С исторической точки зрения, личность и деяния святого Патрика подтверждены многими достоверными свидетельствами и документами. Но, пожалуй, трудно будет найти какую-либо еще историю о реальном человеке, столь плотно заросшую мифами, баснями и сказочными преданиями. Поэтому, несмотря на такой интерес к имени святого, многим известно только то, что Патрик как-то связан с Ирландией, пивом и трилистником. Но на самом ли деле он был эдаким "покровителем" пива и лепреконов? Итак, разоблачим три популярных заблуждения о святом Патрике.

Патрик не был пивоваром

Какая первая мысль приходит в голову тем, кто собирается праздновать Saint Patrick’s Day? Правильно! Где будем пить? Вопрос "что пить", продвинутыми падди, как правило, не ставится. Естественно, пиво!..

Как видите, первые ассоциации, связанные с Днем святого Патрика, далеки как от самого святого, так и от дня его памяти. Наверное, многие из тех, кто что-либо слышал про этот праздник, знают лишь то, что он как-то связан с хмельным весельем. Но на самом деле стереотип этот появился совсем недавно и вызван исключительно коммерциализацией Дня святого Патрика, столь выгодной пивным мануфактурам. Ведь поскольку праздник всегда отмечался широко и радостно, то как же не предложить тем, кто его празднует, кружку пенного пива?.. Общество потребления и обывательский подход диктует свои фольклорные парадигмы, и вот уже в "компетентных" рекламных буклетах можно встретить информацию, что Патрик изобрел виски и вообще является покровителем пивной промышленности и потомственным пивоваром... Неудивительно, что после таких "историй" образ святого Патрика превратился в образ веселого хмельного парня с пенной кружкой и зеленым клевером, и многие уже считают, что потребление алкоголя в этот день вменяется им в святую обязанность.

Но это и есть заблуждение номер один – ведь Патрик никогда не был пивоваром. Более того – в старые времена во время праздника святого Патрика в Дублине и по всей Ирландии закрывались все пабы и открывались все церкви.

Кем же Патрик был на самом деле? Основным произведением, рассказывающим нам о деяниях святого Патрика, является его же собственная "Исповедь" (Confessio – лат.), написанная им около 460 года. Надо сказать, немногие авторы полуторатысячелетней давности оставили нам такое свидетельство своих внутренних переживаний. А вот о пиве там – ни слова, ведь на самом деле Патрик был... христианским миссионером, и целью его жизни была проповедь Воскресения Христова.

В "Исповеди" Патрик обнажает сокровенные уголки своей души, описывает свои злоключения, рассказывает о покаянии и молитве, повествует о том, как он искал Бога и как Бог, в итоге, нашел его. Этот документ отражает искренность и редкую простоту святого Патрика. Как заметил наиболее строгий критик ученых-патрикианцев (т. е. изучающих все, связанное с деятельностью св. Патрика) Дэвид Бинчи, "моральное и духовное величие этого человека сверкает в каждой корявой фразе его "деревенской латыни"".

Многие ученые работали над "Исповедью", и на сегодняшний день подлинность авторства практически не вызывает сомнений. Но и это не все. До нас дошло еще одно произведение Патрика – его гневное "Письмо к Коротику" – бриттскому вождю, который собрал отряд скоттов и южных пиктов и совершил набег на южное побережье Ирландии, где убил многих новообращенных христиан, а множество захватил в плен для продажи. Коротик называл себя христианином, поэтому Патрик пишет ему пастырское послание, умоляя образумиться и покаяться, пока у того еще есть время.

Как видим, миссия Патрика в Ирландии была далеко не праздником. Колоссальный труд проповеди Евангелия был сопряжен с невероятным напряжением и затратой огромных душевных и физических сил. И Патрик верил, что эти силы ему дает Бог.

Итак, с образом веселого пивовара Патрика связывает разве что хмельная фантазия авторов рекламы. Подлинная история и сама "Исповедь" являют нам человека невероятной искренности и духовной глубины, который до последнего дня своей жизни нес живое слово о Воскресшем Господе древним ирландцам, и делал он это доступно и чутко.

