Газета "Наш Мир" Газета
«Наш
Мир»
6 мая в Великобритании состоятся парламентские выборы. Не исключено,
что в день голосования в одной из частей Соединённого Королевства —
Шотландии — также пройдёт референдум о независимости. Если он даст
положительный результат, то Великобританию можно будет назвать
«Разъединённым Королевством». Правящая Шотландская национальная партия
(Scottish National Party — SNP) одержала победу на парламентских выборах
2007 года именно на волне националистических настроений.
Проведение
референдума о независимости Шотландии было одним из пунктов
предвыборной программы SNP, а бессменный на протяжении последних 15 лет
лидер партии Алекс Сэлмонд стал первым за 50 лет премьером Шотландии.
Сэлмонд
признаёт, что «планы проведения референдума по независимости Шотландии в
большой степени зависят от итогов парламентских выборов в
Великобритании, что является сигналом к ряду уступок в политике». Так
что решающим фактором для Сэлмонда станут именно взгляды британских
избирателей, от которых он так жаждет отгородиться. «Ситуация после
всеобщих выборов в Великобритании может сложиться таким образом, что
люди будут более склонны к тому, чтобы увидеть логику и важность
разрешения народу Шотландии высказаться о своём собственном будущем», —
цитирует Сэлмонда The Guardian.
Кстати, механизм выхода
территорий из состава Великобритании чётко не определён — конституции в
Соединённом Королевстве не существует, как и специального закона,
прописывающего процедуру разделения страны или запрещающего её. А как
когда-то говорил Горбачёв, что не запрещено, может быть разрешено. При
этом Шотландия и сейчас является весьма автономной от Соединённого
Королевства.
По части признаков независимого государства этой
части Британии могут позавидовать такие признанные сепаратистские
регионы Европы, как Фландрия, Страна Басков или Падания. Шотландия
самостоятельно решает вопросы в таких сферах, как юстиция,
здравоохранение, образование. С 1999 года возобновлена деятельность
шотландского парламента. В Шотландии есть свой фунт стерлингов, имеющий
хождение наравне с английским и в других частях Великобритании. Есть
своя Церковь Шотландии, не англиканская, а пресвитерианская. Есть свои
футбольная и регбийная сборные. Шотландская футбольная ассоциация входит
в УЕФА и ФИФА. Шотландцы на Олимпиаде-2012 в Лондоне хотят выступать
отдельной от Великобритании командой.
Но при этом знаковые
фигуры, которых Шотландия дала миру — философ Дэвид Юм, писатели Вальтер
Скотт и Роберт Стивенсон, экономист Адам Смит, — писали на английском
языке и стали гордостью всей Британии. Гэльский же язык шотландцев
сегодня почти утрачен: на нём говорят максимум 100 тысяч из более чем
пяти миллионов населения края. Так что об официальной замене английского
на гэльский не помышляют даже самые ярые националисты.
Почему же
тогда в период мирового финансового кризиса Шотландия вознамерилась в
обозримом будущем стать независимой от Соединённого Королевства? Чтобы
иметь возможность использовать свой экономический потенциал.
«Экономически Шотландия вполне созрела для независимости, — считает
директор бюро политических исследований Института Адама Смита Том
Клоэрти. — Сэлмонд предлагает шотландскому бизнесу очень заманчивую идею
— максимально снизить подоходный налог по примеру Ирландии. В течение
своего премьерства Сэлмонд повторял не раз: «Я хочу, чтобы Шотландия
имела те же самые обязательства и возможности, как и другие похожие
нации. До тех пор пока мы не сможем иметь в своём распоряжении всех
экономических и финансовых рычагов, какие есть у других правительств
мира, Шотландия всегда будет находиться в невыгодном положении».
Козыри
партии Сэлмонда, существующей в британском политическом пространстве
более 70 лет, — историческое прошлое страны, 300 лет являющейся
государствообразующей частью Соединённого Королевства, а главное —
разработанные в ХХ веке запасы нефти и газа на шотландском шельфе
Северного моря. Поскольку 90% всей британской нефти — это шотландские
месторождения, националисты считают Шотландию не просто равной Англии
частью государства, но источником его энергетической безопасности,
«курицей, несущей британской короне золотые яйца». И в случае обретения
независимости Эдинбург превращается в регионального энергетического
короля, которому отходит практически всё углеводородное богатство.
Так
что ключом к шотландскому сепаратизму является «нефтяной след». Кстати,
премьер ШНП Алекс Сэлмонд до своей политической карьеры работал
экспертом по нефтяному рынку в Royal Bank of Scotland. И уверен, что
экономический рост региона зависит от обретения независимости. Если
Шотландия перестанет делиться с Англией доходами от нефти, она будет
ежегодно зарабатывать дополнительно по 600 млн долларов. Также, по его
мнению, именно экономический кризис высветил изъяны автономного статуса
Шотландии — местное правительство ограничено в возможностях направлять
инвестиции на инфраструктурные проекты, а как раз это помогло бы вывести
экономику региона из кризиса.
