Газета "Наш Мир"
Газета «Наш
Мир»
Каков будет на протяжении одного поколения результат «войны языков в
Европе», как назвал это явление в своей нашумевшей книге Луи-Жан
Кальве? Европейская лаборатория политических прогнозов по ряду
наблюдаемых тенденций предсказывает образование к 2025 году нового
лингвистического порядка в Европе. Некоторые из этих тенденций мы можем
констатировать уже сегодня. Например, «триумфальное возвращение
немецкого языка», который уже преобладает в Восточной Европе, и который
всегда был доминирующим языком Европейского Союза. На нем говорят далеко
за пределами Германии. Как известно, в Германии, в отличие от Франции,
нет лингвистических меньшинств.
Предположение же о
«возрождении» французского языка скорее желаемое явление, диктуемое
надеждой и любовью к родине, чем реально существующее, как показывает
анализ. Европейская лаборатория политических прогнозов предсказывает
весьма вероятный «закат англо-американского в качестве языка-гегемона
современности» по причине конца мирового порядка, возникшего после 1945
года. Предполагается, что он останется распространенным языком, но
использующимся неформально и с ограниченным словарем. Роль испанского
языка, наоборот, укрепится на международном уровне, угрожая первенству
английского в Америке, хотя в Европейском Союзе его значение останется
небольшим из-за лингвистической раздробленности Испании. В 2020 году
партнерство Россия-Европейский Союз приведет к вхождению русского языка в
европейское лингвистическое «чистилище» в качестве распространенного,
хотя и не официального языка славянских стран. Но согласно Европейской
лаборатории политических прогнозов, эти явления не приведут к изменению
существующего билингвизма Европейского Союза, также и потому, что
наличие французского в качестве официального воспрепятствует усилению
значения других неолатинских языков. Одним словом, лингвистически
усилится ось Франция-Германия.
Хотя итальянский, благодаря
церкви, остается международным языком, Европейская лаборатория
политических прогнозов в своих отчетах о нем не упоминает. Несомненно,
итальянский никогда не был «имперским» языком, как испанский,
французский и английский, но он не является и национальным языком
второго или третьего ранга, как, например, датский (на нем говорят пять с
половиной миллионов человек) или албанский, на который повлияла дюжина
других языков окружающих стран, и в котором только 600 своих
собственных, не заимствованных из других языков слов. На итальянском
говорят 57 миллионов человек, что больше, чем количество людей,
говорящих на французском во Франции, и больше, чем число граждан,
говорящих на английском в Великобритании. По оценке во всем мире на нем
говорят 120 миллионов человек. Это один из официальных языков Швейцарии.
На нем говорили и частично сейчас говорят на Корсике, которая до 1768
года составляла часть Генуэзской республики. Наконец, итальянский еще
жив на Мальте и не до конца исчез в бывших африканских колониях и в
Средиземноморье. Европейская лаборатория политических прогнозов
утверждает, что «языкам присуща международная динамика, в основном
базирующаяся на силе притяжения культуры страны происхождения языка.
Этот довод как нельзя более точно подходит к феномену итальянского
языка. Я рад повторить, что наш язык - это мировой культурный язык (один
из восьми, наиболее изучаемых в мире).
Самое интересное, что
итальянцы как будто не отдают себе в этом отчета: лишенные исторической
памяти, они показались Олдосу Хаксли (Aldous Huxley) "персонажами,
живущими на фоне гигантской исторической фрески». «Бедная Италия, -
писал после войны Винченцо Карделли, - она не смогла выработать свою
собственную традицию, основанную на прочно укорененной национальной
культуре. Она представляет собой Вавилон, где все можно встретить, кроме
языковой определенности».
Действительно, с падением фашизма
прервалась история итальянского языка, связанного с итальянским
национальным самосознанием. Как и другие символы (флаг, гимн Мамели),
призванные вызвать в сознании идею «родины», итальянский язык был
положен в ящик учредителями, став, так сказать, официозным языком, в чем
отражается трудность для итальянцев признать за собой единую историю.
Отсюда вытекают все его слабости и вызывающее недоумение отсутствие на
европейской сцене.
|