Патрик использовал один важный миссионерский ход, который впоследствии и помог христианству беспрепятственно распространиться по всему острову. Когда язычество бросало святому вызов, он аргументами слов и силой веры ниспровергал его до основания. Когда язычники были искренни в своих заблуждениях – Патрик был предельно терпим, ведь боролся он не с людьми. Предание доносит нам рассказ о том, как Патрик, проповедуя великую тайну Единства Божества в Святой Троице, сорвал растущий под ногами клевер и, высоко подняв трилистник над головой, наглядно показал ирландцам, как этот образ можно себе представить. С тех пор три зеленых листочка клевера стали ирландским символом Святой Троицы, а зеленый цвет трилистника стал цветом всей нации, так что зеленые одежды в День святого Патрика – это символ Святой Троицы, а не зеленого змия. Патрик не был пивоваром, и, словно предвидя такую метаморфозу во времени, он пишет свою "Исповедь", которая свидетельствует нам о том, кем же был на самом деле Патрик: "Я желаю, чтобы братья мои знали о ревности моей, и поняли, чем живет душа моя". А еще...

Патрик не был... Патриком

Нет, он, конечно, им был, но вот самое это имя появилось не сразу и при весьма трагических обстоятельствах.

Когда в конце IV века в состоятельной семье Кальпурния у его жены Концессы родился мальчик, его назвали Магон.

Семья была христианская и принадлежала к романизированной кельтской знати – римское присутствие вместе с легионами принесло в Британию и Евангелие, так что среди офицеров, солдат римской армии и их потомков было немало христиан. Уже дед Патрика был священником, а упомянутый выше отец Патрика Кальпурний носил сан дьякона. Кроме того, Кальпурний был декурионом – членом городского совета, наследственным аристократом.

Говоря о таком христианском семействе, было бы естественно представить детство Патрика полным благочестия, созерцательной жизни и молитвенного настроя. Но по свидетельству "Исповеди", жизнь сына дьякона и внука священника была далека от христианских идеалов. Вот как сам святой рассказывает о годах своей молодости: "Мы отвратились от Бога, не соблюдали Его заповедей и не были послушны нашим священникам, постоянно напоминавшим нам о спасении... грехи мои помешали мне применить к себе то, что я читал".

Впрочем, с обывательской точки зрения, первые шестнадцать лет жизни Патрика складывались вполне счастливо. Вместе с двумя своими сестрами он получает домашнее образование на вилле отца, живет жизнью, как бы сейчас сказали, "золотой молодежи", в достатке и изобилии, ни о чем серьезном не помышляет. Его судьба сложилась бы обычным для аристократа образом. Он стал бы состоятельным членом третьего, после сенаторов и всадников, сословия Римской империи. Унаследовал бы место своего отца, сделался бы муниципальным чиновником. Следил бы за контролем налогов, поступающих из римской Британии в имперскую казну. "Сколотил" бы состояние, родил бы детей и умер бы в достатке и сытости – без особых подвигов и славы, но зато в родном доме, на своей постели, в окружении любимой семьи. Все могло бы так и быть, если бы в спокойную жизнь Патрика не вошел Христос, разделив ее на две половины.

Итак, первые шестнадцать лет жизни Магона проходили по-детски безмятежно. Но вот в 405 году на виллу Кальпурния напали пираты, которые приплыли из соседней Ирландии. Они разгромили дом, опустошили земли и захватили юношу в плен. Шестнадцатилетний мальчик сталкивается с ужасом плена. Вскоре его продают в рабство и в знак унижения дают ему кличку. Можно не сомневаться, что те, кто продавал Магона, красноречиво живописали богатство разграбленной виллы его отца и сообщили о знатном происхождении юноши. Новый хозяин решил дать пленнику новое имя и презрительно назвал своего молодого раба Patricius – "знатный человек, патриций".

В ирландском плену меняется не только имя Магона – с ним происходит и перемена внутренняя. Он обретает веру, открывает для себя Бога, и Бог открывается ему. Удивительно, но позже, будучи уже вне уз рабства, и даже встретившись с родителями, Патрик не меняет свое рабское прозвище. Он никогда более не будет носить имя, полученное им на свободе. До конца дней своих Патрик будет нести имя раба, связанное с годами его унижения, но с которого, в то же самое время, началось его обращение ко Христу. Так патриций по рождению стал Патриком во Христе.

