КТО В ДОМЕ ГОЛОВА?
Вашингтон — это главный город США, место, где бюрократическая рать
принимает решения и направляет распоряжения по всей стране для
выполнения. Каковы демографические характеристики этого котла власти?
Кто принимает решения?
На этот вопрос отвечает статистика US Census Bureau.
Правительственные данные свидетельствуют, что абсолютное большинство
жителей Вашингтона — это Black American — 54.4%, белые составляют здесь
только треть — 36.1%. То есть, бюрократическая машина государственного
аппарата раскручивается руками чернокожего меньшинства Америки, которое в
масштабах страны составляет только 12.3%.
И это стало нормой, которая проявляется во множестве событий
повседневной жизни. Например, в результате «борьбы за свои права» все
высшие позиции эшелона власти в Fire Investigation Unit Вашингтона
перешли в руки чернокожих американцев. И так было несколько десятилетий.
В 2007 г.
власть неожиданно сменилась, главой был назначен Dennis L. Rubin,
который провел «реструктизацию» — «a new race-based policy», вследствие
которой число African Americans в департаменте упало до 40%. Реакция не
замедлила сказаться — два возмущенных несправедливостью чернокожих
сотрудника обратились в Федеральный суд (Washington Post, апрель 2009).
ОБЩЕЕ ПРАВИЛО
Ситуация в Вашингтоне исключительная? Нет это характерно для всех
крупных экономических и политических центров.
На северо-востоке страны в Филадельфии (штат Пенсильвания) белые
жители составляют 42.5%, а Black Americans — 43,5%. Правит городом
чернокожий мэр, 8 из 17 членов Concil -законодательной структуры
муниципального правительства, естественно, чернокожие, чернокожий глава
полиции и т.д. В пригородах Филадельфии ситуация совершенно иная — белых
84,1%, а чернокожих только 8.1% (для сравнения были использованы
характеристики Montgomery Co.).
Рассмотрим ситуацию на юго-западе страны, в Штате Калифорния. В
Лос-Анджелесе основную часть населения составляют три меньшинства:
чернокожее (9.9%), латино (48.4%) и выходцы из Азии (12%). Именно эти
«меньшинства», ставшие статистическим большинством, по сути и управляют
городом, да и всей страной. Так же, как и в Пенсильвании, ситуация резко
меняется за чертой мегаполиса: в Orange Co. большинство составляет
белое население — 63%.
На «Диком Юге» в штате Техас, работают те же процессы, а именно:
защищаемые «меньшинства» скапливаются в крупных городах. В Хьюстоне
чернокожие жители составляют 24,1 %, латино — 41.9%, а в пригороде (Fort
Bend Co.) — соответственно 20.5% и 23.6%.
Дело не в цвете кожи. В основе этого процесса лежат не расовые
различия. Ключевое слово — меньшинства, которым в США предоставлены
дополнительные почти неограниченные права. Точнее, права не дают, права
берут... Это показывает другой пример...
На вопрос в какой части Америки больше всего геев-партнеров, ведущих
совместное хозяйство, абсолютное большинство американцев дает неверный
ответ. Называют Лос-Анджелес, Нью-Йорк. А статистика показывает, что
больше всего однополых пар в Вашингтоне (2.5%), а потом уже в
Лос-Анджелесе. Принцип концентрации этих сексуальных меньшинств в
крупных городах тот же, что и в случае с расовыми признаками: в
Лос-Анджелесе однополые пары составляют 2.4%, а в пригороде только 1.6%;
В Хьюстоне — 2.0%, а в пригороде — 0.8%, в Филадельфии — 2.2%, в
пригороде — 1.8%.
МЕХАНИЗМ ЛЮМПЕНИЗАЦИИ АМЕРИКИ
СПРАВКА: Лю́мпен-пролетариа́т (от нем. Lumpen—
«лохмотья») — термин, введённый Карлом Марксом для обозначения низших
слоев пролетариата. Люмпен — деклассированные элементы, люди без
социальных корней, нравственного кодекса, готовые нерассуждающе
повиноваться сильному, то есть обладающему в данный момент реальной
властью (проф. В. М. Карельский и проф. В. Д. Перевалов).
