Газета «Наш
Мир» Сегодня среди поклонников «Кино» много тех, кто еще даже не родился на свет тогда, когда Цой уже погиб. Причин тому несколько. Основная состоит в искренности и честности музыканта, его личной свободе и отсутствию барьеров страха в его сознании. Ведь музыка даром никому не нужна, если вся ее миссия сводится к мягкой и безболезненной психологической помощи или бесконечным дискотекам под воздействием искусственных допингов.
Он был одним из лучших
Не будет большим преувеличением сказать, что русский рок без Виктора Цоя и его группы Кино невозможен. С 1982 года, когда был записан первый альбом Кино «45» Виктором Цоем и Алексеем Рыбиным при поддержке музыкантов Аквариума и вплоть по настоящее время к творчеству группы и личности Цоя проявляется недюжинный интерес. Постоянно выходят трибьюты и переиздания пластинок Кино, их песни ротируются в радиоэфирах, не скудеет число старых и новых поклонников коллектива. В чем секрет такой популярности Кино, несмотря на то, что Виктора Цоя уже 20 лет (с 1990 года) как нет в живых и группа давно распалась?
Вопрос интересный. Ему мы и посвятим наше исследование. Можно ли утверждать, что при жизни Кино не получило достаточного признания? Сегодня это уже неважно! И без того ясно: Виктор Цой – один из лучших рокеров в России. Вместе с тем в нем был, несомненно, огромный потенциал кинозвезды. Цой очень фотогеничен и пластичен. Эпизодические появления в документальных фильмах «Солнечные дни», «Человек в черном», «Йах-ха» и центральная роль в фильме «Игла» тому подтверждение. Цой сумел воплотить в своем образе качества солнечные, присущие стихии огня («Солненчые дни», «дай мне огня», «Звезда по имени «Солнце»). Черты яркие, неспокойные, неукротимые, героические! Замечу, что он был талантлив не только в музыке. Его скульптуры из дерева (нецке) и художественные картины смотрятся как некое продолжение его музыкального творчества.
Начав в свое время с акустики (альбом «45» 1982 года), где смесь свежих гармоний, юношеского максимализма и романтичного цинизма была сполна воплощена в таких композициях, как «Электричка», «Солнечные дни», «Время есть, а денег нет», «Дерево», «Ситар играл», «Алюминиевые огурцы», «Бездельник», «Восьмиклассница», группа Кино записала за свой творческий путь целую плеяду запоминающихся альбомов. В них было все – отчаянный и стебовый панк, романтика новой волны, дворовая лирика, безудержный гитарный драйв и невымученные стихотворные находки.
Бунт в городском гетто
Передвижение по альбомам группы Кино в 2010 году выглядит несколько фантастично. Глядя из 2010 видно, что Цой всегда остро чувствует поток времени, в котором разворачиваются события его альбомов. Вы переслушиваете альбомы Кино, и неожиданно как в альбомах «46» 1983 года и «Начальник Камчатки» 1984 года перед вами воскресает недавнее прошлое. Мы узнаем начало 1980-х: тягучий советский быт, мрачная поэзия проходных ленинградских дворов, ад коммуналок, блистательный андеграунд кочегарки под названием «Камчатка». Кино, натурально, в гробу видали ленинградское городское гетто! Отсюда их неоромантические музыкальные пристрастия, вызывающие позы, фраки, каратистские приемы. Отсюда проистекает трогательная романтика песен, вроде «Саша», «Музыка волн», «Камчатка», «Транквилизатор», «Дождь для нас», «Прогулка романтика». Но наряду с подростковой рефлексией мы видим взросление музыканта, его чуткое отношение к происходящим в стране и с людьми процессам. Иллюстрацией здесь могут служить такие композиции как «Троллейбус», «Каждую ночь», «Генерал».
В альбоме «Это не любовь» 1985 уже ощущается присутствие реального времени, предчувствие весенних перемен разлито в воздухе. Отсюда проистекает настойчивое желание объявить «свой дом безъядерной зоной» и уже осознаваемый призыв «верить мне», направленный городским «детям проходных дворов». На альбоме «Ночь» 1986 года Кино пока еще накачивает музыкальные мускулы. Поражает внимательность Виктора к деталям: «Видели ночь», «Мы хотим танцевать», «Мама-анархия» пропитаны безудержной радостью, отчаянным весельем молодых и безбашенных людей. Одновременно взгляд Цоя обращен, условно говоря, вовне. «Фильмы», «Ночь», «Танцы», «Жизнь в стеклах» полны погружения в социум, пропитанный наблюдениями музыканта за окружающими.