Кроме нефти в Шотландии есть ещё
развитая электронная промышленность, судостроение, рыболовство. Есть
крупнейшая база подводных лодок в Фаслейне, другие военные объекты.
Благодаря знаменитым озёрам и мужским юбкам-килтам в Шотландию ежегодно
приезжают миллионы туристов. Немалый доход даёт и производство
знаменитого на весь мир виски. Экономически Шотландия вполне
состоятельна, доходы у неё немалые. Другое дело, что в Англии
промышленность развита лучше, а прибыль от туристов — выше. Поэтому
утрата дотаций из Лондона в период кризиса многим шотландцам может
показаться неприемлемой платой за независимость. Ведь при отделении
местное правительство немедленно получит бюджетную дыру размером в 6—11
млрд фунтов, которую придётся как-то закрывать.
Уменьшение
интереса к обретению независимости во многом стало и результатом проблем
британских банков, имеющих корни в Шотландии (включая Royal Bank of
Scotland и Lloyds Banking, в который в 2008 году влился банк Halifax
Bank of Scotland). И пример Ирландии, который активно продвигался
шотландскими поклонниками независимости, утратил свою привлекательность,
когда из «Кельтского тигра» с высокими темпами роста и низкой
безработицей Ирландия за последние два года превратилась в одну из самых
пострадавших от кризиса стран на западе Европы.
Как следствие,
согласно соцопросу, проведённому британской компанией ICM по заказу
Sunday Telegraph в конце прошлого года, сторонников полной независимости
Шотландии стало заметно меньше, чем в 2006 году. Всего чуть больше
половины шотландцев поддерживают проведение референдума о независимости,
а реальным отделение Шотландии от Соединённого Королевства в ближайшие
20 лет считает лишь каждый десятый. И если в 2007 году 45% шотландцев
безоговорочно желали отделиться от Великобритании, а 18% поддерживали
эту идею с оговорками, то в конце 2009-го мечтающих избавиться от
Лондона оказалось менее 30% .
Удастся ли премьеру и лидеру SNP
воплотить в жизнь мечту о независимости? Свои доводы есть и у
сторонников независимости, и у противников. Общественное мнение
Шотландии характеризуется сильными колебаниями, маятник может качнуться в
любую сторону. В прошлом году правительство Сэлмонда опубликовало
«Белую книгу», где сформулированы условия референдума о независимости.
Предложено три варианта будущего Шотландии: сохранение нынешней
ограниченной автономии (независимость от Лондона в вопросах
здравоохранения, образования, юстиции); расширение этой автономии;
полная независимость, которую, безусловно, предпочитает Алекс Сэлмонд.
Объективно
говоря, для шотландцев расширенная автономия и дополнительные
полномочия сегодня кажутся более реалистичным сценарием, чем
независимость. Кроме потери субсидий из Лондона, внезапное обретение
самостоятельности может спровоцировать региональный кризис экономики и
падение уровня жизни, чего местные избиратели явно не одобрят. «Похоже,
ШНП придётся смириться с тем, что вопрос о полной независимости
Шотландии будет отложен до лучших времён», — считает Джонатан Клифтон,
научный сотрудник Института исследований общественной политики в
Лондоне.
Как бы там ни было, итоги опроса 2008 года показали: 59%
англичан также не против того, чтобы Шотландия стала независимым
государством — и англичане, и шотландцы признали, что связи между их
родинами ослабевают. И, как доказал английский опрос, воевать за
сохранение Шотландии в составе Великобритании вряд ли кто-то будет.
Но
даже если итоги шотландского референдума будут не в пользу обретения
независимости, Сэлмонд для претворения в жизнь своей основной идеи может
рассчитывать на серьёзные изменения в политической палитре Соединённого
Королевства. Результатом всеобщих парламентских выборов в стране
неизбежно станет новый расклад политических сил и смена власти в
Лондоне. И это на перспективу может стать решающим фактором для
Шотландии.
Всё будет зависеть от того, какой процент голосов
получат 6 мая партии консерваторов, лейбористов и либеральных
демократов. Лидер ШНП рассчитывает на приход к власти коалиционного
правительства «подвешенного меньшинства», где ни одна партия не будет
обладать полнотой власти. Поражение лейбориста Джорджа Брауна так же
очевидно, как и сокрушительная победа лидера либерал-демократов Ника
Клегга. Остаётся предсказать, с кем его партия сформирует коалицию —
партией Брауна (с новым лидером) или с занимающими второе место (по
опросам) консерваторами Дэвида Кэмерона.
В любом случае новая
правительственная конструкция даст ШНП шанс вести переговоры с Британией
с позиции силы. Хотя, как считает Сэлмонд, к достижению цели Шотландии
нужно идти поэтапно, не вступая в серьёзные конфликты с Соединённым
Королевством. Просто не останавливаться.
И такая позиция ШНП —
один из наиболее полезных примеров поведения сепаратистских партий и
государственных институтов в борьбе за независимость. Пример, который
многим государствам следовало бы пристально изучать. Он показывает, что в
политической борьбе, которая изначально кажется проигрышной, можно
добиться успеха, пусть и в отдалённой перспективе.
|
