$IMAGE1-right$
Газета «Наш
Мир» Зимой этого года начал свою работу Институт христианской психологии. О том, где будут востребованы его выпускники и какими с точки зрения христианской психологии видятся пути выхода из кризиса семьи, корреспондент "Интерфакс-Религия" Ольга Гуманова попросила рассказать ректора нового учебного заведения священника Андрея Лоргуса.
– В последнее время мы слышим много разговоров о том, как увеличить рождаемость. Идут споры о том, с помощью чего можно было бы улучшить демографическую ситуацию – денежных пособий, льготного жилья, эффективной социальной рекламы. В то же время современные потенциальные родители – это в большинстве своем люди, за плечами которых стоят два-три поколения однодетных предков. Возможно ли вообще преодолеть установку на однодетность, или не стоит даже и пытаться?
– Проблема однодетности семей, как мне представляется, преодолевается достаточно легко в первом же поколении. Следует рассматривать не историю той или иной семьи в вопросе рождения детей, но и религиозную и мировоззренческую традицию семьи в вопросе структуры семейных отношений. Это важнее.
Если семья была построена по детоцентристскому принципу, где "все лучшее детям", то, скорее всего, в следующем поколении детей не будет вообще или продолжится та же самая тенденция однодетности брака.
Если структура семьи была построена на мужском, отцовском, примате, то есть главенстве мужчины в семье, то есть все основания предполагать, что эта семья будет более крепкой и, как следствие, более многодетной. Многодетность является следствием структурной крепости семьи. Структура семьи – стержень отношений. С христианской точки зрения семья построена на основе мужского первенства, главенства мужчины – это ее опора, скелет, стержень, охрана. Семья чувствует себя защищенной, семья чувствует себя комфортно и уверенно, когда основой ее является мужчина-муж. Естественно, отношения между супругами задают тон всем прочим отношениям. И тогда многодетность является естественным принципом. Для того, чтобы увеличивать рождаемость, ничего не надо делать извне. Нужно создать условия для того, чтобы мужчина и женщина могли составить такую здоровую, духовно естественную семью. Не с точки зрения экономики, а с точки зрения духовного отношения друг к другу, к семье как таковой. Вот об этой традиции следует говорить с христианской точки зрения.
Если мы говорим о денежных пособиях, то это, прежде всего, должны быть пособия семье. Не однодетной одинокой матери и вообще не женщине, и вообще не детям – пособие должно быть семье и выдаваться главе семьи, то есть мужчине. Все пособия должны быть направлены ему, а не детям или женщине. Если государство поддерживает одиноких матерей и однодетную семью – значит, их будет становиться все больше и больше. То, что мы поддерживаем, того становится больше.
По поводу льготного жилья. Если эти льготы выдаются семье с несколькими детьми, то есть сначала надо жить в одной комнате в коммуналке или с родителями, чтобы родить троих, а потом получить квартиру, то так едва ли рождаемость увеличится. Льготы на жилье должны выдаваться тем, кто собирается вступить в брак. Если у пары, прежде всего у мужчины, есть возможность построить свое жилье, свой дом, то тогда он охотно будет заключать брак и, естественно, рожать в нем детей. Это с точки зрения христианской традиции, которая относится к семье в таком архаическом, но традиционном плане.
– Каким образом сейчас можно воспитать у молодежи установку на главенство мужчины?
– Воспитать этого нельзя, и не надо. Это само по себе вернется естественным путем, если общество и государство не будет поощрять противоположное. Иными словами, вмешиваться в этот процесс не надо, он естественный. Традиционная структура семьи восстановится, как только будет преодолен иной крен, разлагающий традиционные отношения.
– А если женщина уже является матерью-одиночкой, так получилось, как с ней быть? Не давать ей пособия?
– Пособие, конечно, надо давать и надо помогать ей воспитывать ребенка. Но при этом пособия одинокой матери должны быть ниже тех пособий, которые государство должно выдавать семье. Сейчас государство поощряет матерей-одиночек. Очень часто мне приходилось сталкиваться как священнику с практикой, когда молодые супруги разводятся для того, чтобы мать-одиночка получила квартиру. Супруги идут на фиктивный развод. А ведь это тяжкий грех. Вот что поощряет государство подобными мерами.