Шесть лет Патрик пребывает в Ирландии рабом, но это – шесть лет духовного роста и молитвенного творчества. Наконец, однажды ночью Патрик решается на побег.

Он попадает на корабль, который экспортировал знаменитых ирландских волкодавов. Вместе с четвероногими друзьями Патрик прибывает в Галлию, где и живет какое-то время, пока в 432 году не получает откровение от Бога – вернуться туда, откуда чудесно был спасен. Это был трудный шаг, но Патрик подчиняет свою волю воле Бога, потому что, по его собственному слову, "Бог давно уже победил во мне". Святой несет евангельскую радость той земле, которая принесла ему много горя. С этого момента Патрик становится, по точному выражению иеромонаха Серафима (Роуза), "огненным апостолом Христа".

Патрик не был ирландцем

То, что вы сейчас прочтете, благочестивым читателям с зеленого острова может не понравиться, и даже может быть расценено как кощунство, и это вовсе не преувеличение.

Дело в том, что в сознании всякого жителя изумрудной страны Патрик и Ирландия неразлучны, как овцы и пастух. Само второе имя ирландца – "падди" – говорит о том, что для него Патрик – это первый ирландец на земле, самый главный и стопроцентный. Но факты есть факты. Самый ирландский ирландец был не ирландцем, а британцем. Когда в 432 году Патрик начинал свое нелегкое служение в Ирландии, ему помогало одно лишь упование на Бога. Именно в этом году миссионер и несколько его спутников отчаливают от европейского континента и высаживаются на диких ирландских берегах. Патрику было тогда около сорока лет, и на протяжении следующих шестидесяти лет он проповедует Евангелие и обращает жителей Ирландии в христианство.

Ему пришлось столкнуться с реакцией местных вождей, злобой друидов, просто человеческими предрассудками. Достаточно вспомнить один случай из жития святого Патрика, когда некто Диху, увидев приближающегося чужестранца, выхватил свой меч и хотел сразить святого, но его рука застыла на полпути, потеряв способность двигаться. После этого Диху стал более дружелюбным и даже подарил Патрику большой амбар, где стали проходить первые службы.

Традиция связала имя апостола Ирландии с еще одной выдающейся личностью того времени – королем Лойгайре, первая встреча Патрика с которым произошла в обстановке далеко не дружелюбной. Однажды все короли и вожди Ирландии были собраны в доме Лойгайре в Таре. Собравшиеся праздновали праздник Бельтайн, знаменовавший наступление лета и инаугурацию короля. В ночь этого празднества во всей Ирландии должны были быть погашены костры. Первый огонь в эту ночь должен был зажигаться в королевском доме. Но именно в эту ночь Патрик решает отпраздновать первую Пасху на земле Ирландии и зажигает пасхальный огонь на вершине горы как раз напротив Тары. Возмущенный король приказывает немедленно убить нечестивцев и погасить костер, однако друиды предсказывают ему, что пламя этого костра вскоре разгорится по всему острову и станет выше, чем огонь самого Лойгайре. Патрика приводят к изумленному Лойгайре, и он начинает проповедь Евангелия, которая сопровождается множеством чудес и духовным состязанием со жрецами. Будучи посрамленными, жрецы отступают, а Лойгайре велит запрячь для Патрика колесницу с девятью лошадьми, ибо так приличествует богам (по-видимому, он принял Патрика за одного из них). Но Патрик, поблагодарив короля, удалился из дворца.

Всего через пятьдесят лет после начала миссии христианство окончательно укрепляется на землях Ирландии, и разбойничий остров, наводивший ужас на все соседние страны, преображается. В раннем средневековье Ирландию будут называть не иначе как "островом святых". А составленный в VIII веке список ирландских святых времен святого Патрика содержит уже триста пятьдесят имен – главным образом основателей церквей, епископов, людей, прославившихся христианскими подвигами.

