Газета «Наш Мир»

Ян Флеминг никогда и не думал о том, чтобы послать Джеймса Бонда с заданием в Брюссель. Но если бы он вновь взялся за перо в 2010 году, то вероятно подарил нам погоню вокруг площади Шумана. Центр европейской бюрократии превратился во "вторую мировую столицу шпионажа" после Нью-Йорка, утверждает один брюссельский источник.

Помимо НАТО с его военными операциями, здесь расположено множество других европейских институтов, без которых сегодня просто невозможно решить вопросы торговли, конкуренции и энергетики. 5 000 дипломатов, 1 000 журналистов и тысячи консультантов и лоббистов всех мастей - великолепное прикрытие для иностранных спецслужб и компаний.

"Мы уделяем немало внимания Китаю, России, Северной Корее и Ирану. За ними следуют США и Израиль", объясняет работник Еврокомиссии. Официально подозрение не может пасть ни на одного из 27 членов ЕС, но румыны и болгары "вызывают интерес", признает он. Недавно в Брюсселе много говорили о приходе в Еврокомиссию бывшего лоббиста-болгарина. Этот человек попал туда через консалтинговую фирму, которая уже много лет работает на российскую монополию "Газпром". "Русские играют самую активную роль в сфере энергетики. Их цель - наложить лапу на всю индустрию", - уверяет эксперт, который видит в этой истории типичный пример внедрения своего человека. Попав в делегацию Еврокомиссии в Москве, бывший консультант вошел в число тех еврократов, которые имеют доступ к засекреченным документам.

Особый интерес к проблемам безопасности в Брюсселе начали проявлять с 1 декабря 2001 года, когда вступила в силу ЕПБО - европейская политика безопасности и обороны. Она была создана на основе множества процедур для решения вопросов, связанных с "чувствительной информацией, которая, попав не в те руки, может навредить интересам ЕС или государств-членов", - написано в документе Евросовета. "Все признанные конфиденциальными или секретными документы защищают, контролируют и отслеживают", объясняет осведомленный источник.

Лишь три тысячи человек имеют право читать бумаги, на которых стоит штамп "ограничено", "конфиденциально" или "секретно". При этом, читать документы под грифом "совершенно секретно" позволено лишь пятнадцати лицам и исключительно в бумажном виде (никаких электронных копий не допускается).

"Правила обращения таких документов настолько строги, что люди предпочитают вообще не пользоваться печатью "совершенно секретно", признает специалист по безопасности. Но это, в общем-то, и к лучшему, так как права читать их не имеет даже верховный представитель ЕС по внешним связям и политике безопасности Кэтрин Эштон (Catherine Ashton)!

Предоставлять или нет подобные полномочия европейским чиновникам решают министерства внутренних дел и обороны их стран. Так, "баронесса" до сих пор не получила из Лондона высочайшего соизволения. "Британцы говорят нам, что Кэтрин Эштон разрешения не получит", - говорит чиновник Еврокомиссии. "Они считают, что как политику высокого уровня, ей это не обязательно".

Занимавшую в 80-х годах пост казначея "Кампании за ядерное разоружение" (Campaign for Nuclear Disarmament) Эштон подозревают в получении средств из Москвы. Новая глава европейской дипломатии сама попросила, чтобы ей не привозили секретных документов, так как она не сможет соблюсти все необходимые процедуры. Здание Еврокомиссии считается слишком "проницаемым", за исключением нескольких оборудованных по последнему слову помещений.

Как бы то ни было, в ближайшее время она намеревается переехать: ее будущая европейская дипломатическая служба расположится в совершенно новом здании. Ее предшественник Хавьер Солана (Javier Solana) разместил Военный комитет ЕС на авеню Кортенберга, а не в Евросовете. У бывшего генсека НАТО были серьезные причины проявить осторожность. В 2003 году в стенах нескольких залов делегаций были обнаружены прекрасно укрытые прослушивающие устройства. Начатое расследование до сих пор не доведено до конца.

Этот случай не был первым в череде шпионских скандалов. Так, во время переговоров по Уругваю европейцы были удивлены тем, что американцы было прекрасно осведомлены обо всех их предложениях еще до начала дискуссии: выяснилось, что они взломали около 5 000 компьютеров. Еще раз свою репутацию "стеклянного дома" Брюссель подтвердил в 2001 году, когда шифровальщик из Еврокомиссии спокойно сообщил, что неофициально передал отчет о своих ключах американскому NSA (Агентство национальной безопасности). Не стоит забывать и о наделавшей шуму истории с системой глобальной прослушки Echelon, которую США продвигали при пособничестве британцев. Особое внимание уделяется также аккредитованным журналистам и стажерам. Специальная команда следователей "присматривает за ними, следит за их перемещениями, чтобы понять не пытаются ли они создать шпионскую сеть". "Если какой-либо человек их Северной Кореи хочет пройти стажировку в дипслужбе, это сразу же вызывает подозрения...", - отмечает высокопоставленный чиновник.

Тем не менее, "из-за своего числа и сложности, самым опасным фактором остаются информационные атаки", - подчеркивает источник. Несмотря на всю защиту, конфиденциальность электронной почты приравнивается к "почтовым открыткам". Во время путешествия по таким странам как Китай чиновники "не должны оставлять ноутбуки, мобильные телефоны или документы в номере отеля. Даже выключенный мобильник может быть превращен в прослушивающее устройство. Следует вынимать из него аккумулятор". Получается, можно легко прослушать даже председателя Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозо (José Manuel Barroso)? "Для обеспечения безопасности разговора необходимо, чтобы мобильный телефон был защищен не только у него самого, но и у его собеседника".

Сегодня брюссельские чиновники понемногу начинают серьезнее относиться к вопросам безопасности. "Ценой огромных усилий нам все же удалось привить очень строгую культуру безопасности", - уверяет Клод-Франс Арнуль (Claude-France Arnould), который вскоре возглавит всходящую в дипломатическую службу дирекцию по гражданскому и военному планированию. При этом, само количество членов ЕС делает несбыточными любые надежды на абсолютную конфиденциальность. В конце концов, лучшей защитой для европейской информации остается ее немалая сложность...