– Есть еще одна проблема, о ней часто говорят демографы – это противоречие между социальными ролями человека как работника и как семьянина. Для того, чтобы состояться как работнику, нужно развивать в себе определенные качества, двигаться в одном направлении, для того, чтобы реализоваться как матери или отцу – в совершенно противоположном. Как разрешить это противоречие?
– Нужно вернуться к той модели, которая существует в других странах, а у нас была до революции, – работником должен быть мужчина, а женщина должна быть ориентирована в большей степени на семью и продолжать свою карьеру после того, как дети становятся уже достаточно самостоятельными. Так принято в Европе и в Америке. Таким образом, женщина может восполнить свое желание реализоваться как профессионал. Семья должна иметь возможность жить и развиваться на основе заработка мужчины.
– Но ведь если женщина выбирает традиционную модель семейных отношений, посвящает себя дому и детям, на нее со всех сторон оказывается давление. Родственники, знакомые начинают запугивать: "А что ты будешь делать, если муж тебя бросит? Заболеет? Умрет?" "А если дети вырастут и начнут тебя презирать, потому что ты – ограниченная домохозяйка?" Что можно этому противопоставить?
– Я думаю, что если женщина выбирает традиционные семейные ценности, то, значит, она уже продумала свою позицию, и у нее есть определенные аргументы против такого давления. Но как раз и задача социума, и, я думаю, в значительной степени государства – выработать меры защиты семьи в случае потери кормильца, распада семьи, катастрофы, несчастного случая. На этот случай должны быть страховки и тому подобное. Это во-первых. А во-вторых, семья и традиционные ценности в современных условиях никоим образом не препятствуют женщине реализоваться как специалисту. Для этого есть все возможности. Женщина-профессионал и при этом многодетная мать – одно не противоречит другому. Когда мы говорим, что женщина должна сидеть дома и быть хозяйкой, то не представляем ее кухаркой, уборщицей, прачкой у себя дома. Это вовсе не так – она может привлечь к своему хозяйству няню, домработницу. В советские годы этого было делать нельзя, называлось эксплуатацией. Сейчас это возможно, и, таким образом, женщина может высвободить для себя силы и время, чтобы учиться и работать. Я знаю много замечательных примеров: женщина учится как раз тогда, когда у нее маленькие дети. Во время беременности, грудного вскармливания учатся, защищают дипломы и счастливы. Никаких препятствий не вижу. Это трудно, верно. Но для того и должен муж иметь достаточный заработок, чтобы жена не была дома в рабстве домашней работы. Для этого есть прислуга, и это новые рабочие места для молодежи.
– Какой Вам видится наиболее типичная модель личной жизни человека в ближайшем будущем? Одиночество, множество случайных связей, возврат к традиционной модели семьи? Куда мы движемся?
– Трудно сказать, куда мы движемся. Я думаю, что урбанизация неизбежна, и едва ли тенденция изменится. Но человек обладает, на мой взгляд, очень большим запасом духовного здоровья. И поэтому, если иных воздействий (войны и революции) на человека не будет, то он вернется к традиционным ценностям. Но объективно социальное одиночество в городской среде, конечно, будет преобладать. Город способствует одиночеству. Однако сейчас имеется заметная тенденция и в нашей стране, и в европейских странах – духовно здоровые люди выезжают из города, живут в пригородах, работая, например, в Москве. У человека есть стремление оздоровить свою жизнь.
С христианской точки зрения одиночество – это некая защитная реакция, это ненормальная жизнь человека. Человек стремится любить и быть любимым. Человек стремится жить в семье. Семья – это дом личности. Но что делать, человек несчастен и одинок.
– Каким образом переезд за город может помочь человеку преодолеть одиночество? Ведь все равно у него остается прежняя городская работа, тот же круг друзей. Что меняется?