В политически корректной Америке о люмпенизации говорить не принято,
однако, впервые о механизме этого процесса я прочитала в истории одного
из старейших в стране университетов — Temple University, который
расположен в Филадельфии в самой старой и красивой части downtown.
Вернее, когда-то самой красивой части... Сейчас она напоминает
Сталинград после блокады. Большая часть зданий, созданных по проектам
знаменитых архитекторов в 18-19 веках разрушена и заколочена досками.
Благими намерениями устлана дорога в ад...
Началось все с «добренькой» программы №8, которая обязывала городские
власти выделять малоимущим дешевое или бесплатное жилье. Житье было
выделено, но люди, проживающие в уникальных старинных зданиях «на
дармовщинку», естественно, не задумывались об их сохранности.
Исторический центр Филадельфии начал разрушаться. Начался процесс
переселения белого населения в пригород. Там они строили себе новые
дома, открывали школы и университеты. В истории Temple этот процесс
переселения назван перелетом «белых мух». Белые мухи открыли в Abington —
маленьком городке на севере Филадельфии, новый кампус университета, в
котором стали учиться их дети. А центр Филадельфии с каждым годом все
больше и больше принадлежал меньшинствам, все больше разрушался. Почти
90% населения исторического «Germantown» — это African Americans.
Городские власти не могли поддерживать исторические архитектурные
памятники, так как не хватало бюджета: на смену благосостоятельным
жителям пришли те, кто жил на вэлфер. Это значит, что доходы города от
налогов стали падать. Естественно, что налог на собственность и налог на
школы с каждым годом рос, рос... И дошло до того, что городские власти
постановили, что для нормализации финансовой ситуации в школах в городе
необходимо открыть... казино... Казино, которые в США принадлежат Native
Americans меньшинствам и Black Americans меньшинствам.
С каждым годом все выше становилась оплата обучения и в Temple
university. Выше — потому что именно из студенческой tuition оплачивают
лечение жителей downtown, которые в большинстве своем не имеют
страховки. Со всеми проблемами со здоровьем они приходят в
университетский госпиталь, который, естественно, принимает всех, а
расплачиваются за медицинские услуги им студенты.
Такая ситуация сложилась не только в госпиталях, во всех мелочах
повседневной жизни. Филадельфия превратилась в колыбель люмпенов. Дело
дошло до того, что почти четверть ее жителей — это люди с доходом ниже
прожиточного минимума. Борцы за права меньшинств говорят, что раз так
много бедных в городе, значит плохо защищают... Можно сказать и так, а
можно и по-другому... В городе процветает откровенное мошенничество и за
доказательствами далеко ходить не надо: 25.9% украинских иммигрантов
имеют документы о нетрудоспособности и получают государственное пособие.
Это криминал или весь Чернобыль переселился в Америку?
По определению социологов «люмпенизация общества означает увеличение
доли этих слоев в населении и распространение психологии люмпенов в
условиях социального кризиса». Именно этот процесс мы наблюдаем в
Филадельфии, Лос-Анджелесе, Хьюстоне, Вашингтоне и других крупных
экономических центрах США.
Вот цифры статистики:
в Хьюстоне 73.4% иммигрантов не имеют гражданства США, в Филадельфии —
53.4%, в Лос-Анджелесе — 61.3%, в Вашингтоне — 65.4%.
На социальные пособия от государства, а значит на деньги трудовой
Америки в Филадельфии живут 27.4% жителей, в Хьюстоне — 18.8%, в
Лос-Анджелесе — 19.7% и в Вашингтоне — 19.2%. Каждый десятый
Хьюстовчанин получает талоны на питание, а в Филадельфии и того больше —
15,5%, в Лос-Анджелесе — 5.4%, а в респектабельной столице США — 9,6%.
