождением».

Я уверен, что влияние 1979 года можно преодолеть только при помощи такого же «большого взрыва» — нового народного движения, истинно реформаторского, демократического и открытого миру. Но оно должно уходить корнями в исламскую культуру. Наша главная надежда — хрупкое демократическое движение в Ираке, юная «зеленая» революция в Иране и молодые реформаторы, растущие во всех арабских странах. Но путь будет непрост.

Молодым реформаторам «не хватает захватывающей истории», говорит Лахсен Хаддад, политолог Рабатского университета в Марокко. Против них играет метасюжет (придуманный Насером и принятый исламистами), объединяющий и мобилизующий миллионы людей. Согласно этому мифу, арабы и мусульмане — жертвы имперско-сионистского заговора, поддерживаемого реакционными режимами в арабском мире. Его цель — удержание арабов и мусульман в невежестве, чтобы эксплуатировать их богатые запасы нефти и не дать им стать такими же сильными, как в средние века, — потому что это угрожает интересам Запада и Израиля.

В наши дни этой версии придерживаются все политические круги арабо-мусульманского мира, от светских левых до исламистов-правых. Ее деконструкция и создание новой истории о событиях после 1979 года, основанной на ценностях ответственности, модернизации, исламской реформации и межкультурного диалога, — вот главная задача нынешнего поколения. Я считаю, что она решаема, но, возможно, потребует успеха демократических движений в Иране и Ираке. Это само по себе — большая задача.

Я знаю, что шансы невелики, но я продолжаю надеяться. Последнее время в Йемене я много жевал кат, а он делает меня мечтательнее.