Газета
«Наш
Мир» Как сообщает The Telegraph, в Британии очередной христианин, семейный консультант, оказавшийся обслуживать гомосексуалистов и за это уволенный, проиграл судебный процесс в ходе которого требовал признать увольнение незаконным. Это можно было счесть достаточно рутинным инцидентом, но в заключение процесса судья выступил с речью, в которой отметил, что "В глазах всех, кроме самого верующего, религиозная вера с необходимостью является субъективной и не передаваемой при помощи каких-либо доказательств или свидетельств". Такие заявления несколько необычны для суда – работа судей состоит в правоприменении, а не в вынесении суждений о том или ином мировоззрении, но здесь мы видим отход от этого принципа. И это в высшей степени показательно; идеология, все более влиятельная в Западной Европе, проникает повсюду, как в постановления парламентов, так и в решения судов. Может ли быть нам до этого дело? Увы, да; мы живем в стремительно глобализирующемся мире, и хотя эта идеология еще не пользуется властью у нас в стране, ее требовательный голос уже достаточно громко звучит и по-русски, а европейские структуры – такие как европарламент и Совет Европы – оказывают давление на нашу страну с тем, чтобы мы ее приняли.
В рамках этой идеологии приверженность христианской нравственности рассматривается как глупый каприз, сама христианская вера – как что-то неосновательное и вредное, мешающее строить жизнь на началах разума. Однако нам стоит обратить внимание на одно важное обстоятельство.
ХХ век был веком идеологий – таких как коммунизм (в нескольких разных формах, от советского до кампучийского), национал-социализм, фашизм различных видов, менее известный, но принявший активное участие в гражданской войне в Испании анархизм и других. Все эти идеологии отличала одна особенность – хотя со стороны они выглядели воплощением самого мрачного безумия, с точки зрения своих адептов они казались верхом разума и правды.
Коммунистическая идеология, выросшая из европейского Просвещения и усвоившая его риторику, провозглашала одной из своих важнейших задач "формирование научного мировоззрения", а программа КПСС провозглашала, что "Партия использует средства идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для преодоления религиозных предрассудков... Необходимо систематически вести широкую научно-атеистическую пропаганду, терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований... При этом следует опираться на достижения современной науки, которая' все полнее раскрывает картину мира, увеличивает власть человека над природой и не оставляет места для фантастических вымыслов религии о сверхъестественных силах". Сами коммунисты были вполне уверены, что их воззрения абсолютно научны и являют собой торжество разума; более того, в них воплощена и нравственная правда, так что всякий, не соглашающийся с этой идеологией считался человеком либо порочным, либо глупым, либо обманутым буржуазной пропагандой.
Сегодня, десятилетия спустя после падения коммунизма, мы видим, как по Европе бродит все тот же призрак "научно-атеистического мировоззрения", причем этот призрак все более обретает плоть. Поэтому нам стоит рассмотреть притязания современной секуляристкой идеологии на разумность. С точки зрения ее адептов эта идеология воплощает идеалы рациональности и науки – такова уж вообще особенность адептов. Но давайте проявим немного скептицизма, немного критического мышления, немного научной добросовестности и посмотрим на эту идеологию со стороны.
Если понимать под "доказательствами и свидетельствами" исключительно естественнонаучные данные, получаемые путем повторяющихся наблюдений и воспроизводимых экспериментов, то христианская вера не может быть на них основана, поскольку Бог христиан личность, а не природный объект. Научный метод основан на наблюдениях и экспериментах – а над Богом невозможно ставить экспериментов или наблюдать Его помимо Его воли.
Но могут ли секуляристкие ценности быть основаны на науке? Нет. Этот важный момент стоит отметить – никакие вообще ценностные и, в частности, этические установки не могут быть научно обоснованы. При помощи научного метода мы можем установить факты о природе – но никаких выводов о ценностях, том, как нам должно поступать, о правильном и неправильном из них вывести нельзя.
Суждение "гомосексуалисты имеют право на признание и поддержку их образа жизни" столь же неподтверждаемо в рамках естественных наук, как и утверждение "должное место секса – в моногамном гетеросексуальном браке". Оба эти суждения являются ценностными – то есть оба не могут быть обоснованы в рамках науки. Различие между фактами и ценностями – это важная философская истина, установленная еще Дэвидом Юмом XVIII веке, и люди, утверждающие, что их ценности, их представления о должном, "научны" просто впадают в грубую путаницу. Невозможно поставить эксперимент и сказать – "Ага! При смешении реактивов А и В образуется вещество С, следовательно, Вы обязаны поддержать эвтаназию, или аборты, или однополые союзы". Из фактов о природе, которые устанавливает наука, невозможно вывести никаких обязательств – наши обязательства неизбежно имеют совсем другое, внеприродное происхождение.