– Человек сохраняет свою мобильность. Жизнь за городом, жизнь своим собственным домом восстанавливает традиционные ценности семьи. Когда семья живет в условиях собственного дома, собственного участка, пусть даже очень маленького, тотчас естественным образом восстанавливается ролевое поведение мужчины и женщины. Мужчина занимается строительством, обеспечением, охраной, поддержанием порядка на своей улице, в своем поселке, а женщина – хозяйством, уютом, отношениями в семье.
Наше Отечество слишком богато землей, чтобы не было возможности наделить каждого гражданина участком. Если человека вернуть к земле, к исконному русскому богатству, то откроется шанс коренным образом оздоровить семейные отношения. Собственно говоря, идея большевиков отнять землю у людей и была направлена на разрушение семьи. Землю отнять, поселить всех в город, разрушить семью и таким образом лишить человека его исконных ценностей и ресурсов.
– Есть мнение, что одна из причин демографического кризиса – в том, что люди сейчас недостаточно мобильны. Редкая семья готова переехать за город или в менее населенный район, в провинцию даже в том случае, если там им предоставить жилье и работу с достойной оплатой. Вы согласны с этим?
– Я согласен совершенно, это действительно так и есть. И это следствие того, что в Советском Союзе человек был очень жестко привязан к прописке, к социальным пособиям, к административным государственным условиям, в которых он рос, учился, становился профессионалом. Мобильность была даже под запретом. Вспомните, в советские годы были такие понятия: "перекати-поле", "шатун", "погнаться за длинным рублем". Это осуждалось. Идеология была направлена на то, чтобы привязать человека к месту. Крестьянам не давали паспорта, чтобы они не выезжали из деревень. Тех, кто часто менял место работы, обличали, судили товарищескими судами. Идеология шестидесятых-семидесятых годов была направлена против мобильности людей.
– Но тем не менее люди ехали на БАМ, другие стройки коммунизма...
– Да, совершенно верно. При всем при этом была противоположная тенденция, когда необходимо было решать глобальные индустриальные проблемы. Но на "стройках коммунизма" создавались жуткие условия выживания, и многодетности это также не способствовало. Даже после того, как стройки завершались, люди продолжали жить в бараках. Я это знаю по себе, потому что я вырос на Дальнем Востоке в семье геолога, который был первооткрывателем дальневосточных месторождений. Я сам видел, как тяжело жили люди бараках. Это не способствовало ни мобилизации людей, ни созданию нормальных условий для семьи и рождения детей. Да, были исключения типа наукоградов или закрытых военных городков и гарнизонов, но их было немного.
– Этой зимой начал работу Институт христианской психологии, который Вы возглавляете. Кого он будет готовить? Где будут работать выпускники? Чем принципы христианской психологии отличаются от светской?
– Прежде всего, наш институт направлен на подготовку специалистов для реализации социальной церковной программы. Уже два десятилетия Церковь активно развивает свою социальную доктрину и социальную практику, а специалистов для этой практики остро не хватает – медиков, психологов, педагогов, социальных работников, волонтеров, которые имели бы специальную подготовку. Наш институт был создан для того, чтобы восполнить этот недостаток. Нужны профессиональные христианские специалисты, которые, с одной стороны, имеют христианскую систему ценностей, а с другой стороны, обладают специальными психологическими знаниями, необходимыми для такой работы. Поэтому мы и открыли наше учебное заведение как институт дополнительного образования. Мы преподаем христианскую психологию людям, уже имеющим высшее образование. Наши выпускники могут работать в детских домах, интернатах, приходах, монастырских приютах, школах, гимназиях. Там нужны специалисты с христианским образованием. Главное, что их отличает от светских психологов, – это преданность христианским ценностям, богословские знания и психологическая специальная практика, а также особое отношение к человеку, к личности как образу и подобию Божию. Первое, что должно отличать христианскую психологию от светской, – это глубокая убежденность в том, что человек есть личность. И большой, и маленький, и больной, и престарелый, и в тяжелых жизненных ситуациях, и на высотах духа – он есть богоподобная личность.
|