Поэтому не удивительно, почему Вашингтон находится на втором месте в
стране после Детройта по количеству криминальных преступлений,
Филадельфия на 6-ом месте, а Хьюстон — на 9-ом.
ИНСТРУМЕНТЫ ЛЮМПЕНИЗАЦИИ
Либеральные лидеры основали в Америке множество университетов,
которые обучают своих студентов методам захвата власти посредством
увеличения роли рабочих движений. То есть, в стране идут два
параллельных процесса: меньшинства борются за свои права, а политики
используют активность этих групп и направляют в нужное им русло. Так, в
знаменитой своим радикализмом Midwest Academy— готовят кадры для
профсоюзов, которые в последние годы не только контролируют конгресс, но
и другие ветви власти, а также многие отрасли экономики.
Вот цифры от US Department of labor: под руководством профсоюзов
работают 43.3% офисов локального правительства, 32.2% — офисов
правительства штатов и 28.0% офисов федерального правительства.
Юнизированы 38,1% учителей и библиотечных работников, 35,6% полицейских,
26,1% работников коммунальных услуг, 21.0% водителей общественного
транспорта, 16% служащих телекоммуникационных компаний... В настоящее
время в руки профсоюзов и государственных чиновников Вашингтона
переходит еще 16% экономики — система здравоохранения.
Эта статистическая зарисовка показывает, что профсоюзы взяли под
контроль работу тех отраслей, которые играют наиважнейшую роль в жизни
человека, а также тех, которые финансируются из государственного
кармана, а значит за счет которых возможно перераспределение богатства.
Каким образом профсоюзам это удалось? Путем привлечения в свои ряды
меньшинств. Вот как оценивает ситуацию US Department of labor: «рабочие,
представляющие Black Americans меньшинство, становятся наиболее
вероятными членами профсоюза по сравнению с белыми». Да и без всякой
статистики, достаточно взглянуть на протесты, устраиваемые Acorn, чтобы
стало ясно, кто «работает» в этих организациях, кто за небольшую плату
готов заполнить автобусы, доставляемые в нужные для политической
рокировки места. Ясно, почему досмотры пассажиров в аэропортах
производят в основном чернокожие сотрудники, почему очень сложно решить
проблемы с ошибками в телефонных счетах — на вопросы отвечают
«представители меньшинств» на таком плохом английском, что понять ничего
невозможно. Становится понятным, почему пожарниками в основном работают
белые ребята, причем, на добровольных началах, но руководят ими
чернокожие комиссионеры, получающие зарплату от государства.
Под руководством профсоюза бастуют учителя, требуя повышения зарплаты
не летом, а когда начинается учебный год. С 70-х годов расходы на
обучение одного школьника в стране удвоились — с 4.1 до 9.3 тыс.
долларов — без каких-либо сдвигов в успехах учеников в скорости чтения и
в математике. Но учителя требуют, потому что профсоюзные лидеры
подвигают их на борьбу за социальную справедливость. Деловая жизнь
downtown крупных городов периодически замирает — профсоюзы выводят
водителей автобусов на улицы, требуя очередного повышения зарплаты от
городских властей. И те очередной раз повышают налоги на жителей, чтобы
удовлетворить требования транспортников. Повышают налоги на «белых мух»,
которые живут в пригороде, потому что большинство тех, кто живет в
городах все равно находятся на дотации государства, с них взять нечего.
Вот такая социальная справедливость с точки зрения профсоюзных лидеров.
Люмпены — люди, готовые за деньги на все. Это обстоятельство делает
их особо ценными в период выборов. Благодаря концентрации в мегаполисах
иммигрантов, безработных, больных и неимущих и вытеснению ими среднего и
высшего классов в пригород, крупные города Америки превратились в
«картофельное поле», усердно возделываемое политиками. Движение за
равные социальные права — social justice, и рабочие движения успешно
используются лидерами либерального движения для захвата власти.
«Меньшинства», живущие за счет государственных пособий, по сути и
определяют главные направления развития политики и экономики США. В
Америке жить лучше в пригороде, но политику делают «меньшинства» в
крупных городах.