Долгое время этот яркий, особенный тип святости, которую так и называют кельтской, был малоизвестен на Востоке – церковное разделение, расстояния и годы сделали почти невозможной передачу сведений за пределы западной части христианской цивилизации. Но в XX веке началось возрождение памяти святого Патрика и собора кельтских святых в среде православных христиан. Одним из первых говорить о них стал архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович), который сейчас прославлен Русской Православной Зарубежной Церковью как святой. Его интерес к древним подвижникам увлек многих наших современников – например, иеромонаха Серафима (Роуза), который писал: "Мы не должны думать: "Ага, это все было давно, тогда это вдохновляло, но теперь – какая в этом польза?" Наоборот, в деятельности святого Патрика мы должны увидеть деятельность христианина нашего времени, деятельность души, которая горит ревностью и любовью к Богу".

Недаром отец Серафим (Роуз) считал, что пример ирландских святых чрезвычайно важен для нас сегодня – ведь эти люди, проходя бесчисленные километры во время своей миссии, не переставали всегда смотреть вверх и радоваться. Вот эта радость о Господе и есть подлинное наследие Патрика и Ирландской Церкви.

Христианство не призывает искоренять всю ту красоту и многообразие, что существует в мире. Это касается не только культуры, искусства, но и традиции почитания кельтских святых. Например, в Русской Православной Церкви в некоторых епархиях и приходах уже сложилась традиция принимать и как-то участвовать в праздновании Дня святого Патрика по западной традиции, то есть 17 марта – в то время как по православному календарю праздник приходится 30 марта. Причем Патрик чествуется не только фольклорными концертами. Уже много лет подряд в некоторых российских храмах воссылаются молитвы к этому ирландскому святому, а также проводятся конференции и беседы о духовном наследии кельтского христианства. И это вполне естественно, так как подлинное богатство кельтов заключается не в том, что они научились варить вкусное пиво, а в том, что они научились радоваться Господу в чистоте сердца. Молитва, составление которой приписывается преподобному Коламбе с острова Айона (VI век), ярче всего свидетельствует об этой евангельской радости, которую по воле Божией принес в Ирландию святой Патрик:

Господь мой дорогой,

Будь мне факелом,

освещающим путь,

Путеводной звездой будь,

Гладкой будь дорогой,

Пастырем добрым будь

Сегодня и всегда.

Вот и сегодня, празднуя память святого Патрика в России, можно хоть немного призадуматься над тем, Кто же был этим факелом, осветившим веселием и радостью нелегкую и трудную дорогу Патрика и его последователей. И для тех, кому с ним по пути, зеленый цвет этого дня станет не цветом зеленого змия, а цветом вечности, цветом "доброго и дорогого Пастыря", как называли Господа древние ирландцы.

Святые Британии и Ирландии

Преподобный Коламба

Святой чудотворец и миссионер Коламба, известный также под именем Колум Килле ("Голубь Церкви"), по рождению принадлежал к королевской семье Уи Нейлов в Ирландии. Он обучался у знаменитых подвижников и ученых своего времени и около 551 года стал священником.

Коламба считается одним из величайших святых древней Ирландской Церкви. Его житие – пример жизни настоящего подвижника, молитвенника и чудотворца. Еще при жизни лицо святого сияло небесным светом – биограф даже пишет, что "он имел лицо ангела". Это фаворское сияние, исходившее от Коламбы, не раз отмечается в его житии, и роднит его образ с образом нашего русского святого – Серафима Саровского.

Основанный им монастырь на острове Айона стал настоящим плацдармом для миссионерства в Шотландии и колыбелью для множества святых игуменов и святителей древней Церкви на Британских островах. Ученики Коламбы распространили Благую Весть гораздо шире, нежели все остальные миссионерские группы, когда-либо там проповедовавшие, и обратили в христианство большинство местных жителей.

Мученик Албаний

Как и в самом Риме, первые христиане Британии подвергались гонениям. В начале IV века уже известен первый британский мученик – Албаний.

Он спрятал у себя одного христианского священника, которого преследовали римские оккупационные власти. Римляне обнаружили местонахождение священника, но Албаний его не выдал. Переодевшись в его одежды, он дал священнику возможность сбежать, а сам сдался римским солдатам. Приняв его за христианского священника, римляне приговорили Албания к смертной казни.

Город, в котором казнили Албания, уже много столетий носит его имя и называется Сент-Олбанс. Веками к могиле первомученика Албания тянутся сотни паломников.