Почему-то секуляристы хронически упускают из вида, что их суждения о должном и правильном также научно недоказумемы, как любые суждения о должном вообще. Это такой слон, который упорно оказывается непримечаемым.
Перефразируя фразу судьи, мы можем сказать, что "в глазах всех, кроме самого секуляриста, секуляристкие ценности с необходимостью является субъективными и не передаваемыми при помощи каких-либо доказательств или свидетельств". На чем же основаны громогласные претензии на то, что именно секуляристкие представления о правильном и неправильном должны приниматься обществом? Во всяком случае, не на науке.
Но находится ли тут секуляризм судьи и христианство истца в равном положении? И то и другое – научно недоказуемо, то и другое – вопрос личных предпочтений? Не совсем. Мы согласимся с секуляристом в том, что государство существует для того, чтобы обеспечивать земную безопасность и благополучие людей. И для секуляриста, и для христианина жизнь и здоровье людей являются ценностью; научно ценность жизни и здоровья людей никак недоказуема (и социал-дарвинисты, например, не считали жизнь и здоровье некоторых групп людей ценностью, а известный атеистический журналист Александр Никонов не считает до сих пор), но с большинством секуляристов мы можем согласиться в том, что жизнь и здоровье людей – это ценность, достойная защиты.
Когда мы обозначаем эту цель, мы можем оценить и рациональность средств ее достижения. Рационально, сообразно с разумом стремиться к намеченной нами цели исходя из того, что мы знаем о природе. Например, если мы знаем, что употребление наркотиков внутривенно связано с повышенной заболеваемостью и смертностью, наша цель требует, чтобы наркотиков употребляли как можно меньше. Если мы – приведу чисто гипотетический пример – установили, что у посетителей общественных бассейнов более чем в 44 раза чаще диагностируется СПИД, и в 46 раз – сифилис, наша цель требует как-то удержать людей от такой опасной практики. Эти меры могут быть разными – от закрытия общественных бассейнов с облавами на содержателей частных купален, до менее суровых – пускай взрослые люди на свой страх и риск лезут в воду (не запрещаем же мы людям водку пить, в конце концов) но при этом мы информируем людей о последствиях, а в школах если и сообщаем о существовании такой практики, то в формате "маленькие дети, ни за что на свете...".
Теперь представьте себе, что – в рамках той же гипотетической ситуации – мы знаем, что связь между посещением бассейнов и катастрофически высокой заболеваемостью СПИДом установлена за пределами всяких разумных сомнений, но мы решаем проводить противоположную политику – а именно, внушать людям, что в посещении бассейнов нет ничего неправильного, более того, люди, которые не одобряют эту практику, заслуживают порицания. Мы считаем, что маленьким детям в школах, студентам в ВУЗах и вообще всем гражданам необходимо внушать, что бассейны – это здорово, и возражать против них могут только дурные люди. Мы прилагаем огромные усилия, чтобы объяснить согражданам, что только невротики, психи, политические экстремисты и опасные религиозные фанатики могут считать посещение бассейнов чем-то неправильным. При этом статистика заболеваемости остается той же – посетитель бассейна сталкивается с более чем в 44 раза более высокой вероятностью заразиться СПИДом, в 46 раз – сифилисом, чем человек, принимающий водные процедуры дома в ванне.
В этом случае наше поведение будет просто образцом иррациональности – ставя себе целью сохранить жизнь и здоровье людей, мы сознательно поддерживаем практику, которая, как это научно установлено, ведет к разрушению жизни и здоровья.
Кому-то этот пример может показаться крайне надуманным – люди не могут действовать настолько иррационально. Разве что адепты какой-нибудь религиозной секты, для которой общественные бассейны являются сакральной ценностью. Уверяю Вас, это пример ничуть не надуман.
Вернемся к помянутому британскому судье, рассуждающему доказательствах и свидетельствах; у нас есть предостаточно научных данных, имеющих отношение к рассматриваемому вопросу. Согласно данным американского "центра по контролю над болезнями" у мужчин, вступающих в сексуальные контакты с другими мужчинами СПИД диагностируется более чем в 44 раза чаще, сифилис – в 46 раз чаще, чем у других мужчин.
Да с точки зрения европейских секуляристов поддерживать и продвигать образ жизни, связанный с такими последствиями для здоровья, есть верх рациональности; но и вряд ли стоит удивляться, что люди, не разделяющие их мировоззрения так не считают. Извне их позиция выглядит не только не подтвержденной научными свидетельствами, но и прямо и грубо этим свидетельствам противоречащей.
При ближайшем рассмотрении поведение людей, с большим апломбом заявляющих о своей научности и рациональности, оказывается вопиюще, сюрреалистически антирациональным и антинаучным. Что же, это происходит не первый раз. Такова уж особенность " научно-атеистического" мировоззрения.
|