В пугающе выстроенном мире городского гетто он видит и пестует свой замысел, цель. Осознание тщетности попыток переделать мир придет потом, ближе к «Черному альбому» 1990 года, который выглядит интонационно усталым и безрадостным: «Когда твоя девушка больна», «Нам с тобой», «Красно-желтые дни», «Кончится лето», «Завтра война», «Кукушка» – целый букет грандиозных минорных хитов. Цой щедро выплеснул их из себя, словно чувствуя роковую развязку. Как будто говорит сам себе «Следи за собой, будь осторожен...». Не смог.
Герой в черном
Но это будет потом. А пока на альбоме 1988 года «Группа крови» Цой отчаянно борется с несвободой, приобретает опыт борьбы с заскорузлой ментальностью. «Мама, мы все сошли с ума», «Война», «Закрой за мной дверь, я ухожу», «Попробуй спеть вместе со мной» – песни словно отражают бурлящий поток событий, происходящий в стране и с населяющими ее людьми. Метафоричная «Легенда» и, конечно, ярчайшая «Группа крови» подчеркивают свежесть и индивидуальность альбома. За этим стоит дерзкое и необоримое желание заявить о своих правах – «Дальше действовать будем мы»!
На сцене Цой проявляет чудеса перевоплощения. Из улыбчивого и застенчивого пэтэушника, которым он предстает на ранних черно-белых фотографиях, перед нами изгой, одетый в черное. Безусловный лидер, который обрел глубину образа. Придумка Цоя была гениальна! Воплощение для конца 1980-х – почти безупречным. Пафос, смотревшийся у многих музыкантов неуместно, у Цоя поражал ощущением достоверности. На сцене Кино не устраивало особого перфоманса. Их оружием был сам Виктор, его звенящий от напряжения или спокойный, немного усталый голос, его пластика. Миф Кино держался полностью на нем. На «Звезде по имени Солнце», на его «Песне без слов», «Печали», «Пачке Сигарет», «Месте для шага вперед» с альбома 1989 года. Поэтому и закончилось все резко, неожиданно, в одночасье. Группа так и не смогла прийти в себя после его гибели в автокатастрофе. Собраться и вновь выступать, как это делают многие команды, заменив со временем вокалиста, хотя такие попытки и предпринимались...
Что сказать в послесловие?
Цой не дожил один год до развала империи, когда свобода выбора наконец появилась. Но предвидел ли он то, что советский человек окажется неспособен воспользоваться свалившейся на него свободой? Знал ли он, что музыка (как хорошее кино или литература) нужна для жизни, для преодоления кризисов, очищения души и прочих насущных надобностей?
КИНО продолжается
Сегодня среди поклонников Кино много тех, кто еще даже не родился на свет тогда, когда Цой уже погиб. Причин тому несколько. Основная состоит в искренности и честности музыканта, его личной свободе и отсутствию барьеров страха в его сознании. Между строк его песен читается вызов, призыв к свободе и тоска по ее трудной достижимости в пределах земной жизни. Будучи лидером по натуре, Цой умел вычленять главное из наносного потока информации. И он не стеснялся доносить этот призыв до своей аудитории. «Попробуй спеть вместе со мной, вставай рядом со мной!» – вот лейтмотив его жизненного кредо! И неважно, что в личной жизни у музыканта не все складывалось гладко и ровно. Кому сегодня интересно читать о бытовых неурядицах и отношениях с продюсером? Важно, что творчество Цоя словно обращает время вспять, гарантируя то, что барьер, воздвигнутый в нашем сознании прошлым и настоящим, не сможет спроецироваться в будущее, пока звучат огненные строчки про перемены, которых «требуют наши сердца, требуют наши глаза».
Этот заброшенный кратер, как и стоящий на неведомых рельсах «поезд в огне» до сих пор источает пары и никуда не делся. Недостаток глубоких и сильных ощущений в 2010 году, помноженный на асимметрию концептуального и романтического начал в музыке, выдал колоссальный аванс русскому року эпохи 1980-х. Толстой любил цитировать пословицу: «Когда у белки нет зубов, ей предлагают орешки». Белка выплюнула зубы, она забыла, что они для орешков и перешла на жиденькую кашицу. Музыка даром никому не нужна, если вся ее миссия сводится к мягкой и безболезненной психологической помощи или бесконечным дискотекам под воздействием искусственных допингов. Творчество Цоя может служить ориентиром и опорой для нас, стоящих на пороге великих кризисов и перемен. А кредит доверия к наследию Кино и еще ряда культовых фигур, как ушедших (вроде Михаила Науменко), так и ныне здравствующих (вроде Шевчука, Кинчева, Бутусова, Гребенщикова) до сих пор велик. Для ищущих людей он может быть одним из источников и метафорой глубокого дыхания под водой.
|
