Газета «Наш
Мир» 9 апреля в московском доме предпринимателя состоялась
научно-практическая конференция по теме: «Китай! Исламский фактор.
Преображение России». Конференция проводилась под эгидой общественного
объединения «Школа здравого смысла» во главе с бывшим военным
разведчиком Александром Ибрагимовым.
Ведущим конференции являлся видный общественный деятель, журналист
Максим Шевченко. Именно Шевченко в начале конференции задал тон её,
заявив о том, что понимание будущего Китая даст понять и будущее всего
мирового сообщества. Максим Шевченко предложил оценить динамику
внутреннего развития Китая в связи с мировым кризисом и попытаться
спрогнозировать политическую будущность этой страны. Также уделив
внимание «исламскому фактору», как непосредственно влияющему на Китай
извне (Китай граничит с исламским миром) и изнутри (собственное
мусульманское население). И как все эти факторы вместе влияют на
будущее России.
Выступления большинства участников конференции напоминали крыловскую
басню «Лебедь, рак и щука», где каждый давал оценки лишь очень узкому
кругу вопросов, мало связывая их в целом с заявленной темой. Как с
иронией заметил Максим Шевченко: «о Китае говорят в цифрах, исламский
фактор игнорируют, а преображение России каким-то образом само собой
подразумевается».
Китаист Юрий Коленович достаточно подробно пересказал материалы съездов
и пленумов ЦК Компартии Китая (КПК), посвященные последствиям мирового
экономического кризиса. Из анализа китайских источников стало ясно, что
«китайские товарищи» пытаются глубоко думать о преодолении
экономического кризиса и в то же время заявляют, что «вера – важнее
золота и валюты», имея в виду конечно веру во всесилие КПК. На самом
деле, по мнению китаиста, проблемы Китая не только экономические, но
идеологические и политические. В Китае углубляется разрыв между 20%
условно «богатыми» и 80% «бедными». Не решен вопрос неприкосновенности
частной собственности. Существует по-прежнему социальная пропасть между
городом и деревней. Не достаточно урегулированы отношения между
китайским бизнес-сообществом и партноменклатурой КПК.
Известный аналитик-исламовед Шамиль Султанов дал своё видение того, что
сегодня называется «исламским миром». Он отметил в нем 3 тренда:
правящие элиты, умеренных фундаменталистов и радикалов. При этом 2
первых тренда стали более пластичными, так как, например, те силы, что
принято считать фундаменталистскими, типа «Братьев-мусульман», сейчас в
некоторых странах приближены к власти. США остаются пока самой
влиятельной силой в мусульманских странах, однако влияние их, не
говоря, уже о престиже, неуклонно снижается. Но это не означает
автоматического роста влияния России или Китая в этих странах. Китайцы
в исламском мире ради выгоды готовы сотрудничать с кем угодно. Что
касается позиции России, то она четко не определена.
Сегодня, как подчеркнул Султанов, исламский мир желает позиционировать
себя как самостоятельный и при этом единый субъект мировой политики.
Усиливается собственно исламский фактор. По мнению Султанова, ядро
исламского субъекта может сформировать тандем Турции и Ирана, с
присоединившимися к ним Ливаном, Сирией, Ираком (после вывода войск
США), а также политическими движениями, по словам Султанова,
«международного значения» - ХАМАС, Хизбулла и др. Вехами на этом пути
Султанов считает: контроль суннитско-шиитских противоречий,
солидарность с Палестиной, поддержка права на ядерную программу
мусульманских стран. Противодействовать укреплению тандема может по
высказыванию аналитика стратегия «управляемого хаоса», имеющая место,
например, в Ираке.
Как заметил Шамиль Султанов, мировой экономический кризис привел к
расколу элит. Это видно в исламском мире, это же происходит в Китае и
России. Усилились противоречия между условными «глобалистами» и
«националистами» (т.е. теми кто хочет опираться на свои силы,
возможности и идеи).
Свое мнение высказал известный общественный деятель Гейдар Джемаль. Он
отметил, что после 2-й мировой войны экономическая модель под нажимом
США строилась по принципу «сверхбедные-производители» работают на
«сверхбогатых-потребителей». И эта модель пришла к коллапсу. Абсолютно
по этой модели строилось «китайское экономическое чудо». Достаточно
сейчас юаню подорожать по отношению к доллару все экономическое
благополучие страны рухнет.
Основной проблемой современности, по мнению Джемаля, является проблема
мобилизации и управления человеческим фактором. А здесь нужна сильная
идеология. В истории Китая лишь при раннем Мао Цзе-дуне была попытка
идеологического преобразования общества, которая в целом ничем не
закончилась. Исламский общественный деятель предположил, Китаю придется
рассмотреть новые идеи, в том числе те, что исходят, как он заявил от
«протестных трендов».
Некоторый итог прениям подвел в своих рассуждениях Максим Шевченко. Он
сказал, что современный исламский мир переживает сходные процессы,
которые пережила Европа и Америка в 17-19 вв. Это период смены типов
деятельности и образование новой интеллектуальной сети. В этой связи
вновь встает вопрос интерпретации сакрального авторитета.
Политический экстремизм, имеющий место быть в мусульманской среде
аналогичен крайним формам революционного движения в Европе и России 19
столетия. Современные неумеренные салафиты (или «джихадисты») вполне
соответствуют по типу мышления и образу действий
революционерам-бомбометателям 19 века. Ведущий позволил себе даже
сравнение Саида Бурятского с революционным террористом позапрошлого
века Нечаевым, для которого «революция была ради революции», а не для
блага людей. Однако, как из утопического, анархического социализма
вырос социализм научный, давший возможность преобразовать значительную
часть человечества, так и из современных форм протеста в исламском
мире, по мнению Шевченко, сформируется подлинное политическое движение,
основывающееся на исламе, как идеологии, которое поведет исламский мир
к преобразованию.
Говоря о Китае, как впрочем, и о России после распада СССР, Шевченко
отметил идеологическую дезориентацию и отсутствие перспективного
проектов развития. Таким образом, как Китаю, так и России придется
подумать об этом. И это тем более важно, в свете важнейшей проблемы 21
века – справедливости распределения богатств.
|
